Критическое мышление. Как принимать разумные и взвешенные решения - Хосе-Карлос Руис

Последствия явные: мы живем в разбалансированном обществе. Равновесие между рациональным и эмоциональным окончательно сместило чаши весов в сторону последнего. В своей стратегии Системе удалось достичь двух целей: первой – отсутствия у нас ощущения утраты своего равновесия. Второй, как следствия предыдущей, является остракизм и забвение, которым мы подвергли критическое мышление.

Воспитание уравновешенных людей, способных понимать и контролировать свои эмоции и вместе с тем обладающих способностью делать то же в отношении себе подобных, являлось целью системы воспитания со времен Античности. Уже Платон в своем мифе о крылатой колеснице указывал нам на необходимость того, чтобы возничий, управляющий упряжкой и символизирующий рациональное в человеке, был способен направлять ее к миру идей, умел контролировать низменные страсти (черная лошадь) и благородные порывы (белая лошадь).

Недаром его самый выдающийся ученик Аристотель определял добродетельность (достижение добродетели) как то, что обретается путем стремления к золотой середине, иными словами, к нахождению равновесия, и эти два мыслителя, несмотря на приверженность к отличным друг от друга философским течениям, сходились в том, что правильное использование критического мышления и есть единственный способ достичь этого.

Наряду с этим преклонением перед надлежащим применением мышления оба философа вели ожесточенную борьбу с миром мнений и верований, используя каждый собственные методы. Платон был противником проецируемых образов, в его случае – на стенах пещеры, и представлял Эпистему – Знание – в качестве того уровня мудрости, к которому мы должны стремиться. Аристотель же утверждал, что от остальных живых существ нас отличает использование слова. В своей попытке определить своеобразие человека ученик Платона разработал теорию счастья, основанную на надлежащем применении разума.

«Что человек есть существо общественное в большей степени, нежели пчелы и всякого рода стадные животные, ясно из следующего: природа, согласно нашему утверждению, ничего не делает напрасно; между тем один только человек из всех живых существ одарен речью» («Политика», книга I).

Но вот мы живем в мире, где слово уступило место изображению, где всемогущий экран заполняет каждый уголок нашего бытия, ставя веху в становлении рационального и замещая слово как источник анализа. Поэтому необходимо срочно взяться за дело, если мы хотим воскресить то, что лучше всего характеризовало нас как вид, – критическое мышление.

Профилактическая умственная гигиена

На рынке представлено множество книг по самопомощи: в одних говорится, что мы способны достичь любой поставленной цели, включая счастье, и указывают, как это сделать. В других – как справиться со страданиями, которые одолевают нас, когда мы не достигаем цели. Это самоснабжаемый бизнес. Иногда мы пишем мотивационные книги, где рассказываем людям, что все дело в усилии, настойчивости, эмоциях, страсти… Потом, когда люди выполняют то, что им предписывают эти книги, и не достигают своих целей, они покупают другие книги по самопомощи, разъясняющие, как побороть грусть и упадок духа, наполняющие их в случае неудачи. Почему это происходит? В большинстве случаев потому, что нам говорят, как мы должны действовать, но не берут в расчет самих нас. В других случаях виновниками фиаско являемся мы и наша нехватка воли: мы не способны применить на практике советы, которые нам дают.

Подлинная помощь заключается не в том, чтобы делать то, что нам говорят другие, а, скорее, в обучении самостоятельному развитию критического мышления, исходя из нашей ситуации, наших взглядов на жизнь, и принятию наиболее подходящих решений с учетом контекста.

Давайте попытаемся разъяснить: критическое мышление основывается на двух элементах, которые мы должны усвоить, если хотим использовать его надлежащим образом, – это обстоятельства и контекст. Ибо искусство уметь мыслить критически сводится к знанию обстоятельств, окружающих как нас самих, так и остальных людей, и умению надлежащего толкования контекста. Как только мы изучим и освоим оба этих инструмента, успешность связанных с проектом по имени жизнь решений, которые мы желаем реализовать, станет более вероятной.

В этой книге мы покажем, как можно использовать то, что мы обычно называем критическим мышлением, чтобы быть уравновешенной, устойчивой и счастливой личностью. Речь идет о разнице более высокого порядка. Мыслить критически, обладать изрядной способностью к анализу – это важнейший инструмент выстраивания собственной, подлинной идентичности. Речь идет не об изложении того, что нужно делать, а о размышлении над нашей жизненной философией, над нашим представлением о собственном существовании, о способе действий со своей точки зрения, а также об аналогичной рефлексии в отношении других.

Есть немало людей, причисляющих себя к когорте тех, кто «счастливее куропатки», как говорится в испанской поговорке, más feliz que una perdiz. Но если мы подумаем о значении этой фразы, то увидим, что никакого особого значения нет, она не несет никакой глубинной мудрости. Если мы сравним куропаток с остальными птицами, то можно подумать, что они как-то по-особому счастливы, но я боюсь, что это не так. Куропатку выбрали просто потому, что она рифмовалась: feliz – perdiz. Некоторые – наиболее дерзкие – образуют рифму feliz – lombriz, заменяя куропатку на дождевого червя, и естественно, что, когда иностранец пытается найти перевод этого выражения и понять его происхождение, его ждет жуткое разочарование: за ним не имеется никакой интересной подоплеки, которая могла бы чему-то научить. Все столь же просто, очевидно и неосновательно, сколь пусто. Была нужна рифма под feliz («счастливый») – и слово perdiz («куропатка») вполне справилось с этой задачей.

В некоторых теориях относительно этого выражения оно ассоциируется с другими общеизвестными фразами из сказок: Fueron felices y comieron perdices («Они были счастливы и ели куропаток»), так как куропатки были пищей богатых и, как следствие, символом материального благополучия. В таких странах, как Франция, существовали питомники куропаток для тех, кто обладал высокой покупательной способностью. Логично предположить, что именно отсюда происходит первое выражение – «счастлив, как куропатка».

Мы воспринимаем то, что «они были счастливы и ели куропаток», как символ богатой (праздной) жизни, где счастье ассоциируется с экономическим процветанием (благородных людей), и сводим благополучие к достатку – все очень просто. Но ввиду того, что ассоциируемое с материальным потреблением счастье непременно возбуждает моральные подозрения, Система ловко переориентировала взгляд на другую модель наслаждения, не столь подверженную обвинениям в аморальности, – счастье потребления эмоционального.

Говоря о счастье, мы используем это слово без задней мысли, слишком радостно, должным образом не вдумываясь в то, что оно несет в себе. Мы связываем счастье с эмоциями и чувствами и совершаем ошибку, не ассоциируя его с разумом. Это распространенная ошибка, следствие того, что мы не останавливаемся, чтобы подумать, не переключаем тумблер критического мышления, по умолчанию включенный в нашу человеческую конфигурацию. Чтобы понять, что такое счастье, необходимо аналитическое размышление о наших жизненных моделях с