Папа на Новый Год - Инна Разина

Глава 2 Кира

— У каждого ребенка должен быть папа, — обиженно повторяет Алиса, когда мы заходим в лифт. Я, как обычно, забрала дочку из сада. И сейчас мы возвращаемся домой.

В начале этого года мне все же удалось осуществить давнюю мечту о квартире в столице. Теперь у нашей маленькой семьи есть небольшая, но очень уютная двушка. В ипотеку, конечно. Но зато для себя я выбрала идеальный вариант.

Не новостройка, в которой еще годами вылезают косяки. Но в то же время еще не уставший дом. Удачная планировка, неплохой косметический ремонт. Мне даже не пришлось сильно тратиться. Благополучный район со всей нужной инфраструктурой. А главное, совсем рядом с работой.

— Разве нам плохо вдвоем? — обнимаю дочку, вглядываясь в ее огорченное личико. Иногда на нее нападает грусть. Особенно, когда кого-то из ее подружек забирает из сада отец.

— Вдвоем хорошо, — соглашается Лиса. И тут же опять печально вздыхает: — А без папы плохо.

Мысленно поминаю недобрым словом бывшего мужа. Но так, уже без особых эмоций,  просто по привычке. Ну ладно меня, но дочь почему видеть не хочет? Что за мужик такой? Как они вообще могут вот так? Не переживать, не думать, как твой ребенок живет. Не голоден ли, вдруг прямо сейчас ему нужна помощь?

Внезапно накатывает обида на весь мужской род. Хотя я понимаю, что это несправедливо. Матери тоже бросают своих детей. А мужчины становятся прекрасными отцами чужим. Но в такие минуты не хочется слышать голос разума.

Тем более, через месяц Новый год. Семейный праздник, ожидание чуда, письма Деду-морозу. Я даже знаю, что Лиска у него попросит. Только вот подарить ей отца не смогу.

На нашем этаже опять бардак. Вообще-то дом у нас очень хороший, и жильцы спокойные. Но сейчас квартиру напротив как раз ремонтируют. В этой трешке долгое время никто не жил, и вот, видимо, купили.

Делают, кстати, быстро, похоже, торопятся. Но из-за этого нарушают нормы тишины. Я уже несколько раз просила прекратить грохот по вечерам. Рабочие соглашаются, а потом снова начинают.

За день я устала, мне очень хочется посидеть в тишине, пообщаться с дочкой. А вместо этого по ушам долбит дрель. Алиска сразу морщит личико и в испуге прижимается ко мне.

Завожу дочку в квартиру, помогаю ей раздеться. Шум доносится и сейчас, даже сквозь закрытую дверь. До законного времени тишины еще час. Придется терпеть. Я очень не люблю разборки. Война с соседями — самое худшее, что может быть. И до этого ремонта как-то обходилось.

Покормив Лисенка ужином, играю с ней, попутно слушая рассказы о друзьях из садика и коте, которого они видели на прогулке. Дальше дочь надо укладывать спать, а шум все не стихает. Тяжело вздохнув, выхожу на площадку. Обойдя мешки со строительным мусором, приближаюсь к распахнутой соседской двери.

Квартир на этаже всего четыре. В одной живет почти глухая старушка, ей все равно. Другую снимает семья приезжих. Они вообще никуда не вмешиваются. Живут тихо, я их почти не вижу. Иногда кажется, что в квартире пусто. Значит, решать вопрос с соседом опять придется мне.

Заглядываю в чужую прихожую и стараюсь перекричать грохот. Видимо, удается, потому что ко мне выходит рабочий. На мужчине спортивные штаны, майка и кепка. Этого я еще не видела. Рассматриваю его.

Лет за сорок. Крепкий, накачанный, сразу видно, что много занимается физическим трудом. Обтягивающая торс майка подчеркивает красивые рельефы мышц. Вообще фигура у него отличная, можно даже зависнуть.

Лицо тоже ничего, щетина с небольшой сединой, правда, отросла чуть больше, чем принято. Глаза интересные: смесь карего и болотного. Обладатель редкого цвета глаз тоже проходится по мне взглядом, немного смущая.

Я выскочила в домашнем виде: лосинах и футболке. Топят у нас хорошо, за окном мороз, а в квартире жарко. Волосы закрутила в гульку, чтобы не мешались, когда готовила ужин Алисе.

Мужские глаза зависают где-то в районе моей груди. Ну да, размер у меня третий, по улицам я обычно в таких обтягивающих вещах не хожу, стесняюсь. А тут не подумала.

Наконец взгляд рабочего возвращается к моим глазам. А я вспоминаю, зачем пришла. И напоминаю о том, что наступило время тишины. Вежливо, между прочим, напоминаю. А в ответ получаю раздраженное:

— И чего вам всем неймется? Целый день ходят, будто сами ремонта никогда не делали. Если бы я всех слушал, растянул бы его на три года. Тогда бы тоже жаловались? — интересно, кто к нему приходил? Наша глухая бабушка? Наверное, кто-то снизу. А мужчина подтверждает мои мысли: — Часа три назад еще одна такая прибегала, просила дать ребенку поспать. Главное, все время бабы идут. Куда вы мужиков-то своих подевали: отцов, братьев, мужей? Под каблуком сидят и молчат в тряпочку? Вот так у нас сыновей воспитывают!

Хорошее замечание, верное. Было бы. Если бы он, во-первых, не произносил это таким презрительным тоном. А во-вторых вспомнил, сколько женщин сами воспитывают детей, потому что их мужики не выдержали тягот семейной жизни и слиняли. Оставили бывших жен самих выплывать.

По-большому счету я понимаю, что этот человек говорит сейчас не со мной. Видимо, тема для него больная. Вот и выплескивает все, что накопилось. Но я-то тоже живая. Входить в его положение и терпеть хамство не обязана. У меня, может, тоже претензий к мужикам немало. Я же их на него не выливаю. А могу.

— Вот и воспитывали бы сами! — произношу возмущенно. — А то вас от дивана или телека не оторвать. Детей только по ночам спящими видите. Зато потом женщин во всех грехах обвиняете.

— Девочка, иди домой, к родителям, — кривится он. — Вот выйдешь замуж, мужа своего будешь учить. Сочувствую ему заранее, кстати.

Это я девочка? Мне вообще-то тридцать четыре. А муж мой бывший в сочувствии не нуждается. Такой же гад, как и этот. Думает только о себе. Но мужская солидарность, она такая.

— Знаете что, возвращаю вам ваши слова. Жену свою учите. А соседям жить не мешайте. Будете нарушать закон, натравлю на вас участкового. И мусор наконец уберите. Устроили тут свалку.

Я конечно, блефую. Участкового в глаза не видела. Даже