Рассказы о великих днях - Мануэль Владимирович Большинцов

и склонился над гранками.

Иосиф Виссарионович внимательно прочитал статью, задумался, закурил свою трубку и снова стал перечитывать.

— Это передовая Владимира Ильича, — обратился Сталин к сотруднику редакции. — По-моему, вы здесь пропустили целую фразу.

— Нет, нет, не может быть, — заволновался сотрудник.

— Давайте всё-таки обратимся к рукописи, — спокойно предложил Сталин.

Он открыл ящик своего стола и достал рукопись ленинской статьи. Сверив её с гранками, Иосиф Виссарионович с упрёком произнёс:

— Я же вам сказал, видите… — И он карандашом подчеркнул пропущенную фразу.

— Да смысл тот же… — попытался оправдаться сотрудник.

— Федот, да не тот! — резко прервал его Сталин. — Вообще давайте не будем править Ленина. — Сталин не повысил голоса, но каждое слово звучало твёрдо и непререкаемо: — Пока партия доверяет мне службу в «Правде», Ленина искажать, знаете, никому не удастся… Не выйдет.

Сотруднику стало так стыдно, что он покраснел. А товарищ Сталин, видя, что сотрудник понял свою ошибку, отдал ему гранки, рукопись и сказал:

— Ну, возьмите, поработайте…

Как только сотрудник вышел, товарищ Сталин обратился к делегатам:

— Рассказывайте, товарищи, как на фронте, по каким делам приехали?

Ершов и Панасюк молча переглянулись, молча взяли тяжёлый мешок, развязали, подняли над рабочим столом товарища Сталина, перевернули — из мешка со звоном посыпались на стол солдатские серебряные георгиевские кресты и медали.

— Кому такая награда? — с шутливым недоумением спросил Иосиф Виссарионович.

— Зараз доложу, — ответил Панасюк.

Он достал из кармана гимнастёрки вчетверо сложенный лист бумаги, развернул и торжественным голосом принялся читать:

ГАЗЕТЕ «ПРАВДА» Тебе, борцу с гнетущей тьмой, Привет горячий от души! Всегда идём мы за тобой И шлём последние гроши.

— Це стихи! — поспешил объяснить Панасюк.

— Вижу, — улыбнулся Сталин. — Мы их обязательно напечатаем в нашей газете, обязательно!

Панасюк с гордостью поглядел на товарищей: можно было подумать, что он сам — автор прочитанных стихов. А Ершов рассказал, как солдаты, узнав, что «Правде» нужны средства, решили отдать единственно ценное, что было у них, — свои боевые награды.

— Солдаты всего нашего фронта, — краснея от волнения, сказал Георгий, — просили передать горячий привет «Правде».

— Это хорошо, товарищи, что вы свою газету не забываете, — одобрил Сталин.

Хитро подмигивая, Панасюк вмешался в разговор:

— Наши хлопцы на всём фронте так сказали: «Везите этот мешок до той до «Правды», а назад в том мешке привезите нам мир…» Ось воно як!

— Хай буде так, — улыбнулся Сталин.

Делегаты рассмеялись, а Панасюк громче всех. Ему очень понравилось, что товарищ Сталин ответил по-украински.

— Поближе садитесь, товарищи, поближе, — пригласил делегатов Иосиф Виссарионович.

Сам он присел на ручку кресла, и началась беседа. Сталин объяснил делегатам, что причина нынешних бедствий и в тылу и на фронте заключается в том, что после Февральской революции власть осталась в руках помещиков и капиталистов.

— Так надо их гнать скорее! — горячился Панасюк.

— Правильно, — согласился Сталин. — То, что не было сделано в феврале, когда скинули царя, то должно быть сделано, когда к власти придут большевики…

Затаив дыхание, слушали делегаты Сталина.

Узнав, что товарищ Сталин беседует с фронтовиками, пришли сотрудники редакции. Стоя в дверях, они слушали, стараясь не пропустить ни одного слова.

— Большевики предложат всем воюющим народам справедливый мир, — говорил Сталин, — обязательно предложат.

Панасюк опять не выдержал:

— Я вам так скажу: идите швыдче и робите, а мы все вам поможемо. Так и скажите товарищу Ленину.

— Но почему вам самим не сказать об этом товарищу Ленину? — спросил его Сталин.

— А товарища Ленина можно видеть?

— А почему же нельзя? Можно.

«Есть такая партия!»

Граждане, успокойтесь… Я вас прошу… Я требую…

Председатель неустанно тряс колокольчиком, председатель взывал, но всё напрасно: и звонкий колокольчик и надтреснутый голос тонули в шуме и негодующих выкриках:

— Довольно! Скажи лучше, когда будет мир!

— Скажи, когда прогоните буржуев!

— Когда дадите землю крестьянам!

Но стоящий на трибуне министр Временного правительства, меньшевик, не намерен отвечать на эти вопросы.

Он продолжает надрывно выкрикивать заранее приготовленную речь:

— …надо прекратить большевистскую пропаганду! Мы катимся в бездну!

— Туда вам и дорога, — тотчас отозвался из глубины зала чей-то голос.

В зале раздался громкий смех. Но в президиуме, где сидели главари меньшевиков и представители партий, поддерживающих Временное правительство, никто, конечно, не смеялся. Они сердито хмурились. Первый Съезд Советов проходил совсем не так гладко, как им хотелось. А ведь у них на съезде было преобладающее большинство. Разными хитростями и обманами они провели около 800 делегатов, а у большевиков было немногим более 100 делегатов.

Председатель смотрел на переполненный зал и с тоской думал о том, как было бы хорошо, если бы на съезде вовсе не было большевиков. Это они мешают провести всё тихо и спокойно, это они задают неприятные вопросы, на которые так трудно ответить: когда кончится война? Почему из Временного правительства не прогонят буржуев? Когда наконец дадут землю крестьянам?..

На сегодняшнее заседание пришло очень много посторонних, и это тоже тревожило председателя. Огромный зал был переполнен рабочими, солдатами, матросами. Мест нехватало — стояли в проходах между рядами, вдоль стен, в дверях.

В задних рядах — среди большевистских