Остаться человеком - Евгений Шаляпин

До сих пор Марциала пугали внезапные яркие вспышки, так напоминающие залпы бесшумных импульсных винтовок чужих. Многие его сослуживцы в свое время лишились жизни или конечностей, попав под огонь. Ожоги, оставляемые страшным оружием, причиняли сильные страдания, боль в обожженных нервах постепенно нарастала, и часто раненые умирали от шока спустя несколько часов. Долгая, мучительная, неотвратимая смерть. Как в древности, каждый уважающий себя и своих боевых товарищей солдат таскал за собой мизерикорд – поначалу тонкую, острую самодельную заточку, а впоследствии выпускаемый серийно стилет, чтобы удовлетворить последнюю просьбу умирающего. Эти «инструменты» использовались только для одного – из милосердия добить смертельно раненого товарища, использовать их как-либо еще, во время войны считалось страшным проступком, за который следовала жесточайшая взбучка от товарищей, если увидят. Тасса заслужили смерть. Весь их вид.

Немного полюбовавшись видом площади, экзекутор спустился вниз и направился к величественному строению, отделанному черной глянцевой плиткой и полированной бронзой, парадный вход которого охраняли такие же черные скульптуры мифических киборгов, на уровне груди сжимающих обеими руками рукояти огромных двуручных мечей, воткнутых в землю. Злобные красные огоньки их глаз наверняка представляли собой какие-то охранные системы.

До встречи с Терцией оставалось еще около двадцати минут, поэтому Гектор не спешил. Спокойно прошел к стойке секретарей, подтвердил визит, поднялся на нужный этаж и сидел, разглядывая картины Астоса, которые тот писал в огромном количестве, вдохновленный страшной красотой Серых Лесов. Или, скорее всего, просто сойдя с ума от пережитого, потому что нормальный человек такую адову мазню назвать картиной бы не осмелился. Хотя, возможно это были какие-то загадочные таблицы проверки зрения или даже новый вид психического оружия, тестируемый на посетителях.

Институт Оптики и Протезной Техники вплотную сотрудничал с различными государственными службами, поставляя лучшие, новые и экспериментальные разработки, также занимаясь обслуживанием продукции, такой, как искусственные глаза Гектора или рука Северины.

Операционная, в которой неоднократно бывал маршал, несколько отличалась от комнат подобного назначения в медицинских учреждениях, хотя и имела множество сходств. Различные приборы, вспомогательные лапы-манипуляторы и увеличительные линзы, а также множество блестящих зажимов для мелких деталей, окружающих жесткий стол, навевали ощущение легкой тревоги, подозрительно напоминая пыточную.

Он лежал, одетый в белую стерильную пижаму и, слегка повернув голову, наблюдал за Терцией. Невысокая темноволосая женщина, с потрясающими большими глазами цвета густого меда и очень темной окантовкой радужной оболочки, характерными для ее народности. При некоторой неуклюжести в походке, она была талантливым микромехаником с чрезвычайно твердой и точной рукой, автором многих улучшений, часть которых была опробована на Марциале.

Зафиксировав голову Гектора в нужном положении, Терция настроила свет, увеличительные приборы и извлекла его объективы, вышедшие с легким щелчком из пазов. Мир для маршала превратился в размытые цветные пятна различной интенсивности. Кажется, он начинал понимать, каким образом писал свои картины Астос. Вооружившись тонкими хромированными инструментами, механик аккуратно ковырялась в имплантированных в глазницы металлических приемниках. Настроив систему фокусировки, она мягко провела пальцами по рубцам и тонким белым шрамам, вокруг глазных гнезд Гектора.

– Больно было?

– Да нет, Терция, ты, как всегда, на высоте. Даже без линз я стал видеть чуть лучше, – улыбнулся маршал.

– Я не об этом. Когда ты лишился… природных… глаз. Очень было больно?

– Честно говоря, не помню. Я пропустил удар, потом вспышка, а после того как очнулся, темнота и боль. Говорят, глазные яблоки просто лопнули.

– Как ты это пережил? – она почти нежно повернула уплотнительные кольца и прочистила контакты.

– Сам не знаю. По словам врачей, просто повезло.

Лицо внезапно заныло. Фантомная боль вновь вернулась.

– Война?

– Нет. Это был должник, полгода не плативший налоги, которого надо было доставить в суд. Оказался бывшим спецназовцем.

