Трендмейкер - Гильберт Камиль Каар

Чувства из того сада вернулись и теперь стали моими неизменными спутниками с момента, как я открывал глаза утром и до момента, пока я не проваливался в беспокойный сон душными ночами. Я пробовал изменить себя и читал много литературы из библиотеки компании, но все эти книги были посвящены эффективности и продуктивности и не было среди них ни одной, в которой бы говорилось о том, как перестать испытывать эту гнетущую смесь страха и одиночества на грани сознания. Я пытался найти себе девушку, но все мои отношения разбивались о быт и рутину повседневности. Пытался найти друзей, но у меня не было никаких особых увлечений, кроме любви к чтению фантастических романов и бесконечной работы, которую я, наверное, даже любил, но в то же время всем сердцем ненавидел. Работа выжимала из меня все соки, но только там я чувствовал себя на своём месте. Даже когда начальник повышал на меня голос или говорил об убытках компании, я лишь воспринимал это как вызов, но придя домой затемно всё, что я мог — это спрятаться от реального мира в зачитанных до выпадающих страниц книгах или продолжать работать с помощью смартфона. Наверное, меня по-своему ценили, но таких как я были десятки в моём отдели и сотни во всей компании. Каждый был по-своему ценен и усерден, но глядя в глаза своим коллегам, сквозь дежурную улыбку я видел лишь всё те же страх и одиночество.

В то воскресенье, свой последний выходной, я пришел в парк, чтобы просто отдохнуть от рутины, но никак не мог отвлечься от уведомлений в рабочем чате, а солнце, казалось, пропекло меня до самых костей уже через пару часов такого «отдыха». Тогда я достал своего собственного Будду, в надежде, что он утешит меня как тогда, в прошлом, и зажав голову между пальцами, отгородился ей от солнца. Я хотел, чтобы он отгородил меня от всего этого мира, от всей моей жизни и дал передышку, но чувствовал лишь, как камень нагревается, напитываясь солнцем и теплом моих пальцев.

Глядя через Будду на облака, я чувствовал в своей руке только камень и пульсирующую тревогу внутри. Вдруг захотелось снова заглянуть в смартфон, и я жутко разозлился. На себя самого, за то, что не знаю, что делать со своей жизнью, на отца, за то, что ушел так рано и оставил меня одного, так и не научив главному, на тётю и этот их огромный дом с садом и статуей человека, почитаемого богом, но не отвечающего на молитвы, а лишь улыбающегося в ответ.

— К чёрту всё, к чёрту Будду! Засунь себе в зад своё спокойствие, сострадание и любовь ко всему живому, — процедил я тогда сквозь зубы, сдерживая слёзы обиды на весь мир. Я резко дёрнул за нитку, и та порвалась, больно врезавшись в кожу на шее, а затем размахнулся и бросил подвеску в траву. Та отскочила от земли несколько раз и скрылась в густой и ровной, в палец высотой, траве, а я так и остался сидеть на месте, переполненный собственной желчью.

Злость прошла так же быстро, как и возникла, а следом за ней пришла паника. К чёрту Будду и всё остальное, но этот старый камешек, не считая рассыпающихся книг, был единственным физическим мостиком воспоминаний о моём отце. Ни живых фотографий, ни каких-либо фамильных побрякушек он после себя не оставил. Такие вот минусы у жизни практичных людей. После них не остаётся почти ничего, только горечь потери и сожаления.

Внезапно осознав, что я сделал и где нахожусь, я обернулся и посмотрел вокруг. Кажется, никто особо, за исключением пары зевак, и не заметил моего глупого, постыдного поступка, но мне от этого ничуть не полегчало. Я ведь сказал это вслух! Достаточно громко, чтобы некоторые начали коситься на меня, что-то тихо бормоча. О, я хорошо понимал, что значило это бормотание, а потому быстро поднялся, чуть не забыв свой смартфон в траве и бросился прочь.

В ту ночь, лёжа в постели, я долго не мог уснуть. Обычно, когда вы начинаете носить новые часы, они постоянно мешают вам сосредоточиться, вызывая дискомфорт. То же самое, но наоборот, испытывал и я. Каждую ночь последние двадцать лет я прокатывал между пальцами этот старый кусок камня, со стёртыми от времени линиями, а теперь, когда его не было на месте, я просто не находил себе места. Когда же наконец сон сморил меня, то я просто не услышал тревожный звук уведомления на телефоне. Да и кто мог мне писать в столь поздний час?

Тренд второй. Каждый может ошибаться

Первое, что я делал утром в то время, неважно, в рабочий или выходной день, это брал в руки смартфон и проверял уведомления. Крайне редко ждёшь от этого утреннего ритуала чего-то по-настоящему важного. Обычно ты просто листаешь ленту новостей, проверяешь аккаунт в социальной сети, заглядываешь в рабочие чаты. Но не тогда, когда у тебя тревожно красным подсвечено окошко ГИЛБ. Глобальный Идентификатор Личности Бхарата — удобное приложение, где у любого гражданина некогда Индии, а ныне Независимой Федерации Бхарат есть аккаунт со всеми возможными данными и информацией о человеке. Что-то вроде социальной сети, но государственного уровня. Здесь можно заказать доставку еды или, например, получить штраф за оскорбление Будды.

Когда я прочёл сообщение во всплывающем окне, меня прошиб холодный пот. «Уведомление о списании штрафа в размере ста пятидесяти тысяч рупий со счёта физического лица в счёт государства за оскорбление Будды в публичном месте» — гласило сообщение, а следом ещё одно, из банка: «Сумма списания 150 000 рупий, остаток на счёте 3723 рупии. Это сообщение сформировано автоматически, отвечать на него не нужно! Спасибо, что пользуетесь услугами…». Я резко сел, встал, а затем сел обратно, не отводя взгляда от экрана.

Мерзко затрещал будильник до одури надоевшей мелодией, которую я давно хотел сменить, но руки так и не дошли. «Пора на работу! Тебя ждёт удачный день!» — мигало сообщение от меня из прошлого, записанное в порыве дурацкого оптимизма. Я медленно отложил телефон в сторону и стиснул голову руками. Все мои сбережения за минувший год растворились и канули в пучине моей собственной глупости.

Честно говоря, я не помню,