Прежде чем я умру - Рекс Стаут

— Подождите!

Остановить Дейзи Перрита нелегко, но мне это удалось. Я вскочил с кресла и стал перед ним.

— Я хочу предупредить вас, — сказал я ему, — что мистер Вульф так же упрям, как и вы. Он даже сказал, что не хочет слушать вас. — Я повернулся к Вульфу. — Скажите, что плохого, в конце концов, в макаронах с сыром.

Я взял пачку денег и сунул её Перриту. Он не обратил на меня никакого внимания и продолжал говорить Вульфу:

— Особенно важно то, что дочь — это не моя настоящая дочь (та, что шантажирует меня, я имею в виду). Теперь это вам тоже известно, вам и вашему помощнику. Она тоже знает, что у меня есть настоящая дочь, которой сейчас двадцать один год. В связи с ней я вам тоже дам поручение. Что случилось?

— Прошу извинить меня, мистер Перрит… — Вульф взглянул на стенные часы, отодвинул кресло от стола и поднялся.

Дейзи Перрит тоже вскочил и преградил ему дорогу.

— Куда вы собрались? — угрожающим тоном спросил Перрит.

Я тоже встал, держа руку в кармане на револьвере. Я хорошо знал, что серьезный спор с Дейзи Перритом решается только с помощью оружия. Я понимал, что создавшееся положение не сулило нам ничего хорошего, но твёрдо решил, что, если Перрит хоть пальцем тронет Вульфа, я его пристрелю. Однако Вульф невозмутимо ответил Перриту:

— С четырех до шести часов я всегда нахожусь в оранжерее. Всегда. Если вы ещё не отказались от мысли доверить мне свои тайны, то расскажите о них мистеру Гудвину. А я позвоню вам или сегодня, или завтра утром.

Вульф и Перрит смотрели друг на друга. В этой безмолвной дуэли победил Вульф. Перрит отступил и пропустил его. Детектив вышел из комнаты, и через секунду послышался стук двери его личного лифта.

Перрит сел и сказал мне:

— Вы оба помешанные. Что вы там держите в кармане? Совершенно помешанные.

Я положил револьвер на стол и облегченно вздохнул.

— Ладно, расскажите мне о вашем деле.

3

В какой-то момент мне показалось, что Дейзи Перрит потеряет самообладание и разрыдается. Это было тогда, когда он рассказывал мне, что его дочь, настоящая дочь, была первой ученицей в своём классе в Колумбии. Очевидно, это было его величайшей гордостью.

В целом его история была довольно простой. Когда-то в молодости в Сент-Луисе Перрит женился, и у него родилась дочь. Потом в одну неделю случилось три события: дочери исполнилось два года, умерла её мать, и Перрит сел на три года в каталажку за ограбление. Об остальных событиях своей жизни вплоть до тысяча девятьсот сорок пятого года Перрит ничего не сообщил мне. Он только сказал, что, начав процветать, стал искать дочь и раскопал её где-то в Миссури. Она не подозревает, что он её отец, Она думает, что он просто представляет её отца, который очень богат, но не имеет возможности объявить о себе, так как собирается баллотироваться в президенты США или что-то в этом роде.

— Она приняла это как должное, — угрюмо сказал Перрит. — Я виделся с ней каждые три месяца и давал ей деньги. Много денег. Но для меня было настоящим уларом, когда она выбрала для учебы в колледже этот город. Именно тогда на её след напал Микер-Большие пальцы. Он послал ко мне своего парня с сообщением, что готов оказать моей дочери любую услугу.

Участие Микера в этом деле, с моей точки зрения, делало его ещё приятнее. Свое прозвище он заслужил из-за своего любимого способа выкачивать информацию из упрямых клиентов: он пользовался большими пальцами.

Микер был конкурентом Перрита. Если иметь дело с Перритом было малоприятным занятием, то встревать в его раздоры с Микером-Большие пальцы было просто опасно.

Я продолжал слушать Дейзи Перрита, потому что у меня не было другого выхода. Можно было только пристрелить его, но психологический момент для этого был упущен. Дальнейший ход событий, по его словам, доказывал, что Микер не нашел его дочь, а просто узнал, что она где-то скрывается. Перрит больше всего боялся, что кто-то найдет его дочь и расскажет ей правду. Это разрушит его жизнь, его отношения с дочерью.

— Это мешает моим делам, — сказал он. — Там, где вопрос касается дочери, я перестаю здраво рассуждать и нормально действовать. Вы слышали, что я жестокий человек?

— Да, я слышал.

