«На суше и на море» - 80. Фантастика - Геннадий Тищенко

«А что это такое?» — чуть было не спросил он, но, вовремя спохватившись, тотчас же выяснил с помощью карманного компьютера и автопереводчика значение этого слова.

— Так вы осуществляете связь? О, это очень важное дело.

— Конечно, важное, — согласилась она, — только уж очень однообразна и неинтересна эта работа. Не то что у вас… — Она поглядела на его спортивного типа куртку, темный берет на голове и нацеленный прямо на нее наручный киноаппарат: — А это что у вас на руке? Транзистор?

— Да, — снова справившись с компьютером, подтвердил он. — А что у вас на груди? Тоже транзистор?

— Ну что вы, — засмеялась она. — Это брошка. А у вашей жены разве нет брошек?

— Жены? У меня нет жены. Я, так сказать, еще молод.

— Вот как, — удивленно вырвалось у нее. — Я бы этого не сказала.

Она снова внимательно посмотрела на него, и он, как ему показалось, понял ход ее мыслей. Для обитателей Земли шести континентов он, конечно, далеко не красавец, а его смуглое и подвижное лицо с неглубокими складками на лбу и щеках, столь естественными для жителей Тау, также, возможно, не соответствует местным идеалам юности и свежести. Огорченный и озадаченный, он грустно вздохнул. Как ей об этом сказать, как объяснить, что для них, таутян, живущих по двести земных лет, он в свои сорок два года далеко еще не перешагнул даже рубежа зрелости?

Заметив набежавшую на его лицо тень, смутилась уже девушка и деликатно пришла ему на выручку:

— Ах да, вы ведь все время в разъездах, так что и жениться некогда, — она улыбнулась, но теперь уже тепло и доброжелательно.

Скрепя сердце он принял это ее объяснение, хотя оно не вязалось с его ролью — таутянина — героя и покорителя.

— Да, конечно, — внимательно разглядывая брошку, Олд Дор гадал, где он мог видеть это странно-знакомое приспособление, которое держит изображенный на ней ребенок?

— А что изображено на брошке? Что это означает?

— Как, вы разве этого не знаете? Плохо же вы учили историю…

Это Амур, а в руках у него лук и стрела — оружие древних. А означает это любовь, — она пристально и лукаво взглянула на него. — Кому Амур пустит свою стрелу в сердце, тот и влюбится. Так что берегитесь, — она засмеялась, прищурив свои завораживающие глаза.

Ах, вон оно что. И как это он сразу не догадался: ведь видел же лук и стрелы в руках воинов в свой первый прилет на планету. И, трудно сказать, то ли открывшаяся ему вдруг красота девушки, то ли воспоминания о прошлом вновь вселили в него уверенность.

— Вы поздно предупредили, — сказал он. — Стрела уже попала в мое сердце.

— Вот как! — с иронией воскликнула она. — Не слишком ли это быстро?

Лицо ее стало серьезным, а глаза насмешливыми и холодными. Он с горечью понял, что ошибся, что капитан прав и перед ним действительно не наивная дикарка, а гордая дочь Земли шести континентов.

Он снова взглянул на нее и закусил губу. Она это заметила:

— Вы что-то хотите сказать?

— Нет, вы все равно ничего не поймете.

— Почему же не пойму?

— Да потому, что у вас здесь (он чуть было не сказал: «на Голубой планете»), по-видимому, и не бывает любви с первого взгляда.

— Как сказать… Говорят, что бывает, но я в это не верю. И потом… Ведь вы меня и разглядели только во время этого разговора.

— Нет, я увидел вас значительно раньше, — Олд Дор вспомнил экран наблюдения в гравитолете. Сейчас ему казалось, что уже тогда он испытывал к ней симпатию.

— Интересно, где же? Не во сне ли?

— Нет, в своих мечтах, в своем творчестве.

— А… — несколько растерянно протянула она. — У вас, наверное, что ни поездка, то новая любовь?

— Такую девушку я встретил впервые, — искренне сказал Олд Дор.

— Да будет вам… Поговорим лучше о чем-нибудь другом, — девушка подняла на него погрустневшие глаза.

— Пожалуйста. Но только давайте сначала познакомимся. Как вас зовут?

— Кэт. А вас?

— Меня — Олд Дор.

Они пошли рядом по усыпанному цветами лугу. И в это время в ушах у него раздался голос Ак Энора:

— Вы слышите меня, Олд Дор? Машина исправна. Пора на корабль. Ждем вашего возвращения.

— Что с вами? — увидев, что он как бы во что-то вслушивается, спросила Кэт.

— Ничего… Просто я вспомнил, что мне пора возвращаться к своим делам.

— Как! Разве у вас не свободный день? А помните, вы говорили…

— Помню, но отдыхаю я не целый день, — любуясь ею, сказал Олд Дор. — Мы завтра снова увидимся.

— А нужно ли?

— Очень нужно.

— Тогда не завтра — у меня дежурство, послезавтра.

— Хорошо, Кэт, пусть будет послезавтра, в это же время, здесь же, на лугу.

Она молча кивнула. Он попрощался и пошел к лесу.

Неожиданно объяснение с капитаном прошло сравнительно легко.

— Ну что, Олд Дор, по-прежнему нарушаете приказы и инструкции, — сказал Имюр Тэс и, пробежав глазами его объяснительную записку, запер ее в сейф. — Надеюсь, вы не сказали вашей землянке, кто вы и откуда?

— Конечно, нет, я для нее писатель-сценарист, ее соотечественник. И заметьте, никаких подозрений с ее стороны. Встреча выглядела естественно и просто.

— Не обольщайтесь: все может измениться очень быстро.

— Что вы имеете в виду? Имюр Тэс, на что вы намекаете?

— Почитайте вот эти фотокопии печатных изданий Голубой планеты. Здесь целая дискуссия, прилетали или нет на планету пришельцы из космоса в далеком прошлом. И среди основных доводов «за» фигурируют и простреленный вами череп аборигена, и ваше «божественное» явление, якобы отображенное древними художниками в наскальных рисунках. К сожалению, и этот наш прилет тоже не остался незамеченным. Вы только послушайте здешние теле- и радиопередачи, просмотрите хоть один печатный орган, и вам станет ясно, что мы так или иначе обнаружили себя… Короче, через десять дней мы покидаем Голубую планету.

— Покидаем? К чему такая спешка, капитан? Если нас обнаружили, то улетим мы неделей позже или раньше, ничего не изменится. И вообще, я не понимаю излишних строгостей, запрещающих прямой контакт между цивилизациями. Ну почему, скажем, нам нельзя непосредственно общаться с людьми такой страны, как эта?

— Не так это просто, Олд. Вы забываете о том, что бесклассовое общество существует, увы, пока еще не на всей Голубой планете. — Капитан поднял на писателя серьезные глаза и добавил: — История учит нас, дорогой Олд, что общаться с жителями планеты — значит невольно передавать им свои достижения, а это для планеты, разделенной социально на два лагеря, опасно, очень опасно. Достаточно вспомнить хотя бы страшную гипотезу о гибели цивилизации в системе Ки… В общем, через десять дней мы вылетаем, имейте это в виду.