Подвиги Геракла - Олег Пелипейченко

Яму копали долго и основательно, в две лопаты. Чтобы хоть как-то заглушить бубнёж, доносившийся из орешника, Геракл начал напевать любимую боевую песню отца, Иолай тут же подхватил мотив. Наконец работа была окончена, и герои, надрываясь, поволокли голову к яме, не обращая внимания на жалостливые стихотворные воззвания и душераздирающие вздохи.

— Я не хочу с тобой делить судьбу,Ворчи один: бу, бу, бу, бу, бу, бу…

Под градом комьев земли голос становился всё глуше и глуше и наконец совсем стих. Бледный Геракл, кривясь и постанывая сквозь зубы, проговорил:

— Вот ведь заведётся такое несчастье — никак от него не избавишься. Разве только на время. Ничего, надеюсь, среди наших потомков тоже найдутся свои герои.

Иолай крепко пожал дяде руку и согласно кивнул.

Примечание: все приведенные стихи реальны и принадлежат светочу русской поэзии Наталье Владимировне Патрацкой.

Странно, почему эта тетива с каждым выстрелом становится всё более и более тугой, хотя должно быть наоборот, подумал Геракл. С трудом натянув лук, герой кое-как прицелился в клекочущее тёмное пятно над головой и разжал пальцы. Тетива устало щёлкнула по кожаной накладке, и последняя Стимфалийская птица с неприятным чваканьем вонзилась в болотную кочку.

Геракл опустил лук, ткнулся лбом в прохладную кору лавра и закрыл глаза. В басовитом гуле, переполнявшем голову, медленно плавали цветные круги.

— За что ты так, герой? — прозвучал сзади угрюмый голос.

Сын Зевса вздрогнул и поднял голову. У поворота тропинки стоял широкоплечий старик с клюкой и неодобрительно смотрел на него исподлобья.

— О чём ты, старик?

— Зачем ты устроил это избиение? Чем мы провинились перед тобой?

— Ничего не понимаю… — растерянно проговорил Геракл.

— Я спрашиваю, чем тебе помешали наши птицы?

Из-за ствола дуба выглянул чумазый подросток. Герой на мгновение встретился с ним взглядом и отшатнулся — с такой ненавистью смотрел на него мальчишка. Выкрикнув что-то непонятное, но явно оскорбительное, подросток погрозил ему кулаком и нырнул в густые заросли орешника.

— Да в чём дело? — хрипло воскликнул Геракл. — Почему эти твари — ваши?

Старик скривился, замычал и с силой вонзил в землю затрещавшую клюку.

— Наше племя всегда промышляло кузнечным ремеслом, — процедил он сквозь стиснутые зубы. — Металл из перьев наших птиц не уступает небесному, из него получаются самые лучшие мечи не только в Аркадии, но и во всей Элладе, а может, даже в Ойкумене. Скажи, о доблестный герой, на сколько хватит нам этого твоего запаса? — кивнул старик на тушку птицы, ощетинившуюся погнутыми лезвиями у его ног. — На месяц? На два? А потом что прикажешь делать? С голоду помирать на этом болоте?

— Но мне сказали, что они ели людей! — срывая голос, закричал Геракл.

— Только после смерти, — с горечью сообщил ему старик. — Любой из нас считает величайшей честью отдать долг священным птицам, которым мы обязаны… которым мы были обязаны всем. Они охраняли нашу местность от набегов чужаков, помогали охотиться на диких быков и свиней, а в голодные годы кормили нас своим мясом.

Краем глаза Геракл уловил какое-то движение. Осторожно глянув поверх скалы, он увидел, как у подножия горы быстро бегут четыре мускулистых парня, держа в руках кузнечные молоты.

— Уходи, герой, — отрывисто бросил старик. — Сейчас же. Я постараюсь задержать людей на некоторое время. Или ты их тоже?..

Геракл поднял глаза на старика, собираясь что-то сказать, но промолчал, поднял с земли котомку, повернулся и тяжело побежал по каменистой тропке.

— Гей-гоп! — Керинейская лань наподдала Гераклу копытом под зад, с лёгкостью оттолкнулась от земли и перелетела через кучу валежника. — Догоняй! Я опять тебя осалила!

Багровый от злости здоровяк рыкнул и рванулся прямо сквозь валежник, оставляя за собой широкий пролом в стене веток.

— Вот так, вот так, молодец, — подбадривала его на бегу лань. — Можешь ведь, когда захочешь…

Действие зелья, подаренного герою жрецами Гермия Крылоногого, понемногу заканчивалось. Ноги со взбухшими венами наливались усталостью; лёгкие, размеренно качавшие воздух на протяжении всего пути до Гипербореи, начали судорожно дёргаться. Впереди показался узкий проход между скалами. Геракл из последних сил ускорил бег, молясь всем олимпийским родичам, чтобы каменный коридор кончился тупиком. Но через пару поворотов стены коридора раздвинулись, и герой вслед за ланью вылетел на огромное плато перед пологим горным склоном.

