Долларовый эквивалент - Николай Леонов

– Не видел, – хмуро сказал Кривошеев. – Ни с Ларисой, ни с кем-либо еще. Бывают такие минуты, когда приходится прежде всего заботиться о себе. И вы не можете меня за это осуждать.

– Упаси бог! – вступил в разговор полковник Крячко. – У нас и в мыслях не было! Как говорится, против лома нет приема. И долго вы, гм… отсиживались?

– Не знаю! Может быть, десять минут, может, пятнадцать, – с раздражением сказал Кривошеев. – В то время никто не смотрел на часы. Но, по моим ощущениям, все это продолжалось совсем недолго, хотя и говорят, что неприятности имеют свойство растягиваться. Эти чертовы пираты не стали обыскивать судно. Не прельстились даже выбором напитков, а там было все по первому разряду. Обобрали людей, находившихся на палубе, а потом смылись. Я услышал, что трещат лодочные моторы, и вышел наверх.

– Моторы? – переспросил Гуров. – Вначале вы сказали, что был один катер.

– А черт его знает, сколько их было на самом деле! – в сердцах ответил Кривошеев. – Темно же было. Может быть, второй подошел позже. А может, их сразу было два, просто никто не обратил внимания. Да и потом не до них было. Тут убитые, раненые, кто-то в воде едва не утонул… Да и вообще такой бедлам был! Сами понимаете, эта публика и в нормальном-то состоянии неуправляема, а тут…

– Неуправляема?

Кривошеев махнул рукой.

– Мы ходили по реке с обеда, – сказал он. – К вечеру многие уже так набрались, что «мама» сказать не могли. Тортами кидались, перетрахались все как кролики, извините за выражение…

– Так уж и все? – недоверчиво спросил Крячко.

– Из молодежи многие, – хмуро подтвердил Кривошеев. – Вообще стыд потеряли. Для того и судно просили, чтобы оттянуться на всю катушку. Вроде не на глазах – значит, все можно. Я предпочитаю, когда господин Бардин сам на теплоходе отдыхает. Он себе таких вольностей не позволяет, человек серьезный. Дочку вот совсем из рук выпустил. Кстати, нашли ее тело или нет еще?

– А почему вы так уверены, что дочь Бардина погибла? – спросил Гуров.

– Я не уверен, – возразил Кривошеев. – Но все к тому идет. Один ее охранник убит. Другой ранен тяжело. Значит, и ей досталось. Эти парни, Григорий и Вадим, от нее ни на шаг не отходили. Серьезные ребята.

– Нет, водолазы работают, но ничего пока не обнаружили, – сказал Гуров. – А кто-нибудь видел, как пострадали охранники?

– Да кто что там видел! – безнадежно сказал Кривошеев. – Я же говорю, сплошной бедлам. Сумасшедший дом на воде.

– Вы так часто упоминаете о бедламе, – заметил Крячко. – Скажите, на теплоходе в этот раз кто-нибудь употреблял наркотики?

Кривошеев сразу будто ушел в себя. Глядя в сторону, он пробормотал:

– Господи, откуда мне знать? Мое дело – общее руководство. Напитки, холодные закуски, диджей, отношения с командой. В карманы я не заглядывал. Может быть, кто-то и злоупотреблял, но это не мое дело.

– А сама Лариса Бардина? Она этим делом не увлекалась? – поинтересовался Гуров. – Что она вообще собой представляет?

– Это вопрос не ко мне, – угрюмо сказал Кривошеев. – Я ее не очень хорошо знал. До этого видел только от случая к случаю. Никакого общения, конечно. Дочь шефа – этим все сказано. Пусть они сами там разбираются.

– Дочь бывшего шефа, – безжалостно напомнил Крячко. – Теперь-то какой смысл ее выгораживать?

– А я и не выгораживаю, – сказал Кривошеев. – Просто мне нечего сказать. Обычная двадцатилетняя девчонка – с поправкой на богатство папаши, конечно. Скромницей назвать нельзя никак. Отвязная, как сейчас говорят, громогласная, нахальная – чего вы еще хотите узнать? Конечно, слухи разные ходили, но я, с вашего позволения, их повторять не стану. Вас ведь факты интересуют?

– Факты, это верно, – кивнул Гуров. – Может быть, еще что-нибудь вспомните насчет той злосчастной прогулки?

– Больше ничего, – сказал Кривошеев. – По правде сказать, у меня до сих пор в голове какой-то туман. Будто все во сне привиделось. Такая прогулка и сама по себе дело не самое простое, а когда она вот так кончается, тут уж поневоле умом тронешься.

Гуров посмотрел на Крячко и развел руками.

