Добрые советы проповедникам Евангелия - Чарльз Сперджен

Конечно, для Господа все возможно. Он может и плохую проповедь обратить на пользу слушателей. Ему не требуется никаких инструментов для созидания дела. Он может и без помощи проповедников, одним действием Святого Духа Своего, спасать души людей Своих, - но мы не должны ждать от Него постоянного вмешательства в жизнь нашу. Его могущество безгранично. Он может во всем действовать по Своей святой воле, - но мы обязаны подчиняться установленным Им законом жизни человека на земле. Мы сами тогда более успеваем, когда находимся в более духовном настроении. Другими словами, мы тогда лучше исполняем волю Господню, когда наши духовные способности находятся в полном порядке, и хуже всего мы ведем себя, когда этот порядок нарушается. Это - такая истина, к которой мы обязаны приноравливаться. Если Господь и делает исключения, они лишь служат тем большим доказательством этому.

Итак, мы сами представляем собою некоторым образом своего рода орудия и должны потому держать себя в порядке. Если я хочу проповедовать Евангелие, мне требуется для этого мой собственный голос; следовательно я должен стараться укрепить его. Я могу рассуждать лишь моим собственным умом и чувствовать моим собственным сердцем, - я обязан, следовательно, развивать свой ум и возгревать свое сердце. Я могу страдать и бороться за душевное спасение других людей лишь в моей собственной обновленной Христом природе - я должен потому старательно поддерживать в себе искреннее чувство любви "о Христе Иисусе". Напрасно буду я наполнять свою библиотеку, устраивать общины, составлять планы, если не буду я при этом заботиться о состоянии своего сердца. Книги и всякого рода внешние меры и учреждения суть только последние орудия моего священного звания; наиглавнейшее же орудие его - это моя собственная особа, мой разум, моя душа и мое тело. Мои духовные способности и моя внутренняя жизнь - вот мое настоящее оружие в этой священной борьбе. Мак-Чейн в письме к одному из своих духовных друзей, отправившемуся на материк для изучения немецкого языка, высказывается совершенно в том же духе, говоря: "Я уверен, что вы усердно занимаетесь немецким языком, но не забывайте при этом развивать и вашего внутреннего человека, - я говорю о сердце вашем. Как тщательно заботится офицер, чтобы сабля его была всегда хорошо отточена и ярко блестела; малейшее пятнышко на ней старается он удалить. Представляйте же себе, что вы - меч и орудие Господа - орудие, избранное Им для прославления Своего Имени. От чистоты и совершенства орудия в высшей степени зависит и успех дела. Господь благословляет не столько блестящие способности, сколько стремление уподобиться Христу. Действительно, такой проповедник есть мощное оружие в руках Господа".

Если проповедник Евангелия не обращает внимания на свою собственную духовную жизнь, это - большое несчастие и для него самого, и для его дела. А как легко, братии мои, впасть в такое положение, и как должно остерегаться этого! Когда ехал я однажды в скором поезде из Берта в Эдинбург, внезапно поезд наш должен был остановиться на дороге, потому что сломался какой-то маленький винтик в паровозе; и когда тронулись мы, наконец, в дальнейший путь, то пошли уже чрезвычайно медленно, так как в локомотиве работал теперь только один поршень вместо двух. Недоставало лишь одного небольшого винтика. Был бы он на месте, мы мчались бы полным ходом, но отсутствие этого маленького винтика было единственною причиною нарушения порядка. А на одной из железных дорог в Соединенных Штатах поезд вынужден был даже остановиться - от мух, забравшихся в коробку для смазки вагонных колес... Из этих примеров ясно видно, что человек, во всех отношениях способный к плодотворной деятельности, может оказаться совершенно бесполезным вследствие одного какого-нибудь маленького недостатка своего. Об этом следует особенно пожалеть, если это касается великого дела Евангельской проповеди. Ужасно, если глубокоцелительное действие ее теряет свою силу вследствие недостоинства самого проповедника. Всем известно, как портится вода, проходя сквозь свинцовые трубы. Так и Евангелие, проходя сквозь уста нездоровых духовно людей, может быть столь искажено, что принесет даже вред слушателям. Если плоха жизнь самого проповедника, мало толку будет и от его проповеди; во всяком случае, успех не превзойдет ожиданий. Много будет посеяно, но мало пожнут; процент пользы будет слишком незначителен. Говорят, причиной проигрыша двух или трех сражений в последнюю американскую войну было то, что какие-то нечестные поставщики доставили в армию плохой порох, так что выстрелы не достигали своей цели. Так может быть и у нас. Мы можем сбиться с настоящего пути, совсем не достигнуть нашей цели и только даром потерять время, - потому что не будет в нас настоящей, жизненной силы, которая одна только, споспешествуемая Божиим благословением, может дать нам успех. Берегитесь, не сделайтесь такими проповедниками!

