«На суше и на море» - 80. Фантастика - Геннадий Тищенко

«Скоро приду», — написал я и выскочил из рубки.

Скорее… Бегу мимо знакомых и таких пустынных сейчас скверов, бассейнов, спортплощадок. Вот наконец ее коттедж! Кто эти люди в гидрокостюмах? Впрочем, потом… Все потом… Сейчас главное — найти Анну. На ходу срываю с себя маску. Она должна видеть мое лицо, знать, что я рядом и готов спасти ее или разделить с ней ее участь…

— Что вы делаете?! — приглушенный женский голос заставляет меня обернуться.

У входа в спортзал вижу стройную высокую женщину в белом комбинезоне. Рядом двое мужчин. Один из них, полный и невысокий, тоже облачен в белоснежный комбинезон. Лицо его скрывает маска. Но вот второй. Это Джимми. Я узнал его сразу, несмотря на то, что лицо его забинтовано и видна лишь узкая щель для глаз. Джимми я узнал бы среди тысячи по его долговязой сутулой фигуре и манере стоять, отставив левую ногу в сторону.

— Андрей! — Джимми тоже узнал меня. — Разве ты не на материке?

— Как видишь… — я заглядываю в глаза Джимми. Они красные, словно после многих бессонных ночей, и чем-то напоминают глаза Карла из радиорубки…

— Объясни мне, что здесь творится? Уже битый час я пытаюсь понять, что здесь произошло, но все безуспешно…

— Прежде всего наденьте маску, — тоном приказа говорит женщина. — По всей видимости, вы еще не заразились.

Голос раздается из акустического транслятора, прикрепленного на груди женщины, поэтому он и кажется таким глухим.

— Только два слова! — я умоляюще смотрю на женщину и вновь поворачиваюсь к Джимми. — Что с Анной? Она здорова?!

— Я видел ее два дня назад, тогда она была здорова, но… — Джимми не успевает закончить, как-то странно закашлявшись. Кашель становился все более хриплым, глубоким и сопровождался зловещим свистом.

— Сейчас же надевайте маску! — приказывает женщина. — Через несколько минут вы сможете поговорить в антисептической камере…

— Извините, но я не могу… Я должен найти одного человека… Девушку… Это рядом…

Я решительно поворачиваюсь, чтобы уйти.

— Андрей! — Это ее голос. Я не верю своим ушам. Растерянно оглядываюсь и вижу, как от группы людей в гидрокостюмах отделяется Анна.

— Андрей! — Она останавливается в нескольких шагах от меня и срывает маску. Золотистые волосы рассыпаются по плечам. — Зачем ты здесь? — шепчут ее губы, но я читаю в ее глазах радость и… надежду.

— Не подходи! — Анна пытается натянуть маску, но я ее опережаю. Она вырывается из моих объятий, закрывает лицо руками…

Потом я слышу тихий вздох облегчения и чувствую, как Анна крепко прижимается ко мне…

В комнате Анны ничего не изменилось. Словно не было этих кошмарных одиннадцати дней.

— Почему ты не выходил на связь? — Анна снимает гидрокостюм и собирается надеть свой зеленый халат.

— Взрывами сорвало буй с антенной.

— Выходит, ты мог вернуться и неделю назад?

— Сдвиг пластов привел к извержению газов. Никто еще не наблюдал этого. К тому же меня слегка завалило…

— Значит, это было извержение, — говорит Анна, думая о чем-то своем. — Понимаешь, Андрей… — Она как-то странно смотрит на меня. — Эпидемия началась через день после взрыва…

Я молча смотрю в ее глаза, и смысл сказанного постепенно доходит до меня.

— Первое время мы ничего особенного не замечали, — продолжает Анна. — Просто у некоторых появилось легкое недомогание. На третий день многие стали жаловаться на озноб и головные боли. Врачи объявили карантин, но было уже поздно: сейчас трудно даже ориентировочно подсчитать число зараженных. Медики обнаружили вибрион-возбудитель лишь два дня назад…

Анна встала и медленно подошла к иллюминатору. — На седьмой день тело покрывается язвами, появляются боли в горле, хрипота. На девятый день нарушается работа вестибулярного аппарата, становится трудно дышать, двигаться, а к вечеру… — Анна резко повернулась ко мне. — Андрей… — тихо сказала она, — у меня уже третий день…

Мы сидим вчетвером в антисептической камере и напряженно вглядываемся в экран стереовизора. На Анну мне даже страшно взглянуть. Но я стараюсь держаться бодро. Слева от меня Эва и Джимми. Эва — та самая женщина, что пыталась заставить меня надеть маску. Она руководит одним из биоотрядов, прибывших с материка.

… Диктор даже не пытается скрыть тревоги, ибо все уже давно поняли крайнюю серьезность положения. Речь идет далеко не о простой эпидемии, одной из тех, что уносили миллионы человеческих жизней в прошлые века. Возбудители дизентерии, тифа, холеры и подобных заболеваний не были созданы специально для уничтожения людей. Поэтому прошлые эпидемии выглядят безобидно рядом с этой, вызванной вирусом явно искусственного происхождения. Сейчас до минимума сведены личные контакты людей, ибо речь может идти о судьбе всего человечества.

— Надо уметь прямо смотреть в глаза опасности и трезво оценивать обстановку, — говорит Эва. — Положение действительно критическое, но о гибели человечества не может быть и речи. Биоотряды ведут напряженную борьбу за жизнь каждого человека…

— Прекрати, Эва, — Джимми говорит, не отнимая руки от глаз. — Мы же не дети… Пусть лучше Андрей расскажет об извержении… Мне кажется, что между ним и эпидемией есть прямая связь…

— Неужели вы думаете, что эти вирусы извержены из земных недр? — спрашивает Эва.

Я смотрю на нее и вдруг ловлю себя на мысли, что она без маски. Словно Джимми, Анна и я не больны вовсе… Неужели она тоже?

— Знаешь что, — Джимми, не отрывая руки от глаз, поворачивает голову ко мне. Я отчетливо вижу, что он внимательно смотрит на меня в щель между пальцами. — По-моему, это бактериологическое оружие… Здесь неподалеку целое кладбище затонувших кораблей. Среди них есть и из двадцатого века… Сдвиг пластов во время извержения мог окончательно разрушить какую-нибудь посудину… Короче, я собираюсь проверить эту идею. Оставшегося в моем распоряжении времени для этого хватит.

Джимми уже более десяти лет занимается подводной археологией. Он интересуется в основном античными кораблями, но во время своих подводных странствий наносит на карту все когда-либо затонувшие суда. Так что ему виднее…

— Не будем откладывать эту экскурсию, — говорит Джимми. — Завтра у меня предпоследний день…

… «Скат» медленно проплывает над небольшим судном, покоящимся на дне подводной расщелины.

— Если и в этот раз не найдем, вернемся, — в который раз уже уверяет меня Джимми.

Я киваю и направляю аппарат в глубину…

Ослепленные светом прожекторов, полупрозрачные глубоководные рыбы то застывают на месте, то гибкими молниями устремляются прочь.