Рассказы о великих днях - Мануэль Владимирович Большинцов

заводу особенно сильный и беспощадный артиллерийский обстрел. Все понимали, что с минуты на минуту начнётся новое наступление.

Варвара Михайловна, как обычно, пошла с ведром за водой по вырытому во дворе ходу сообщения.

Молодой боец-казах посмотрел на неё и тихо сказал товарищу:

— Железо устало, камень устал — она одна не устала…

Рядом разорвалась мина. Воздушной волной Варвару Михайловну сбило с ног. Боец бросился к ней и помог подняться:

— Мать, ты не ранена?

— Нет, сынок, я-то ничего, да вот беда: ведро осколком пробило. Как я теперь буду с ребятами без ведра?

В конце улицы, за обломками зданий, показались немецкие танки и плотные цепи поднявшейся в наступление вражеской пехоты.

Начался бой…

В этот самый день в Москве, в штабе Верховного Главнокомандующего всеми вооружёнными силами Советского Союза, решалась судьба Сталинграда, Родины и всего мира.

Перед большой стратегической картой стоял Сталин.

— Бойцы Сталинграда покрыли себя неувядаемой славой, — негромко произнёс товарищ Сталин и, обращаясь к одному из генералов, спросил — Значит, Сталинградский и Донской фронты встречаются сегодня?

— Да. Обязательно, — ответил генерал.

Товарищ Сталин ещё раз внимательно проверил по карте расположение армий, готовых нанести врагу сокрушительный удар, и уверенно сказал:

— Фашистские мерзавцы попали в стальную ловушку… Оборонительный период войны закончился, отныне мы наступаем!

После многих, очень многих дней и ночей беспрерывного грохота разрывов, атак, смертельных схваток в Сталинграде наступила тишина.

— Бабушка, бабушка, — кричал Петя, — смотри, фашистов ведут! Смотри, самого главного их генерала ведут…

Среди ещё дымившихся развалин бесконечным потоком шли угрюмые гитлеровские солдаты и офицеры, глядевшие исподлобья на победителей. Зябко кутаясь в шинель, под конвоем автоматчиков прошёл фельдмаршал фон-Паулюс, уже трижды объявлявший Сталинград взятым.

Варвара Михайловна, окружённая детьми, проводила глазами последнюю группу военнопленных и, погрозив им вслед, сердито сказала:

— Так со всеми будет, кто к нам сунется! И тут её увидели стоящие в рядах бойцы.

— Смир-но-о-о! — пронеслось по строю.

И грянуло «ура», такое громкое, такое радостное, что у Варвары Михайловны навернулись слёзы, и она впервые за всё время войны, не таясь, заплакала:

— Вот… вот и выстояли…

К ней подошёл командир, взял её под руку, и они прошли перед строем героев Сталинграда.

…Советская армия с боями шла на запад, освобождая от врага родную землю и неся освобождение народам Европы от фашистского рабства.

Наступил май 1945 года. Логовище фашистского зверя — Берлин — после напряжённых и кровопролитных боёв было занято Советской Армией. Над Берлином развевалось победное красное знамя.

В День Победы Варвара Михайловна была на Красной площади; она видела парад победителей, она вместе со всем народом приветствовала стоявшего на трибуне великого вождя — Генералиссимуса Сталина.

Вечером в Георгиевском зале Кремлёвского дворца собрались генералы, офицеры, Герои Советского Союза. Рядом с ними стояла в светлом платье седенькая, старая женщина.

Товарищ Сталин подошёл к ней.

— Спасибо, Варвара Михайловна, — сказал он. — Спасибо от имени Родины. Вы, а вместе с вами миллионы советских матерей вырастили отличных сынов. Кровь, пролитая нашим народом, даст великую жатву. Человечество никогда не сможет забыть того, что наш народ сделал для его освобождения. Под священным знаменем великого Ленина мы полностью выполним всё, что он нам завещал!