The Woman in Me. Автобиография - Бритни Спирс

class="p1">Папе было тринадцать, когда Джин застрелилась на той могиле. Я понимаю, что отчасти эта травма повлияла на то, как отец вел себя со своими детьми. Ему невозможно было угодить. Он, как и Джун, заставлял моего брата много заниматься спортом, в котором тот преуспел.

Папа напивался до отключки. Мог пропасть на несколько дней. И когда он пил, становился жутко злым.

С возрастом характер Джуна стал мягче. Я не застала того злобного мужика, унижавшего своих детей, у меня был довольно милый и терпеливый дедушка.

Миры моих родителей были диаметрально противоположными.

По словам матери, ее мама, моя бабушка Лиллиан «Лили» Портелл, родом из интеллигентной, аристократичной семьи из Лондона. Все отмечали ее слегка экзотическую внешность: мать Лили была британкой, а отец – мальтийцем. Ее дядя был переплетчиком. Вся их семья играла на музыкальных инструментах и любила петь.

Во время Второй мировой войны Лили познакомилась на танцах с американским солдатом, моим дедушкой Барни Бриджесом. Он был водителем у генералов и обожал быструю езду.

Когда Лиллиан переехала с ним в Америку, она быстро разочаровалась. Она представляла себе жизнь, подобную той, что была у нее в Лондоне. По дороге на молочную ферму Барни в Новом Орлеане она смотрела в окно его машины и расстраивалась от того, насколько пустым казался его мир. «Где огни?» – спрашивала она своего новоиспеченного мужа.

Иногда я представляю, как Лили едет по сельской местности Луизианы, вглядываясь в ночь и понимая, что ее шумная, яркая, наполненная музыкой жизнь, состоящая из послеобеденного чая и лондонских музеев, вот-вот обмельчает и наполнится тяготами. Вместо походов в театры и магазины ей придется торчать в деревне, готовя, убираясь и доя коров.

Поэтому бабушка держалась особняком, тоннами читала книги, была одержима уборкой и до самой смерти скучала по Лондону. Родные говорили, что Барни не хотел отпускать Лили в Англию, так как боялся, что, если она уедет, домой уже не вернется.

Мать рассказывала, что Лили была настолько поглощена своими мыслями, что могла начать убирать со стола еще до того, как все поели.

Я лишь знаю, что бабушка была красивой, и мне нравилось копировать ее британское произношение. Мне нравится, когда люди говорят с британским акцентом, потому что он напоминает мне о моей модной бабушке. Мне хотелось иметь такие же манеры и мелодичный голос, как у нее.

Так как у Лили были деньги, мою мать Линн, ее брата Сонни и сестру Сандру считали зажиточными, особенно по меркам сельской Луизианы. Несмотря на то, что они были протестантами, мама ходила в католическую школу. В подростковом возрасте она выглядела великолепно: ее черные волосы всегда были коротко подстрижены, ее каблуки всегда были самыми высокими, а юбки – самыми короткими. Она тусовалась в городе с геями[4], которые катали ее на мотоциклах.

Отца заинтересовала Линн. Отчасти из-за того, что Джун заставлял его усердно тренироваться, папа был невероятно талантливым спортсменом. Люди ехали издалека, чтобы посмотреть, как он играет в баскетбол.

Впервые увидев его, мама спросила: «О, а это кто?»

Судя по всему, взаимное влечение и жажда приключений переросли в отношения. Но «конфетно-букетный период» закончился задолго до моего появления на свет.

2

После свадьбы родители поселились в небольшом доме в Кентвуде. Маме ее семья больше не помогала, поэтому жили молодожены очень бедно. Они были совсем юными: матери был двадцать один год, а отцу – двадцать три. В 1977 году у них родился мой старший брат Брайан. Вскоре они съехали из своего первого маленького домика и купили небольшое ранчо с тремя спальнями.

После рождения Брайана мама устроилась в школу учителем. Папа, который работал сварщиком на нефтеперерабатывающем заводе (это тяжелый труд, вахта могла длиться месяц, а иногда и три), начал много пить, и вскоре это сказалось на семье. Через пару лет после свадьбы родителей дедушка Барни, отец моей мамы, погиб в автокатастрофе. Позже папа ушел в запой, пропустив праздник по случаю первого дня рождения Брайана.

Когда брат был маленьким, отец напился на рождественской вечеринке, а наутро пропал и загулял. Тогда мать решила, что с нее достаточно. И уехала к Лили. В марте 1980 года она подала на развод. Но Джун и его новая жена умоляли ее принять мужа обратно, и мама поддалась на уговоры.

Какое-то время, видимо, все было спокойно. Отец оставил сварку и занялся строительным бизнесом. Затем, после долгих усилий, он открыл спортзал. Он назывался «Безграничный фитнес», и именно там некоторые мужчины нашего города, включая моих дядей, превратились в бодибилдеров. Зал находился в отдельном помещении на территории нашего ранчо по соседству с домом. Бесконечная вереница мускулистых мужчин тянулась к нам качать мышцы под флуоресцентным освещением перед огромными зеркалами.

Дела отца пошли в гору. Он стал одним из самых обеспеченных людей в городе. Моя семья варила раков на заднем дворе и устраивала сумасшедшие вечеринки с танцами ночи напролет. (Я подозреваю, что секретным ингредиентом, позволявшим им сутками не спать, был амфетамин, в то время этот наркотик пользовался популярностью.)

Мама вместе с сестрой, моей тетей Сандрой, открыла детский сад. В попытках укрепить свой брак родители завели второго ребенка. Я родилась 2 декабря 1981 года. Мать никогда не упускала возможности напомнить, в каких страшных муках прошли ее роды, длившиеся двадцать один час.

Я любила женщин в своей семье. У тети Сандры, у которой уже было двое сыновей, в тридцать пять лет неожиданно родился еще один ребенок – моя кузина Лора Линн. Появившиеся на свет с разницей всего в несколько месяцев, мы с Лорой росли, словно близнецы, и стали лучшими подругами. Она была мне как сестра, а Сандра – второй матерью. Тетя очень мной гордилась и невероятно меня воодушевляла.

Хотя моей бабушки Джин не стало задолго до моего рождения, мне посчастливилось знать ее мать, мою прабабушку Лекси Пирс. Она была дьявольски красивой – с белым-белым лицом и выделяющейся яркокрасной помадой. Она была отвязной, причем с возрастом распоясывалась все больше и больше. Мне сказали, и я с легкостью в это верю, что она была замужем семь раз. Семь! Она не любила своего зятя Джуна, но после смерти дочери заботилась о моем отце, его братьях и сестрах, а затем и о своих правнуках.

Мы с Лекси были очень близки. Самые яркие и радостные воспоминания моего детства связаны с моментами, проведенными рядом с ней. Мы часто оставались вдвоем. Иногда я у нее ночевала.