Комплекс превосходства - Сергей Д. Блинов

Ги пожал плечами.

– А как же встреча с ван Рёками?

– Сам встречусь. – Шеф поскреб жирную шею и внимательно изучил то, что оказалось после этого под ногтями. – Твоя задача – потолкаться на месте, засвидетельствовать гибель Денн от имени фирмы и, что важнее всего, убедить оперативников, что фирма не имеет ни малейшего отношения к убийству. Ясно?

Еще б не ясно! Старый лис заранее просчитал все ходы и решил как можно скорее откреститься от нерадивой сотрудницы. Нерадивой покойной сотрудницы.

– Куда я еду?

– На съемочную площадку. В Железный Город.

Вертикальные пути в Железный Город ни на миг не прекращают движения. Буровато-зеленые кабинки со скрипом и лязгом спускают и поднимают бесчисленное множество работяг. Особое Министерство утверждало, что за день путями пользуется больше сотни тысяч человек. Ги охотно верил в это.

Другого законного способа попасть в Железный Город нет. Верхний Город сообщается с внешним миром сотнями железнодорожных путей, шоссе и судоходных каналов. Наверху есть воздушный порт и телепортационные башни. Внизу нет ничего, кроме непрерывного движения древних механизмов, вони, вечного шума, отчаявшегося люда, десятилетиями не видящего солнца, и адского труда, сокращающего средний срок жизни работяг до тридцати лет. Выбраться из этого кошмара можно только по вертикальным путям. Если, конечно, на это найдутся деньги.

Жители Верхнего Города частенько спускаются за запретными удовольствиями и товарами, которые под светилами просто не найти. Несмотря на официально утвержденную Министерством изоляцию, Железный Город дыряв, как пробитый пулями (для верности) дуршлаг. Его подпольные рынки кишат незарегистрированными проходимцами, готовыми продать любую нелегальную гадость: от наркотиков до выкопанных трупов. Здесь можно встретить магов народа тхейрасха (въезд которым строго запрещен декретом 24), некромантов (смертная казнь за темные искусства – указ 15А параграф 3), алхимиков-самоучек (до 25 лет каторги согласно поправке 6 к декрету 99) и боги ведают кого еще. И, разумеется, Железный Город – просто находка для искателей продажной любви.

Трясясь в узкой кабинке, Ги представлял, как Денн – утонченная хрупкая Денн – этим же самым путем спускалась в лабиринт ржавчины, грохота и гниющей плоти, чтобы предаться разврату перед визором. И чего ей не сиделось наверху? Вместе с Ги ехала семья – преждевременно состарившаяся женщина, к чьему подолу липло трое разновозрастных детей, ее супруг, угрюмый худой мужик в пиджаке с насквозь протертыми рукавами и бахромой вылезших ниток, а также неопределенного возраста и родства мужчина с густыми прокопченными усищами. Все они молчали. Окон в кабине не было, и почтенное семейство в полном составе изучало попутчика. Отец буквально раздевал его взглядом, но, естественно, не из-за эротических желаний, а поскольку новехонькие куртка и штаны стоили больше, чем он зарабатывал за месяц. Социальное неравенство, все такое. Ги принимал теорию о том, что построить государство абсолютно равных людей невозможно, но в тот момент ловил себя на мысли о том, что гражданин Дырявый Пиджак мог всадить ему в живот нож просто так, из зависти и отчаяния, и это было бы логично. Общество нуждалось в реформе, оно вопило о ней, протягивая тощие костлявые руки к мраморным балконам и стеклянным небоскребам Верхнего Города. И не получало желаемого уже очень долго.

Жутковатая игра в гляделки заняла около получаса, после чего кабинка особенно интенсивно вздрогнула и замерла. Двери со вздохом разъехались в стороны, и Ги поспешил выйти. Усатый пробурчал вслед несколько особо человеколюбивых слов.

К счастью, съемочная площадка Денн находилась по соседству со станцией вертикальных путей. Многоярусное здание из ржавого металла и гнилого дерева было огорожено оранжево-черной лентой: под снос. Свет уличных фонарей, которые по понятным причинам в Железном Городе не гасли никогда, выхватывал из мрака покосившийся фасад, провалы окон с высаженными стеклами, пустой дверной проем, обвалившуюся лепнину. Дом строился до того, как Железный Город превратился в презренную клоаку. Свидетель былого величия, переживший упадок, крах и ожидавший теперь лишь вечного забвения.

Заходить внутрь было страшновато, но выбирать не приходилось. Все, что сказал шеф, важно; все, что он велел, должно быть исполнено. Включив фонарик, Ги перелез через ленту, пересек лужайку, поросшую подземными грибами, и посветил в окно первого этажа.

– Эй, есть здесь кто?

– Вы из фирмы? – Женский голос. Приятный. Хоть это неплохо. – Заходите! По коридору вторая дверь налево.

Вторая дверь налево привела в комнату, лишенную окон, зато ярко освещенную. И дурно пахнувшую. И еще хуже выглядевшую.

Шеф не ошибся с выбором. Мягкотелого Мирти вырвало бы прямо на пороге. В центре комнаты в перекрестном свете четырех мощных светильников стояла кровать. Шелковое покрывало на нем когда-то было белым, но теперь об этом напоминали разве что несколько светлых пятен. Все остальное пропиталось кровью. На двух подушках лежало обезглавленное четвертованное тело со вскрытым от солнечного сплетения до паха животом. Внутренности убийца вынул и разложил по кровати; руки и ноги бросил на пол; голову Ги не увидел.

– Вы в порядке?

Он помотал головой и только теперь обратил внимание на живых людей, находившихся в комнате. Обладательница приятного голоса – молоденькая девушка в форме младшего оперативника – прислонилась спиной к стене и записывала что-то в толстую тетрадь. Группа мужчин в белых халатах столпилась по одну сторону кровати. Был и криомант в черном кожаном плаще поверх брони и маске-фильтре с затемненными линзами. А если к делу привлекли криоманта, ничем хорошим оно не пахло.

Последним Ги заметил визора. Опутанный проводами, обставленный съемочной аппаратурой, он неподвижно сидел на стуле. О том, что он жив, свидетельствовало лишь судорожное подергивание пальцев, вцепившихся в колени.

– Вы в порядке? – повторила вопрос оперативница. Ги протянул ей визитную карточку.

– Смотря с чем сравнивать.

Он кивнул в сторону того, что осталось от Денн. Один из медиков-оперативников поднял ногу, все еще затянутую в чулок, и внимательно изучал срез.

– Остроумно, – оценил криомант. – Подпишите бумаги и проваливайте. Само очарование!

– Я представляю юридическую фирму, офицер. «Подпишите и проваливайте» – не наш метод.

– Прочитайте, подпишите и проваливайте.

– Послушайте, я даже не уверен в том, что передо мной Денн Ларе. Я не имел счастья наблюдать ее в таком виде прежде, а без головы опознание может затянуться.

– Вам нужно доказательство? – Криомант указал на визора. – Вот оно.