Закон Долга. Среди людей - Гюрза Левантская

class="p1">— Он поймёт, — сказала Цыран, хотя сомнение и дёрнуло её за сердце. И всё же другого выхода не было. Она быстро вышла в соседнюю комнату, куда уже набежало служанок, готовых помочь ей с туалетом.

В гостиной меж тем шёл спор, театрально обставленный взаимными поклонами и реверансами, совсем не искренними. Хозяин дома не мог себе позволить грубо обойтись с высокопоставленным гостем, а Шукар не хотел ссориться с одним из денежных кошельков города. К тому же способным пополнить его стойла самыми отменными жеребцами, которых не брезгуют покупать даже залётные богатеи из столицы. Но и уступать в своём мнении, касающемся внезапной лесной находки, не хотел никто из них. Предмет их спора лежал на скамье, укрытый одеялом, вещи были кучей свалены на полу рядом.

— Сосед, ну неужели вам охота брать такую женщину под одну крышу с вашей драгоценной супругой, её премилыми родственницами и подругами?! Кстати, а что случилось? Я давно её не видел, надеюсь, она здорова?

— Вашими молитвами, дорогой сосед. А что касается женщины, готов заложить здоровую ногу за то, что она не дочь деревьев! А если и похожа, то вы посмотрите на одежду! Такие женщины редко способны купить подобное, если только их не охраняют. Вы готовы пойти на этот риск?

— Но где тогда печать, указывающая на то, что она под защитой? На её шее нет и намёка на подвеску.

— Может, потеряла. Бедняга, видимо, долго шла, очевидно, попала в беду. Я бы на вашем месте не рисковал связываться с этой женщиной, не узнав, кто она. Мало ли…

— Лукавите, сосед. Я понимаю ваше доброе сердце, известное всей округе, но как представитель власти я должен обеспечить выполнение законов. Да вы не волнуйтесь! Не станем мы эту деточку мучить! Ну да, посадим ненадолго. Придёт в себя, расскажет, кто она такая. Попробуем убедить вернуться к благоверному облику и снова встать на путь соблюдения традиций… До Колыбели проводить даже можем! — Глаза сборщика налогов сочились сладкой патокой, как и его речь, но хозяина передёргивало оттого, что он слышал. Он знал, что на самом деле скрывается за словами гостя.

— Я бы на вашем месте подумал ещё раз, всё равно мы ждём лекаря. Я не хочу, чтобы по Ризме пошла молва, будто Дэкин Равил оставил без помощи женщину, попавшую в его дом.

— Да-да, конечно, сосед, как вам будет угодно! — сказал Шукар не без досады.

А Дэкин тем временем размышлял. Не хотел он отдавать находку своих людей. Вот принесли же тени сборщика не вовремя! Но если начистоту, то аргументы у него уже почти кончились. Слова про лекаря — лишь попытка потянуть минуты. Если Шукар и правда кликнет своих слуг, то он ничего не сможет сделать, ведь этот тип — власть. Хоть и занимается денежными делами, а с городским судьёй на такой короткой ноге, что уже не отличишь, где кончаются обязанности и привилегии одного и начинаются второго. А он всего лишь «уважаемый». Ну и с достатком, чего уж… Но деньги не помогут этой женщине: когда дело касается подола платья, этот кобелина взяток не берёт. Что же делать? Брать под полог гостеприимства незнакомку? Рискованно. Если что-то пойдёт не так, если она как-то навредит его Дому, то закон будет не на его стороне — расхлёбывай сам. Разобиженный гость может обобрать до последних подштанников. Да и перед градоначальником ответ держать придётся… Нет, он не мог рисковать покоем своей семьи, но глядя на Шукара, желание пойти на риск прямо жгло. Жаль её. Очень жаль. А что делать?!

Внезапно послышался звон колокольчика. Дэкин дёрнулся: «Неужели лекарь уже пришёл?» Шукар довольно потёр руки. Но в гостиную вошёл не мужчина, а одна из служанок. Глаза глядели взволнованно из-под покрывала. Она, как того требовали правила, терпеливо ждала, пока хозяин дозволит говорить.

— Что случилось? — спросил он.

— Господин! Ваша супруга желает скорейше видеть вас и поприветствовать вашего глубокоуважаемого гостя! — сказала женщина и склонилась в таком низком поклоне, что и без того широкое платье, упёршись в пол подолом, стало похожим на шарик.

— Цыран? Пусть войдёт, — Дэкин глядел на дверь. Он искренне поддерживал желание жены избегать встреч с их посетителем. Что же такое срочное заставило её изменить своей привычке?

Дверь неспешно отворилась, и вошла хозяйка дома в сопровождении тётки и двух ближайших помощниц. Дэкину не надо было видеть их лиц, чтобы понять, что они пришли не просто так. Глаза женщин сверкали как драгоценные камни, в руках были какие-то свёртки на подносах, а одна из них несла чашу с раскалёнными угольками и свечку Илаэры. Эта процессия вызвала недоумение у хозяина. Он знал, что сегодня один из чтимых дней в честь Великой Матери. Ведь в его обязанности, как мужчины, входило следить за календарём и сообщать не знающим грамоты женщинам, когда наступают дни отправления серьёзных ритуалов. Знал он и о том, что его жена великолепно ориентируется во всех тех тысячах мелочей, которые положено совершать в честь богов. Но почему сюда?

— Цыран, милая, что привело тебя ко мне?

— Мой господин, до меня дошла весть, что у нас в доме гость, наш дорогой сосед. А поскольку сегодня день Илаэры, я пришла просить вас всех разделить с нами радость праздника и молитву в честь Великой Матери. Я также принесла дар для нашего гостя — этот пирог, который сама освятила на алтаре.

— Это благое желание, милая, как я могу тебе отказать? — сказал Дэкин, всё ещё ничего не понимая.

Служанка, поклонившись, подала сборщику завёрнутый в полотно пирог, который тот также с поклоном принял, не сводя взгляда с жены соседа. Та была в нарядном одеянии, которое, с одной стороны, восхваляло труд мастериц, создавших его, ибо было изумительно отделано. С другой — служило для его хозяйки неприступным бастионом, защищавшим от любопытных глаз. Не давало разгуляться фантазии и даже примерно вообразить, какова фигура, скрытая под этими неисчислимыми складками платья-колокола. Большой и тяжёлый головной убор с камнями и цепочками резко контрастировал с тонким, но абсолютно непрозрачным покрывалом, которое висело на нём на небольших крючках и падало на лицо, оставляя открытыми только глаза. Уши оттягивали серьги в виде ромбов со спиралями, на которых висело по десять махоньких золотых колокольчиков. Всего двадцать — за каждый год, проведённый в замужестве. Шукару было известно, что Дэкин не ленился каждый год ездить на ярмарку в Карраж. Он выбирал для жены самые дорогие и самые ювелирно сделанные колокольчики, отдавая за каждый огромные деньги, вместо