Хорал забвения - Грег Бир

Первые страницы «кончерто» — именно так, по-итальянски, видимо, подчеркивая музыкальное проникновение, выведено название романа — более чем реалистичны и вводят нас в мир Голливуда и экранной музыки, и не какой-то вообще, но музыки «звездной эпохи» Голливуда: 1930-х — 1950-х гг. Приметы времени вполне узнаваемы: знаменитый актер Хэмфри Богарт (1899-1957), известный, в частности, по фильмам«Мальтийский сокол» (1941) в постановке Джона Хьюстона и «Касабланка» (1943); композитор Макс Штейнер (1888-1971), написавший музыку к той же «Касабланке» , а также к «Кинг-Конгу» образца 1933 г. и едва ли не к самому прославленному творению Голливуда — фильму «Унесенные ветром» (1939) с Вивьен Ли и Кларком Гейблом; его коллега и тоже выходец из Австрии Эрих Корнгольд (1897-1957), автор не только музыки к фильмам («Робин Гуд» , 1938 и др.), но и самостоятельных произведений (опера «Мертвый город» , 1920), характерных богатой оркестровкой и романтической направленностью; фильм«Гражданин Кейн» (1941) режиссера Орсона Уэллса (1915-1985), вошедший, наряду с «Броненосцем „Потемкиным“» и другими, в десятку лучших фильмов всех времен и народов; режиссер Уильям Уайлер (1902-1981), поставивший «Как украсть миллион» и один из колоссов Голливуда — фильм «Бен-Гур» (1959). Один из главных героев романа, голливудский композитор Арно Валтири, также выведен как реальная фигура: он — автор музыки к фильмам Джона Хьюстона «Человек, который хотел быть королем» с Хэмфри Богартом, Уильяма Уайлера «Назови это сном» (1963), «Эшенден» с Тревором Ховардом (1916-1988). Все это очень мило и душевно, если не считать того, что таких фильмов никогда не существовало, как, разумеется, и означенного композитора. Однако совершенно реальный фон действует подкупающе, заставляя проникнуться уважением к интеллектуальному обрамлению романа.

Юноша Майкл Перрин влюблен в поэзию и кино, но в поэзию все-таки больше, потому что не может «жить в фильмах», которые, надо полагать, не вводят человека в некую сферу «выше или ниже нашего мира», в отличии от поэзии. Но есть еще музыка, невероятная, немыслимая, буквально «дьявольская», как она и названа в романе, воплощенная Арно Валтири в «опусе 45» с подачи таинственного гения Дэвида Кларкхэма, песнь мифических сирен, а возможно даже, нечто вроде музыки Страшного суда. Прослушавшие уникальный опус стали постепенно исчезать. Аналогичным образом покинул этот мир и вдохновитель всего Дэвид Кларкхэм, оставив в наследство человечеству свой дом, в котором и поселилась эта странная Музыка.

Этот дом, собственно, и есть дверь в иной мир. Грэг Бир всегда очень точен в своих опусах, иногда точен почти до научности. Так, в «Наследии» главный герой, от лица которого ведется повествование, едва ли не каждую панораму или предмет снабжает географическими (север — юг — восток — запад) и пространственными (длина — ширина — высота) координатами. В этом «ученом» романе выведен некий Путь с многочисленными вратами, ведущими в столь же многочисленные миры. В «Хорале» представлен только один мир, но зато совершенно не похожий на прочие изобретения Бира.

Автор не новичок в конструировании иных реалий. В «Вечности» он использовал следующий допуск: «Что было бы, если бы великий Александр Македонский не умер так рано, но остался главой колоссальной империи?» Так родилась картина современного эллинистического Египта и сопредельных стран. Впрочем, здесь был предложен всего лишь вариант альтернативной истории, весьма симпатичный, хотя и не без некоторых погрешностей, которые сразу бросаются в глаза профессионалу. В «Хорале» Бир поставил более сложную задачу, попытавшись заглянуть в глубины подсознания, но при логически обоснованном порядке вхождения в иной мир — с помощью мистической силы музыки, точнее, Песни, то есть гармонии музыки и поэзии.

В удивительной стране со столицей Эвтерп (ее название немедленно хочется переделать в «Вертеп») юный поэт сталкивается с людьми, прослушавшими дьявольскую музыку и унесенными в ее внутреннюю реальность. Там «женщины носили штаны и блузы или темные мешковатые платья», а «мужчины „щеголяли“ штанами цвета пыли и грязными коричневыми рубашками». Странные граждане Земель Пакта будто специально собраны со всех возможных задворок цивилизации, и остается лишь удивляться, что всех их привела — «перенесла», по выражению одного из персонажей, — сюда музыка. Причем, в этой новоявленной стране музыки, как таковой, уже нет, точнее, как заявляют аборигены-сидхи, их страна и является собственно музыкой, причем такой, которая «превращает человеческий мозг в блаженный пепел».

Эти сидхи, они же «ши», «стхи» и так далее, требуют некоторого комментария. Конечно, в них не стоит видеть сиддхов индуистской мифологии — полубожественных существ, обитающих в воздухе. Скорее всего, автор имел в видусидов из кельтских мифов и сказаний. Эти существа, также божественной природы, обитали под землей, в пещерах или на океанских островах. Ирландская мифология сохранила множество сюжетов о борьбе людей и сидов, о взаимном проникновении в миры друг друга, причем мир сидов подозрительно напоминал земной. Сидами называли и холмы, в которых обитали разнообразные божества, вроде, например, Дагды — могучего великана, хозяина котла изобилия. Заметим, что, по мнению авторитетных исследователей, ирландские саги отразили еще более древнюю историческую реальность, нежели любая другая, в том числе и античная, литература Западной Европы.

Сага — жанр весьма конкретный и точный. Герои саги, как правило, жили некогда на самом деле. Сказители, так же как и их слушатели были убеждены в правдивости повествования. Другое дело, что «средневековая реальность… не то же самое, что реальность в современном понимании., в нее входило немало фантастического и чудесного. Поэтому наряду с живыми людьми в саге фигурируют всякого рода сверхъестественные существа, оборотни, „живые покойники“, и все это преподносится в той же манере и с такой же степенью уверенности в истинности, как и обычные разговоры или человеческие поступки». Грэг Бир со своими сидхами-сидами их Волшебной Страной Теней Сидхидарком словно бы предлагает еще одну историю в духе традиционного кельтского фольклора, с которым он, несомненно, хорошо знаком. Сидхи в романе не такие уж божества, ибо смертны. Подобно своим ирландским фольклорным собратьям, они столь же неугомонны и воюют как с людьми, так друг с другом. Некоторые имена собственные ассоциируются с древними кельтскими богами. Так, некий «гибрид» Лирг может быть соотнесен с Лером, или Ллиром, который в валлийской мифологии считался божеством морской стихии. Мананн, рассказывающий в романе чудесную поэтическую историю, как бы сагу в саге, созвучен Мананнану, сыну Лера, владыке потустороннего мира на острове блаженных, именно, острове Мэн, где этот бог почитался, кстати, в сокращенной форме — Маннан. В романе, который в целом может назван гимном во славу поэзии, в числе прочих великих британских поэтов упомянут и Уильям Батлер Йитс (1865-1939), ирландский драматург и поэт, один из лидеров кельтского возрождения, собиратель национального фольклора.