– Ну что же, Викентий Демьяныч, – сказал он. – Вполне понимаем ваши чувства. К сожалению, все участники вашего рейса так же скупы в своих показаниях. По разным, я думаю, причинам. Но будем надеяться, что в дальнейшем вы еще что-нибудь вспомните, что позволит нам приблизиться к истине…

Те же слова Гуров повторил и в кабинете начальника главка генерала Орлова, куда был вызван сразу, едва закончилась беседа с Кривошеевым. Полковника Крячко тоже потребовали.

Генерал Орлов, грузный, седовласый, с озабоченной складкой поперек лба, держался холодно и придирчиво, из чего Гуров безошибочно заключил, что дела пока идут неважно. В принципе, их отношения с генералом выходили за рамки обычных отношений начальник – подчиненный. Всех троих связывало нечто большее – годы совместной работы, доверия и взаимовыручки. Эти отношения были почти родственными, где роль старшего брата, требовательного, но справедливого, играл, конечно, Орлов. В свое время, не желая расставаться со своими лучшими работниками, именно генерал переманил их обоих к себе в главк, и с тех пор они никогда не расставались. Вне службы они встречались нечасто, но это ничего не значило – работа давно стала для каждого личной жизнью.

Тем не менее Орлов меньше всего был склонен разыгрывать из себя добряка-начальника. Скорее наоборот – в общении с Гуровым и Крячко он зачастую приводил в действие все ресурсы своей строгости, что, впрочем, никого не смущало, просто таковы были правила игры.

– Значит, к истине вы еще и не приближались? – хмуря брови, иронически спросил он у Гурова. – А между прочим, прошло уже четыре дня с момента преступления. Москва гудит – пираты у стен столицы! А родная милиция и не чешется. Что скажете?

– Обидеть подчиненного – дело нехитрое, – бодро ответил Гуров. – Между прочим, мы со Стасом включились в дело только вчера, а уже успели опросить почти треть свидетелей. Правда, пока это дало немного…

– Включились вы поздновато, согласен, – перебил его генерал. – Но весь вопрос в том, что сначала это дело было поручено спецслужбам, поскольку подозревали, что это террористы. Однако потом выдвинули версию о банальном разбое…

– Ничего себе, банальный разбой! – округлил глаза полковник Крячко. – Черный флаг над Москвой-рекой! Этот случай войдет в анналы…

– Помолчи пока! – оборвал его Орлов. – Я говорю о целях нападавших. Само собой, версия терроризма с повестки дня не снимается. Спецслужбы работают и, может быть, поэтому не очень-то торопятся делиться с нами своими находками, если они вообще есть. А я хочу, чтобы вы показали, что мы здесь тоже не лыком шиты. С первыми результатами экспертизы вы ознакомились, со свидетелями разговаривали. Какие-то выводы должны сделать.

– Рано для выводов, – неуступчиво сказал Гуров. – Пока нам удалось более-менее вникнуть в картину происшедшего. Итак, в минувший вторник прогулочное судно под названием «Викинг», принадлежащее, между прочим, господину Бардину, известному банкиру, вышло в продолжительный рейс по Москва-реке. На борту находилась команда из восьми человек, обслуга из тринадцати человек и неуточненное количество гостей – примерно человек шестьдесят-семьдесят. В основном молодежь из так называемых «хороших» семей. Компания праздновала день рождения приятеля Ларисы Бардиной – Олега Вельяминова, автогонщика и в некотором роде киноактера. На торжество собрались друзья, но не только – как можно судить из свидетельских показаний, далеко не все в этой компании были знакомы. У меня сложилось впечатление, что в тот день при желании любой мог попасть на борт «Викинга».

– Ну, не думаю, что любой, – усомнился генерал. – В таких компаниях чужаков обычно не терпят.

– Это верно, – согласился Гуров. – Но я не имел в виду завсегдатаев пивнушек, ищущих халявы. А вот человек с головой на плечах, преследующий определенную цель, вполне мог оказаться на судне. Выдал себя за знакомого Бардиной или еще что-нибудь придумал. Впоследствии он вполне мог выполнить роль наводчика.

– Ты полагаешь, был наводчик? – недоверчиво спросил генерал.

– Не исключено. Нападение явно планировалось. Но в то же время свидетели не припоминают, чтобы рядом с ними крутились какие-то лодки. До последнего момента. Очень похоже на то, что бандитам кто-то сигналил. Получив сигнал, бандиты подошли на катере, выстрелили в борт теплохода из гранатомета и, воспользовавшись начавшейся паникой, поднялись на борт, где устроили настоящую резню. Просто чудо, что пострадали сравнительно немногие. Четверо убитых и шестеро раненых. Плюс самая, пожалуй, важная персона на теплоходе – дочь Бардина – без вести пропала. При такой беспорядочной стрельбе жертв могло быть в три раза больше.

– Они лупили в воздух, – авторитетно заявил Крячко. – И только те, кто им серьезно сопротивлялся, получили пулю. Точно вам говорю.