В двадцать седьмом часу1, когда вторая луна, Аннакор, залила город ровным серым светом, Гектор смотрел вниз, на тихие улицы, с пятнадцатого этажа, из квартиры Терции. Женщина мирно спала, накрывшись тонкой простыней. Рядом с вычурной вазой, в которую она поставила подаренные маршалом цветы, он заметил лежащие инструменты для настройки микроскопических механизмов, небольшой станок с лапками и еще одну деталь – небольшое устройство, напоминающее фотоаппарат, прикрепленное к станине. Видимо, Терция брала работу на дом. Или подрабатывала. Разобраться подробнее он не успел – механик проснулась. Поцеловала его и повела на кухню, кормить завтраком.

– Скажи, а ты всегда был маршалом? – она поправила фартук, надетый на голое тело, и поставила на огонь сковороду.

– Да. Меня готовили к этой службе с юности, тренируя и физически, и морально.

– А семья?

– Служба – это и есть моя семья. Ментор, братья по оружию… я сирота.

– Ты знаешь, кто твои родители?

– Нет. Я помню себя примерно с семи лет. Что было раньше, трудно сказать. По-моему моя жизнь всегда состояла из занятий и упражнений, – глазные объективы Гектора почти неслышно жужжали, перестраиваясь и фиксируя детали тела женщины.

– Всю жизнь работал на империю, строгая дисциплина и исполнение приказов? Тебе не кажется, что такая жизнь похожа на жизнь робота или раба-спец? Ты не хотел бы личной свободы, свободы принятия решений, делать, что хочешь, а не то, что приказывают?

– Я никогда не жил по-другому. Не знаю, что ответить.

– И тебе нравится твоя жизнь?

– Да, вполне.

Каким-то образом маршал так научился управлять своими глазами, чтобы при помощи диаметра отверстий диафрагм передавать эмоции. Он с нежной улыбкой отметил красоту изгибов бедер Терции. Восемь коротких царапин на его лопатках и следы ногтей на ягодицах все еще саднили.

С рассветом Гектор оседлал служебный чоппер «Cadda V-210» и помчал в Управление. Жизнь под куполом – рай для заядлого мотоциклиста. Он любил катать женщин на мотоцикле и никогда не упускал возможности насладиться мощью двигателя и теплом прижимающегося к спине тела. К счастью, Терция была не из тех, кто начинает сжиматься от страха, как только скорость превышает сорок километров в час.

Ровно в 00:15 прошел контроль и в лифте столкнулся с Севериной.

– По Вашему вчерашнему запросу получено «добро», маршал. Исполнительный лист на столе, пока что выдано разрешение на проникновение и разведку. Окончательное решение будет принято после сбора дополнительных данных.

– Прекрасно! Подготовь, будь любезна, комплект «четыре-А» и запроси десантное судно для группы.

– Поняла.

С ходу подхватив телефонную трубку, Гектор нажал одну из кнопок на крышке стола, открывая скрытый за стенной панелью арсенал.

– Сол? Привет, – спокойно проговорил маршал, – поднимай ребят. Капсула с информацией уже в пути. Час на подготовку и сборы. Комплект «четыре-А». Возможен огневой контакт.

– Есть, шеф! – ответил бодрый женский голос.

– Цель: «Центр социальной адаптации иммигрантов». Нижний город, префектура Дзё. Ищи подходящую площадку для десантирования. Ровно в 01:45 будет вагон.

– Так точно!

Спустя час и десять минут, маршал и его оперативная группа уже ехали в специальном скоростном вагоне, катящемся по рельсам, прикрепленным к нижней поверхности «шляпки» шпиля. Смонтированная на крыше тележка с двумя колесными парами поскрипывала, когда машина огибала многочисленные теплоотводы, конденсаторы, вентиляционные установки и прочее техническое оборудование города. Линии, обеспечивающие быструю доставку полиции и сил специального назначения были протянуты повсюду и всегда были свободны, несмотря на множество других подобных поездов и трамваев, перевозящих грузы и бригады обслуживания.

Вся команда облачилась в плотные комбинезоны с вшитыми защитными пластинами на коленях, бедрах и локтях, и легкие жилеты с рельефными вставками брони, имитирующими мускулатуру груди, брюшного пресса и спины, оснащенные кинетическим щитом. Генератор щита крепился в районе лопаток, придавая фигурам некоторую сутулость. Специально подобранный рисунок камуфляжа должен был дать дополнительную защиту. Каждому бойцу также полагался шлем из армапласта, предназначенный для спецподразделений.

Сол, очень крупная мускулистая женщина, на голову выше Гектора и шире в плечах, с темно-синей, почти черной кожей и крашеными в лимонно-желтый цвет короткими волосами, раздавала последние указания. Нельзя было не признать, что при всей своей звериной силе и мастерстве владения клинковым оружием, она была отличным тактиком.