Теория вины в праве. Монография - Екатерина Юрчак

Некоторые участники гражданского оборота не отвечали за неосторожно причиненный вред (например, хранители, землемеры), в связи с чем, с целью компенсации вреда, причиняемого их действиями, стали выделять, помимо неосторожности, грубую неосторожность – culpa lata. Под ней понималось отсутствие минимальной осмотрительности, продиктованной самыми элементарными правилами человеческого общежития, в котором выражались поразительное легкомыслие и равнодушие к интересам других лиц13.

Затем наряду с грубой неосторожностью в римском праве начали выделять вторую форму неосторожности – легкую неосторожность (culpa levis).

Если грубая неосторожность граничила с умыслом, но отличалась от него отсутствием прямого желания причинить вред14, то легкая неосторожность (или легкая вина) не имела такого тяжкого характера, ее критерием выступал рачительный хозяин, благоразумный человек15. Легкая неосторожность устанавливалась, когда не была проявлена мера заботливости, присущая доброму хозяину. Этот вид вины получил название culpa (levis) in abstracto, т. е. вина по абстрактному (отвлеченному) мерилу, установленному юристами16.

Наряду с грубой и легкой виной римское право знало и легчайшую вину (culpa levissima), при наличии которой отвечал господин, если его раб ранил или убил раба другого господина с его ведома. Однако широкого распространения эта форма вины не получила, а в договорные частноправовые отношения не проникла вообще17.

Вину исключал случай (casus). Общее правило ответственности заключалось в том, что за случай никто не несет ответственность, а имущественные потери ложатся на собственника вещи, что соответствовало принципу casus sentit dominus (случай поражает собственника)18.

По римскому праву возможно было наступление ответственности без вины – custodia. Так, хранитель нес ответственность за сохранность вещи и в случае ее повреждения или хищения третьими лицами.

Таким образом, в римском праве вина была именно психологическим основанием ответственности, определяла ее степень19. Д. В. Дождев пишет, что «субъективный критерий ответственности предполагает психическое отношение должника к нежелательному для кредитора событию: намеренное нанесение вреда (dolus) или небрежность, неосмотрительность, неопытность (culpa)»20. В основе вины находилась «сознательная упречность воли лица»21.

Рассолов М. М. делает вывод, что при умысле воля правонарушителя либо прямо, либо косвенно направлена на сознательное причинение вреда другому лицу путем лукавства, обмана или ухищрения. Неосторожность имеется налицо, если не было предусмотрено то, что могло быть предусмотрено заботливым человеком, или когда что-либо было объявлено лишь тогда, когда уже нельзя было избегнуть опасности22. Таким образом, в римском праве можно увидеть элементы интеллектуального и волевого компонентов вины.

В римском праве организованные коллективные субъекты (объединения граждан, обладающие определенными признаками) несли самостоятельно юридическую ответственность. Неорганизованные коллективные субъекты – социальные общности (семья, население территории) – никогда не были субъектами ответственности. Организованные субъекты несли только имущественную ответственность, возможность их привлечения к уголовной ответственности в римском праве не обсуждалась23.

Для раннефеодального права многих европейских государств было характерно разграничение форм вины. Так, вред, причиненный по причине вражды или коварства, влек более высокий штраф, чем небрежное причинение вреда. Но большее значение придавалось личности правонарушителя24 и объективным обстоятельствам правонарушения. Вина устанавливалась по признакам, никакого отношения к психическому отношению лица не имеющим, иногда даже с помощью жребия. В соответствии с принципом коллективной ответственности наказывались дети и иные родственники виновного, а также лица, присутствовавшие при совершении преступления.

Впоследствии учение римских юристов проникло в каноническое право. Принятие христианства и вытеснение языческих обычаев привели к исчезновению принципа коллективной ответственности. В соответствии с христианской доктриной поведение человека стало рассматриваться с точки зрения нравственных идеалов, а предметом суда становится грех преступления, совершенного человеком по своей воле. Таким образом, в законодательстве Средних веков виновность отождествляется с греховностью25.

