Учёба по обмену - Максим Фарбер

аккуратно заложила за плечо. “На двух идти – пожалуй, еще ничего. Как-нибудь, потихоньку, перемаюсь”.

Пройдя (” по-человечески” – так это называется на марсианском школьном сленге) еще километра полтора, она вновь увидела своих странных попутчиков, кои уже отдалялись (невзирая на чрезмерные габариты Черного и Серебристого Рыцарей, и то, что природа им трех ног не дала, бежали они – грех соврать – вполне быстро). Но дочь Тумы увидела и еще кое-что, не имевшее отношения к земным странностям; именно это, а не малопонятные сказочные существа, занимало ее сейчас.

Деревце – с расщепленным почти до земли стволом, как будто в него вбил клин грозный гигант (“коих на самом деле тоже не бывает, лапонька”, – услужливо напомнил нанокомпьютер под кожей. Девочка, правда, пропустила мимо ушей). Любой местный житель, любой землянин, будь он хоть триста тысяч раз сердобольным и жалостливым, подивился бы этому страшному зрелищу и прошел мимо. Не то – наша героиня: для нее дерево НЕ БЫЛО немым. Его исполинская рана (казалось, вернее, слышалось Аэлите) издавала громогласный стон. Чем больше марсианка смотрела на зияющий разлом, пусть давно несвежий и потемневший от времени, тем больше морщин собиралось у нее на лбу; тем злее, мрачнее становилась она сама.

Подошла поближе. Села на корточки. Стащила кофту, невзирая, что в одной-то майке, даже с негустой зелено-синей кровью, здесь холодно. Рванула плотную ткань пальцами первой и четвертой руки… Потом еще, еще…

Пришлось долго возиться, но в конце концов, где-то спустя тысячу двести ударов сердца, широкая повязка была готова. Девочка обматывала ствол, пока не укрыла разлом почти полностью. “Ну вот”, – хмуро подумала она, – “я хоть и взмокла, как не знаю кто, но тебе теперь легче”. Не слишком-то ласково, скорее равнодушно, похлопала березку по грубой коре; возможно, дерево ответило – Аэлита не могла быть уверена, зная, что оно пока еще мучается. В любом случае, что-то похожее на отсвет благодарности, она уловила – одними лишь кончиками пальцев. “И хвала Небу. Это лучше, чем ничего”.

И – дальше, дальше, вдоль железнодорожного полотна… Под ногами прыгали какие-то странные животные, бурые в белесых пятнах. Раздавалось громкое ” зирр-зурр”, перемежаемое столь же яростным “куа-о, куа-о”, и это радовало Аэлиту: каким-то непостижимым образом клекот и рев местной фауны вызывал у нее в памяти родную Красную пустыню, каникулы и блужданье на вольной воле… Нанокомпьютер что-то бурчал, типа ” да это же просто жабы! “, но девочка, как всегда, почти не слушала его.

Впереди показалось четырехугольное сооружение, чем-то похожее на Черного Рыцаря. Верней, оно БЫЛО БЫ похоже, если б у него не было крупных подпорок из красного камня – и, глядя на эти неопрятные, но очень, о-очень устойчивые ” ноги”, становилось ясно, что темная громадина никуда не убежит: только и стоять на этих раскоряках!

Из устья темной громадины сытно тянуло чем-то… она не знала, и не вполне понимала, чем, но ей, как гуманоиду (даже четырехрукому) запах был приятен. Выпростав зеленый усик, Аэлита подключила дополнительную “чуйку”, и та отвечала то же самое: ешь, милая, от пуза – будет не только не плохо, а даже и полезно; вон, мол, сколько ты прошла.

Конечно, будь на месте марсианки кто-то другой, более взрослый и опытный, он бы все равно поостерегся (тем паче, зная, что чужие планеты запросто могут быть богаты на западни для доверчивых!) Но… Не будем забывать, что Аэлите от роду исполнилось лишь полтораста лет; даже зная, на какие соблазны поддаваться не стоит – она все равно это не очень УМЕЛА, и (что типично для подростка) совсем не ЛЮБИЛА. ” Ну тебя”, – прошептала девочка, нажимая на запястье, чтобы отключить противно жужжавший нанокомп. “Ежели заболит потом в кишках – так и пусть болит!”

Откуда в печи взялась эта вкуснятина, наша героиня задумалась уже потом, когда лежала в траве у ее подножья и с удовольствием похлопывала себя по животу. Сонные мысли тянулись, совсем как эти фразы (“это не ты придумала”, – встрял некстати проснувшийся компьютер. – “Это у какого-то писателя было, только не помню уже, у кого”. Аэлита снова тыкнула ногтем себе в руку, чтобы он заткнулся; ничто сейчас не должно было ей мешать блаженствовать…

” Маэцитл меня заешь”, – поняла она какое-то (довольно большое) время спустя. – “Да сама же печь их и делает. Автоматически. Вот отчего некоторые пирожки подгорели, а какие-то вообще были несъедобны. Но вкуснятины-то больше!” Ей пока не могло прийти в ленивую, “сыто-пьяную” голову, что встреча с березой, а также с печкой – это и есть начало ее практики. Дереву помогла, потом автоматический пищеблок разгрузила… Как говорят, добровольно, с песней! Такие шуточки были вполне в духе Тускуба.

(Через пару минут до нее, конечно, дошло – но уже было настолько все равно, что она лишь хмыкнула и пожала плечами. “Что ж, если это папаша развлекается – так и ему, и мне польза. Чего зря роптать?”)

Живот, однако же, раздулся основательно – причем оба желудка. Прежде чем наша героиня смогла хотя бы встать, прошло двести тридцать ударов сердца (а может, и поболе). ” Неплохо бы майку снять”, – мелькнуло в сознании у Аэлиты, но она тут же одумалась: мало ли что, никто не видит! Все равно так себя приличные дети Тумы не ведут. Поэтому – просто закатала майку, подвязав ее под грудью на манер топика. “Куда ни кинь, все клин; да хоть не так давить на пузо будет…”

Дело было уже к ночи. Аэлита увидела глубокую (как ей показалось) яму в земле, и решила: “стоит расположиться на ночлег здесь”. Но, нырнув в уютное на первый взгляд кубло, она поняла, что ошибалась: это был туннель, и в его стенах имелись выемки (” ступеньки! Елы-палы, кто-то в верхах о-о-очень не хочет, чтоб я сбилась с пути… “)

Впрочем, уж что-что, а сердиться на такую внезапную помощь со стороны Тускуба (или это не он расстарался?) было бы глупо. Марсианка вздохнула. Сбросила левую ногу с плеча. Задумчиво пошевелила пальцами; прикинула про себя, что на одной голой ноге, как и на двух обутых, далеко не ускачешь. Сонно выругалась. Сняла кроссовки и носки; бросила в рюкзак. И стала спускаться – “ну вот куда я, спрашивается, к Суум-Гарине денусь?! “

– Так, так, – высокая седая старуха что-то долго черкала в конторской книге (“так это, кажется, называют у землян”). Прежде чем оторвать взгляд от своей писанины и как следует обозреть пришелицу из Голубого Города, она пару минут (или чуть