Долларовый эквивалент - Николай Леонов

– Я нашел замену! – уже буквально заревел молодой человек. – Я сделал все, что мог, понимаешь? Вот он, герой – Павел Бродовских! Его трудно не заметить, – трагическим жестом он ткнул пальцем в сторону атлетически сложенного мужчины в темном костюме, который с брезгливым выражением лица стоял у стойки бара. – Это более чем! Но тебя это совершенно не касается…

– Я с Бродовских играть не буду! – вдруг с истерической ноткой в голосе произнесла женщина с фальшивым колье. – Вы мне еще предложите на детских утренниках выступать! Пусть Валерьяныч решает…

– А тебе только на утренниках и играть, – буркнул оскорбленный атлет. – Тоже мне Джулия Робертс! У меня, между прочим, поинтереснее предложения есть. Я только из уважения к Мише согласился…

– Ну, если ты Мишу уважаешь, о чем еще говорить? – высокомерно заявила женщина в колье.

Поднялся страшный крик. Вмешались остальные. Замелькали отчаянно жестикулирующие руки. До драки дело все-таки не дошло.

Гуров и Крячко осторожно приблизились к оператору, который доедал очередной пирожок, и поздоровались. Киношник окинул их задумчивым взглядом и благожелательно кивнул.

– У вас всегда такой бедлам? – поинтересовался Гуров. – Я не в порядке критики, а просто хотелось поговорить с самым главным. Мы с товарищем из милиции, и у нас важное дело…

– Это еще не бедлам, – хладнокровно ответил оператор. – Бедлам будет, когда вернется Валерьяныч. Я бы на вашем месте обязательно задержался – оно того стоит.

– А кто это – Валерьяныч? – спросил Крячко.

Оператор посмотрел на него с легким недоумением, но объяснил вполне корректно, что Валерьяныч – не кто иной, как главный режиссер фильма Петр Валерьянович Боголепский, человек в кино хотя не первый, но отнюдь и не последний, а потому временами горячий и необузданный, особенно с теми, кто от него в данный момент зависит.

– По правде сказать, Валерьяныча даже и обвинять трудно, – объяснил оператор. – Вы не представляете, какой сейчас бардак на съемочных площадках. Без железной руки нельзя. Вот вам простой пример – стоило режиссеру на короткое время потерять контроль, и тут же все распалось. Главный герой исчез как дым, главная героиня прибавила в весе десять кило, помощница не может найти приличного электрика, а ассистент режиссера додумался заменить Вельяминова на Бродовских, хотя тот даже не блондин, а совсем наоборот… В общем, если не будете ждать, то много потеряете…

– А куда ваш Валерьяныч отлучился? – спросил Гуров.

Оператор посмотрел на него так, словно впервые увидел.

– А он ведь, между прочим, к вам в милицию поехал, – сказал он. – А вы разве не знаете? У Валерьяныча на днях со стоянки катер угнали, а теперь нашли, вот он за ним и поехал. Вернее, за тем, что от него осталось, потому что, говорят, катер затоплен. В общем, теперь его и заводить не надо – он уже завелся…

– Постойте, у Боголепского угнали катер? А он заявлял об угоне?

– Да ничего он не заявлял, – меланхолично сказал оператор. – Он вообще про это не знал до сегодняшнего дня. Ему позвонили из речной милиции – к югу от Москвы нашли в реке катер, по некоторым данным, принадлежащий именно Валерьянычу. Не знаю, может, номера какие на нем особые имеются… Одним словом, он вскинулся и полетел опознавать.

– Ничего себе! – сказал Крячко и посмотрел на Гурова. – Что называется, в самое яблочко!

Гуров тоже был несколько озадачен. Направляясь сюда, он рассчитывал в худшем случае разузнать о нынешнем местопребывании Олега Вельяминова, а в лучшем – провести с ним задушевную беседу, но о таком неожиданном совпадении даже не помышлял. Теперь ему казалось, что они находятся на расстоянии вытянутой руки от какой-то крайне важной улики. Только бы сгоряча не упустить эту улику.

– Давно идет работа над вашим фильмом? – спросил он у оператора.

– Только начали, – благодушно сказал тот. – Отсюда и весь бардак. У нас ведь метод работы, как и везде, авральный. Вот клюнет петух в одно место…

– А съемочную группу по какой системе набирали? – спросил дальше Гуров. – То есть прежде всего меня интересует выбор актера на роль главного героя…

– А какой выбор? – пожал плечами оператор. – Под Вельяминова картинка запускалась. В смысле, это же сиквел, продолжение. В предыдущей ленте он снимался, значит, и тут сам бог велел… Только, похоже, у Олега звездная болезнь началась. Теперь жди приключений!

– Ага, значит, режиссер с Вельяминовым давно знаком? – обрадовался Гуров. – Уже горячо. Какие у них отношения?