— Так оно и есть, но таких людей немало. Суть в том, что у меня есть голова на плечах. Причем получше, чем у всех других людей, которые мне до них пор попадались. Но там, где вопрос касается дочери, моя голова отказывается работать. Это доказывает мой приезд сюда и мой разговор с вами. Или даже более убедительно доказывает то, что я сделал год назад. Я снял квартиру на Пятой авеню и поселил там одну девушку в качестве моей дочери. Я понимал, что делаю величайшую глупость, но всё-таки пошел на это.

Перрит объяснил, что это было сделано с целью отвлечь внимание Микера и всех прочих, интересующихся его семьей, его настоящей дочерью. Раз он сам живет в этой квартире вместе с дочерью, то никому и в голову не придёт искать её в других местах, особенно в колледжах. Эти был хитроумный план. Казалось, его тайна надежно скрыта.

— Затем, — сказал Перрит другим тоном, и в его глазах сверкнул опасный огонек, — эта тварь начала шантажировать меня.

Вымогательства начались за неделю до Рождества с требования тысячи долларов наличными сверх её еженедельного жалованья в сто долларов.

За последние полгода она потребовала и получила:

В конце января — 1500 долларов.

В середине февраля — 1000 долларов.

В конце апреля — 5000 долларов.

В конце июня — 3000 долларов.

В конце июля — 5000 долларов

В конце августа — 8000 долларов.

— Любопытно, — сказал я, — что сумма то возрастает, то снижается, то опять возрастает. Любопытно с психологической точки зрения.

— Это кажется вам забавным, не так ли?

— Я сказал не «забавным», а «любопытным». Кстати, найдутся люди — я не говорю, что принадлежу к их числу, — но найдутся люди, которые не поверят вам. Эта девушка выудила у вас почти двадцать пять грандов. Почему же с ней не произошло никакого несчастного случая? Почему она жива?

— Вы верите слухам, которые распускают обо мне, — кисло сказал Перрит.

Я усмехнулся.

— Это останется между нами. Почему вы не расправились с ней?

— С моей дочерью?

— Но она ведь не является ею?

— Но для всех она моя дочь. Мне пришлось бы убрать её самому, и это было бы слишком рискованно. Она учла всё это. Допустим, она исчезает, и Микер узнает об этом. Тогда он снова начинает искать мою дочь, и я оказываюсь там же, откуда начал. Я рассматривая это дело под разными углами и так и не нашел выхода.

Я пожал плечами.

— Значит, вы останетесь с дорогостоящей дочерью?

— Я останусь с жадной дурой. Вчера вечером она потребовала у меня тридцать грандов. Тогда я решил обратиться за помощью.

Услышав цифру, я присвистнул.

— Это уж слишком. Почему бы вам не урезать её аппетиты?

— Я пробовал. Неужели вы думаете, что я так легко раскошеливался?

— Нет, не думаю.

— Правильно делаете. Я пытался урезонить её, но в определенных границах, поскольку представил её своей дочерью. Поэтому мне нужна помощь, Я знаю немало юристов, но ни одному из них я не рассказал бы и десятой доли того, что рассказал вам. Я выбрал для своего дела Ниро Вульфа, потому что у него есть голова на плечах. Он должен договориться с ней. — Перрит показал на пачку банкнот. — Это для начала. Я уплачу за всё, что будет сделано, и уплачу неплохо.

— Вульф не возьмет этих денег.

Перрит пропустил эти слова мимо ушей. Мне начало казаться, что своим жизненным успехам он обязан особому устройству барабанных перепонок, не пропускавших все нежелательные звуки.

— Вам понадобятся деньги, чтобы уладить дела с этой девушкой, — сказал он. — В качестве моей дочери Вайолет Перрит. Но настоящее её имя Анджелина Мерфи. Я привёз её из Солт-Лейк-сити, где она скрывалась от полиции под именем Салли Смит.

Перрит рассказал мне много всего, гораздо больше, чем мне хотелось знать, но тут поздно было что-то менять. Покончив с темой Вайолет-Анджелина-Салли, он перешел к настоящей дочери. Её зовут Бьюла Пейдж. Когда он начал говорить о ней, я решил, что он сейчас вытащит из кармана и начнет показывать мне её фотографии, так изменился его голос.

Послушать его, так все студенты ей в подметки не годились. Он входил в целый ряд несущественных деталей, что я простил, так как ему не с кем было поговорить о ней.

— Я уже сказал Вульфу, что поручу ему кое-что в связи с моей дочерью, — заявил Перрит. — Есть опасность, что её могут узнать, так как она очень похожа на свою мать.

— Но мистер Вульф не занимается пластическими операциями, — запротестовал я. — Обратитесь к хирургу.

— Вы находите это забавным? — спросил Перрит.

От его тона у меня мороз прошел по коже. Я услыхал голос убийцы. Очевидно, он мог простить многое, но только не шутки в адрес Бьюлы.