Прежде всего мы сами должны постараться приобрести твердую надежду на получение будущего блаженства.

Проповедник Евангельской благодати прежде всего должен быть сам достоин ее; это - очень простая и вместе очень важная истина. Никакая степень образованности и учености не может дать божественного призвания к проповедничеству. Настоящая истинная жизнь в Боге - вот непременное условие его. И как бы ни была велика "слава" проповедника, он - не проповедник, если нет у него этого условия.

"Укрась сначала себя самого, а затем уже - твоих братьев", говорят раввины. "Рука, которая должна очищать других, говорит св. Григорий, должна сама быть чиста". Обращение -это необходимое условие для проповедника. Вы, кандидаты на нашу кафедру, - вы "должны вновь родиться"! И никто не может с уверенностью предположить в себе существование этого необходимейшего условия. В данном случае очень легко мы можем ошибиться. Верьте мне, вовсе не так легко узнать, определить свое призвание и назначение "свыше". Мир полон ошибок, в нем много людей, преисполненных самомнения, много льстецов, словно коршуны около трупа, льнущих к проповеднику. Мы не можем доверять вполне даже собственному сердцу: в нем истина лежит лишь далеко-далеко, - в самой глуби его. И самих себя мы должны серьезно и очень тщательно исследовать, чтобы не оказаться самим виновными в том, о чем мы проповедуем другим.

Как ужасно быть проповедником Евангелия и быть при этом самому необращенным! Да внушает каждый из присутствующих здесь душе своей: "как ужасно было бы для меня, если бы не оказался я сам проникнут силою той истины, проповедовать которую я приготовлюсь!" Не проникнутый этою силою проповедник есть какое-то смешение самих противоречивых элементов. Не возродившийся духовно пастырь душ есть не более, как слепец, взобравшийся на кафедру оптики, читающий лекции о законах зрения, рассказывающий своим слушателям о мягких оттенках и нежных переходах света и теней, и сам в то же время находящийся в полном мраке! Он - глухой, сделавшийся профессором музыки, судьею мелодий и гармоний, недоступных его слуху! Он просто крот, берущийся учить летать молодых орлят!

Много сравнений можно было бы и еще привести здесь, если бы это было нужно. В ужасном положении находится подобный человек. Он взялся за дело, к которому совершенно неспособен, но за которое должен будет нести тяжелую ответственность, - так как он сам избрал его для себя. Как ни блестящи его природные способности и духовные дарования, но он не пригоден к этому духовному делу, если не высока его собственная духовная жизнь, и прямой долг его в таком случае - отказаться от своего звания до тех пор, пока он не достиг первого для этого условия.

Страшно быть подобным пастырем еще и в другом отношении. Если нет у пастыря призвания "свыше" - каким несчастным чувствует он себя тогда! Могут разве утешать его тогда духовные совершенствования и преуспеяния его прихожан? Что должен чувствовать он, выслушивая взывание о помощи и воздыхания кающихся или их сомнения и опасения, их боязнь за будущее? Ведь он может лишь удивляться, - как могли произвести подобное сильное действие слова его проповеди, потому что ведь и слова неверующего проповедника милостиею Божиею могут благотворно действовать на человеческие души, хотя Господь и не признает самого проповедника! И в какое смущение могут привести подобного человека вопросы уже духовно зрелых христиан относительно их внутренней борьбы! Сколь беспомощным должен он чувствовать себя на этом пути, по которому уже следуют его возрожденные духовно слушатели! Как может он делить с ними их радостные надежды на смертном одре или их радость при участии в преломлении хлеба?

Часто случается ведь, что молодые люди, предназначенные для какого-нибудь дела, которое им не нравится, предпочитают лучше бежать и уходят в море, лишь бы не заниматься ненавистным делом. Но куда же убежит человек, принявший на всю жизнь свою священное звание и не чувствующий в себе силы исполнить его? Как может он привлекать сердца ко Христу, если сам совершенно чужд Его спасающей любви? Поистине, это - ужасное рабство! Такому человеку должен быть противен и самый вид проповеднический кафедры...