Ноги Геракла подкосились, и он с размаху рухнул на землю ничком, едва успев выставить перед собой руки. Его ноги, в жилах которых ещё текли остатки зелья, вздрагивали и ёрзали по щебёнке.

— Эй, ты чего остановился? — послышался рядом голос.

Геракл закрыл глаза и мысленно пожелал лани провалиться в Тартар.

— Я сейчас убегу, если не поднимешься, — с лёгким недоумением сообщила лань.

— Счастливого пути, — сквозь зубы процедил герой. Ему казалось, что какой-то карлик внутри его головы упорно пытается пробить висок увесистым молотком.

— Нет, ну так неинтересно, — разочарованно сказала лань и оперлась боком о скалу. — Впрочем, ты прав, уже можно и остановиться. Бегаешь ты, конечно, так себе, но столько времени меня ещё никто не добивался. Ты безусловно достоин награды.

Лань торжественно вышла на видное место и вскинула хвостик.

— Бери меня, мой герой!

Геракл поперхнулся и выпучил глаза. Почернев от возмущения, он сначала пытался высказать всё, что пришло ему на ум после такого заявления, но пересохшее горло исторгало лишь невнятные хрипы. Удивлённая лань переминалась с ноги на ногу, но покорно ждала. Чуть остыв, Геракл добыл из сумки бурдючок с водой, сделал несколько глотков, а затем вкратце описал животному свои истинные намерения.

— А чего тогда гнался? — завопила лань, оскорблённая в лучших чувствах. — Я таких красавцев по пути замечала — ты им и под копыта не годишься! Сказал бы сразу, что, мол, просто побегать захотелось… Лошак холощённый!

Животное гордо развернулось и направилось прочь.

— Эй… — осипшим голосом позвал Геракл, пытаясь воздеть себя на дрожащие ноги. — А у нас в Микенах на поле за городом каждую декаду бега устраивают…

Лань дёрнула ухом и чуть замедлила шаг.

— Если б ты знала, какие у Эврисфея жеребцы, — продолжал Геракл, с усилием перекатываясь в сидячее положение. — Представляешь, ты бежишь впереди, а за тобой мчится целый табун… целое стадо отборных… отборных мужиков…

Лань опустила голову и остановилась.

— …мускулистых… разгорячённых погоней и твоим… — Геракл незаметно сморщил нос, — божественным запахом…

Лань обернулась, и её влажные глаза с интересом уставились на Геракла, опускаясь всё ниже.

— Нет-нет-нет, — замахал руками герой, избегая недвусмысленного взгляда животного, — намного красивее и… и… и приспособленнее, чем я.

Лань хмыкнула.

— А этот Эврисфей — он что, вожак стада?

Геракл задумался. Вдруг по его лицу скользнула мстительная улыбка.

— Ещё какой. Эврисфей — это ещё тот жеребец. С виду неказистый, правда, но если б ты знала, как его хвалят жёны… то есть самки! Только они ревнивые очень, никому не отдадут. Так что лучше сразу забудь про него. Он не про тебя.

Лань глумливо осклабилась.

— Ну, это мы ещё посмотрим. Показывай дорогу.

Геракл со стоном поднялся и поковылял в обратном направлении. Лань медленно двинулась рядом.

— Вообще даже странно, как вы друг другу подходите, — через некоторое время заметил Геракл, — он тоже любит побегать. Зато уж если ты его догонишь — можешь с ним делать всё что угодно. А какие крики страсти он будет издавать при этом, о-о…

Лань мечтательно улыбнулась и с благодарностью потёрлась мордой о плечо героя.

— Стой!

Геракл молниеносно обернулся, одновременно взмахнув дубиной.

— Это я, я! — поспешно отлетел в сторону Гермес. — Успокойся, а то любимого старшего брата убьёшь.

— Да у меня этих братьев… — проворчал Геракл, опуская дубину. — Не делай так больше. Я нервный. У меня сегодня подвиг.

— Я как раз по этому делу, — сообщил Гермес, приземляясь рядом. — На кого идёшь?

— На Эриманфского вепря.

— Ну да, я так и предполагал.

Гермес снял со лба узорчатую ленту, растянул её между пальцами, что-то прикинул, отрицательно мотнул головой, повязал ленту обратно, затем покопался в складках хитона и вытащил маленький каменный флакончик.

— Ты чего? — озадаченно спросил Геракл, с подозрением наблюдавший за братовыми манипуляциями.