– Обычные, – опять пожал плечами оператор. – Я начальник, ты дурак. Валерьяныч, по правде говоря, на первой картине ему воли не давал, осаживал постоянно. Ну, трения были, естественно. Но у нас ведь как? Сегодня враги смертельные, а завтра – друзья не разлей вода. Так что обычные отношения были, я считаю, рабочие.

– А бывало так, чтобы они где-то отдыхали вместе, выпивали?

– Почему нет? Валерьяныч – мужик компанейский, если не в творческом процессе. К тому же кино раскручивать надо. Тут без презентаций всяких, тусовок не обойтись. А когда работа завершена, и вся группа гудит. Но только к этим двоим это меньше всего относится – выпивка, я имею в виду. Валерьяныч насчет этого дела умеренный, да и Вельяминов не злоупотребляет. Для этого у нас другие кадры есть, – загадочно ухмыльнулся оператор.

– Кстати, о кадрах, – небрежно спросил Гуров. – Прочие тоже в предыдущем фильме участвовали? Как-то не наблюдается у вас тут взаимопонимания.

При этих словах он покосился через плечо на ссорящихся киношников. Правда, страсти уже слегка поутихли. Ассистент Миша, схватившись за голову, мрачно присел возле одного из бутафорских столиков и с ненавистью смотрел через черные очки на бутафорскую бутылку коньяка. Наверное, он мечтал сейчас об одном – чтобы она превратилась в настоящую. Девушка в длинной кофте плакала, забившись в темный угол. Кто-то ее утешал. Атлет в костюме нервно посмотрел на часы и громко заявил, что больше не может здесь находиться, но никуда не ушел. Актриса с колье победоносно закурила сигарету.

– Девушку вон довели, – укоризненно сказал Гуров. – Нехорошо. Все-таки помягче бы надо.

– Помягче нельзя, – авторитетно заявил оператор. – Кино на зубах держится. На железной хватке. Хотя, по правде говоря, Ленка сейчас не по своей дурости страдает. Это Вельяминов ей подсуропил – попросил в группу своего знакомого принять, электриком. А этот знакомый сволочь еще та оказался. Он тут моему помощнику раз в зубы двинул – тот до сих пор к стоматологу ходит. А потом самого Валерьяныча послал. Так у них тоже чуть до драки дело не дошло. Вельяминов еле разнял. Но я сразу понял, что этот крендель здесь не приживется. Негибкий он, а у нас, кроме хватки, гибкость нужна… Одним словом, Валерьяныч оставил его до первого нарушения, а он сам на работу не вышел. А Ленка тут как всегда ушами прохлопала. Теперь вот электрик понадобился, а его днем с огнем не найдешь – это уж закон подлости.

– Значит, электрик – знакомый Вельяминова? – переспросил Гуров. – Интересно. И как его имя, не подскажете?

– Проще простого. Они с Валерьянычем тезки. Поэтому мы их так и прозвали – Петр первый и Петр второй.

– А фамилия?

– Фамилия – это вы к Ленке, – посоветовал оператор. – Фамилию и прочие реквизиты она должна знать.

Гуров и Крячко с некоторым смущением подступились к расстроенной Ленке и как смогли постарались ее успокоить. До прочих участников группы дошло, что в их владениях появились посторонние, и этот факт заставил их словно бы пригаснуть. Атлет Бродовских наконец решился покинуть фальшивый бар и умчался туда, где его ждали другие проекты. Разбрелись кто куда и остальные. Павильон быстро опустел. Только несгибаемый оператор ни на шаг не отходил от своей машины.

Помощница режиссера долго не могла понять, чего от нее хотят. Всякое упоминание об электрике вызывало у нее что-то вроде судорог. Кое-как удалось Гурову убедить девушку, что никаких претензий к ней у них не имеется, а имеется простое любопытство, как зовут того негодяя, который принес ей столько невзгод.

– Фамилия этого идиота – Сергеев, – наконец сказала она и, что-то сообразив, тут же спросила: – А если вы из милиции, то, может быть, вы его арестовать хотите? Его, по-моему, надо арестовать!

– Ну почему же непременно арестовать? – добродушно возразил Крячко. – Сначала поговорить с человеком надо… И кстати, как же мы можем его арестовать, когда мы адреса не знаем?

– А я вам дам его адрес, – мстительно заявила Ленка.

Гуров и Крячко не могли поверить в такую удачу, и уже через десять минут они мчались в своей машине в направлении метро «Проспект Вернадского» – именно там проживал Петр Сергеев, электрик и, возможно, бывший дисбатовец, шебутной уроженец села Демина.

– Ты подумай, какая удача! – восторгался по пути Крячко. – Сколько в Москве Сергеевых? Несколько тысяч, по крайней мере! А если он не зарегистрирован? Можно всю жизнь искать. А тут как на блюдечке! И экспертизы пальчиков на бутылке можно не ждать – сам расскажет, с кем выпивал на родине…