В Средние века категория юридического лица впервые приобретает не свойственные ей функции, заменяя собой фактический коллектив как реальный субъект права. Если в римском праве коллективы наделялись качествами юридического лица исключительно для целей гражданского оборота, то сейчас корпорация рассматривается во всех ее проявлениях как единый юридический субъект, практические функции упрощения имущественного оборота отходят на задний план, уступая место целям публичным и политическим26.

В работах канонистов (Иннокентий IV) корпорация признается дееспособным, но не имеющим собственной воли субъектом, который не может нести самостоятельную ответственность. Поэтому в силу признаваемой законом фикции волеизъявление юридического лица заменяется волеизъявлением его органа или представителя27. Вина юридического лица определяется по вине его участников.

На основе римского права и положений, выдвинутых Иннокентием IV, Ф. К. Савиньи в Новое время обосновал свою теорию олицетворения, воспринятую законодателем в первой половине XIX века. Юридическое лицо – это личность вымышленная, реально не существующая, это фиктивный субъект, допускаемый только для юридических целей. Как простая фикция юридическое лицо не может иметь сознания и воли и, следовательно, недееспособно; этот недостаток дееспособности восполняется представительством. Противоположные взгляды на сущность юридического лица представителей различных школ права: германистов, романистов и других – так или иначе основаны на том, что юридическое лицо – это не вполне реальный субъект права28.

1.2. Вина в российском дореволюционном праве

В начале развития древнерусского права карательная деятельность государства заключалась лишь в том, чтобы регулировать проявления мести обидчику со стороны потерпевшего или его родственников, поэтому вина как внутреннее отношение лица к деянию вообще не имела значения29. Причинитель вреда наказывался независимо от того, желал он нанести этот вред или нет, даже если вред причинен случайно. Наказывались безумные, дети, животные. Если виновник по какой-то причине умирал, то обиженный мстил членам его рода30.

В период действия Русской Правды уголовное правонарушение в законе не отграничивалось от гражданско-правового. Субъективная сторона преступления включала умысел или неосторожность. Корыстный умысел был отнесен к отягчающим вину обстоятельствам. Под виной понимался факт причинения вреда, само правонарушение31, психическое отношение лица к деянию также значения не имело32. Долгое время в праве господствовало объективное вменение, виновность не отграничивалась от мотивов правонарушения. При определении меры ответственности поведение оценивалось по внешним признакам, например алкогольное опьянение смягчало ответственность33.

В системе наказаний по Русской Правде существовал особый вид виры (штрафа) – «дикая», или «повальная». Она налагалась на всю общину, если община не выдавала своего члена, подозреваемого в убийстве, или не могла отвести от себя подозрения. Таким образом, все члены общины были связаны круговой порукой34.

С возрастанием значимости в законодательстве государственных интересов приоритеты сдвинулись с защиты частных лиц на защиту интересов государства и общества, а государство приобретало все большую власть над обществом. В Судебниках 1497 и 1550 годов виновность определяется как определенное состояние лица, проигравшего дело, а затем и как условие ответственности личности. Значительно более подробно были определены субъективные признаки преступления, разработаны формы вины35.

Термины «преступление» и «вина» появились в юридических текстах в конце XVI века, но для установления вины значение имела не столько злая воля преступника, сколько степень нарушения общественного интереса. Необходимость выяснения формы вины предписывалась и в судебных актах36.

Следующим нормативным актом комплексного характера, содержащим положения о вине, стало Соборное уложение 1649 года37. Все большее значение придавалось защите общечеловеческих ценностей: жизни, здоровья, чести и достоинства граждан.

Ответственность за содеянное дифференцировалась в зависимости от степени вины, различались неумышленное, умышленное и случайное совершение деяния. Но за неосторожные деяния совершивший их наказывался так же, как за умышленные, что связано с принципом объективного вменения: наказание налагалось за результат действия, а не за его мотив.