Крыло Люцифера - Том Мартин

Затем — тьма.

Часть первая

1

За пять минут до полудня солнечного и не по сезону теплого мартовского вторника Кэтрин Донован, выпускница Оксфорда и, в свои двадцать девять, самый молодой за всю историю университета ученый стипендиат, прошла через небольшую дверь в массивных деревянных воротах и очутилась в уютной тиши приветливого квадратного кампуса колледжа Олл-Соулз.[1] Солнце заливало лужайку и согревало каменные стены Котсволда, а колокола университета рассыпались звоном, предвещая наступление полудня.

Олл-Соулз самый престижный и самым закрытый из всех пяти колледжей Оксфорда. Здесь нет студентов как таковых, в то время как в большинстве колледжей обучается по двести, а то и по четыреста человек. Все очень просто: Олл-Соулз — обитель избранных ученых мирового класса, посвятивших себя углублению познаний человечества в широчайшем спектре — от ядерной физики до искусства ислама.

Стать членом этого элитного клуба ученый любой страны мог лишь в результате скрупулезного отбора. Но те, кому это удавалось, никогда не жалели. Обращались с исследователями поистине как с членами королевской семьи. Винный погреб колледжа был одним из лучших в университете, а тех ученых, которые жили в предоставленных колледжем квартирах, как в старину, будил по утрам привратник, приносивший чай, тосты и утреннюю газету — все это на серебряном подносе. Но самое важное — ни один член ученого совета не был связан обязательством преподавать: каждый мог посвящать все свое время поиску истин, разрушающих каноны, в области, избранной им самим.

Пребывание в Олл-Соулз Кэтрин — красивой молодой женщины, к тому же еще и американки, — могло, наверное, кому-то показаться странным. Однако другие научные сотрудники, привыкшие здесь к разного рода странностям и чудачествам, просто уважали ее и без особого удивления относились как к белой вороне среди белых ворон. Они радушно приняли Кэтрин, удовлетворенные знанием о том, что она уже является мировым лидером в избранной ею области — астрономии.

Кэтрин Донован бросила взгляд на свои часы. «У меня всего пять минут».

Она метнулась к ящичку для корреспонденции и схватила лежащую там утреннюю почту: пара неинтересных коммюнике с факультета астрономии и большой коричневый конверт, явно из-за рубежа. В спешке осмотрев его, она тут же узнала почерк профессора Кента. Меньше всего ей сейчас хотелось бы опоздать на свою последнюю в этом семестре лекцию. Поэтому она сунула конверт в портфель и, стремительным шагом обойдя по периметру квадратный дворик, направилась к аудитории.

Как и всегда на лекциях доктора Донован, красивое старинное помещение в сердце колледжа полнилось студентами со всего университета. Лекции ее, несомненно, были самыми популярными на факультете. Кэтрин проводила их по своей инициативе, потому что ей нравился контакт со студентами. Те же были ей преданы, и число слушателей неуклонно росло. Только вчера во время кофе-брейка в профессорской один из ее приятелей-коллег озорно поддразнивал: мол, слышал, как двое студентов говорили о ней как о самом привлекательном преподавателе в университете.

Темные волосы до плеч, изящные черты лица с высокими скулами, спортивная грация — где бы она ни появлялась, всюду притягивала взгляды, прекрасно сознавая это.

Однако этим утром Кэтрин немного волновалась. По заведенной традиции, целью последней лекции семестра было наполнить студентов вдохновением перед долгими каникулами.

Сегодня она собиралась поразить их воображение рассказом об одной из самых странных и необъяснимых загадок космоса — тайне, грозящей поистине страшными последствиями всему человечеству. Студенты были из разряда блестящих, и все же все они были молоды, и важно было напомнить им о слабости человеческого знания перед лицом неизведанного.

С высоты подиума Кэтрин обвела взглядом море лиц, обращенных к ней. Прочистив горло, начала:

— Всем добрый день. Большое спасибо, что пришли. Сегодня для начала мне хочется узнать, в состоянии ли кто-нибудь из вас разгадать одну из величайших загадок всех времен.

Негромкий, но дружный гул восхищения прокатился по залу, и она почувствовала на себе десятки горящих нетерпением взглядов.

— Как всем нам известно, самая яркая звезда на ночном небосводе — Сириус. Существуют, правда, одна-две звезды, расположенные чуть ближе к нашей Солнечной системе, но ни одна из них не светит так ярко. Возможно, поэтому Сириус занимает центральную позицию почти во всех мифологиях Древнего мира.

Кэтрин подняла глаза на море лиц. «Отлично — такие у всех мордахи смышленые…» И, сменив вдруг тон на заговорщический, продолжила:

— Но давайте предположим — только лишь предположим, — что на это существуют и другие причины…

Она вновь сделала паузу, на этот раз — чтобы глотнуть воды из стакана, стоящего на столе. Затем посмотрела на свой лэптоп и кликнула мышкой. В то же мгновение на огромном белом экране, висящем на стене за ее спиной, появился слайд.

Слайд делил экран на две фотографии, расположенные бок о бок. На левом фото была диаграмма, нацарапанная то ли на песчанике, то ли на ровной, выжженной солнцем земле.

Второе изображение было явно сделано с помощью новейшей астрономической компьютерной программы. Это была графическая иллюстрация величественного движения отдаленного космического объекта по своей древней орбите. Виден был также и второй объект, поменьше. Его курс спиралью обвивал линию движения своего крупного соседа, словно в попытке ускользнуть от его притяжения.

Кэтрин подняла голову взглянуть, четко ли отображены два снимка на большом белом полотне экрана.

— Поскольку расстояниям между звездами свойственно меняться, в настоящее время Сириус виртуально наш ближайший сосед. Кто-нибудь может сказать, каково расстояние до него?

Она еще раз внимательно оглядела аудиторию. Лохматый паренек в третьем ряду поднял руку. Кэтрин ободряюще улыбнулась, но стоило ласковому взгляду ее красивых зеленых глаз остановиться на его лице — и юноша потерял дар речи. Улыбаясь благожелательно, но чуть-чуть подпустив нетерпения в интонацию, она мягко убедила его начать говорить:

— Слушаю вас.

Юноша залился ярким румянцем и, запинаясь, стал отвечать:

— …Это… В общем… До него две целых шестьдесят семь сотых парсека… Или восемь целых семь десятых световых лет, или же пятьдесят два триллиона миль.

Ответ его впечатлил Кэтрин.

— Верно! Отлично. Благодарю вас. Итак, в тысяча восемьсот сорок четвертом году Фридрих Бессель, немецкий астроном, высказал предположение, что у Сириуса имеется невидимый близнец. Бессель долгое время посвятил скрупулезным вычислениям медленного движения Сириуса и заметил небольшое отклонение от курса при следовании звезды по орбите. Бессель подумал, что это может быть вызвано только одним — гравитационным воздействием невидимого «соседа», однако доказать этого не смог. В то время людям было не под силу создать телескоп, в который можно было бы разглядеть объекты звездной системы Сириуса. Тем не менее в тысяча восемьсот шестьдесят втором году американский астроном Элван Кларк с помощью телескопа, который сам спроектировал и построил, впервые в истории человечества разглядел едва видимый спутник Сириуса, тем самым доказав правоту предположения Бесселя. Но был ли он первым?