Отряд Аз - Михаил Кельмович

– Пишут, недалеко отсюда в Хорватии, в районе Дубровника появилась банда байкеров. В этих краях их раньше не бывало, или почти не бывало. Говорят, хулиганят, шалят сильно, обижают отдыхающих.

– Да, что вы, дорогой, какие банды, помилуйте. Газетчикам писать не о чем, – продолжал благодушествовать Марк.

– И название у них странное: «Псы Аннуина». Одни считают, что это одна из групп «Ангелов Ада», а другие, что вообще новый клуб.

– Евгений, давайте достанем фисташек к пиву. Я в байкерских бандах совсем не разбираюсь. – Марк был непрошибаем. – Но, вы знаете, – он вдруг оживился, – название действительно интересное. Я думал, байкеры люди, в основном, невежественные и древних легенд не знают.

– Вы о Дикой охоте, Марк Григорьевич? – Евгений смирился с тем, что собеседник не хочет волноваться, а старинные легенды ему самому нравились.

– О ней, о самой. Знаете, говорить здесь о таких вещах даже странно. Есть в этом некая неуместность. Дикая охота «обитала» в северных странах или в центральной Европе… И легенда мрачная. А здесь Юг, благодать. Впрочем, как и байкеры здесь не уместны, – строго заметил Марк.

– Насколько я помню, – Евгений задумался, – Дикая охота: отряд призрачных всадников, которые в мрачное время ночью скачут по небу в сопровождении огромных псов. Адских псов. Охота эта порождение Тьмы и Ада, и ведет их по сумрачным тропам сам Дьявол. – Он как будто цитировал, – Еще во многих источниках указано, что встреча с темной охотой сулит беду и смерть.

– В первом приближении так, уважаемый Евгений. Однако христианские переложения легенды являются более поздними. Первичны языческие версии. – Марк комментировал с еле заметной иронией. – В ранних скандинавских сказаниях охоту водит сам Один, владыка Вальхаллы. У кельтов это был рогатый лесной бог Кернуннос. В старой Англии Дикую охоту связывали с именем легендарного короля бриттов Херлы, который побывал в Ином мире в гостях у короля – демона. Позже водчим охоты называли англо-саксонского лорда Эдрика Дикого, человека реально существовавшего. Летописи упоминают о нем в середине XI века. А вот о псах Аннуина говорит валлийская версия. Их часто называют псами Ада. По валлийской легенде Ад это просто Иной мир.

Были и совершенно другие предводители Дикой охоты, – продолжил он. – В более поздних английских вариантах ею управляет Френсис Дрейк. В Северной Германии с призраками мчится языческая богиня Холде, в Норвегии именуемая Фригг. В любом случае Дикая охота приходит из Иного мира, а ее вожак либо темное божество, либо человек, прошедший через Ад или Нижний мир и превратившийся в орудие зла. – Голос Марка звучал гладко, появились лекционная плавность и ритмичность речи. Он входил во вкус, но все же вовремя остановился и, довольный собой, добавил: – А вот «Псы Аннуина» – точно из Валлийской легенды.

За содержательным разговором вечер сгустился, и склоны горы покрыла тень. Потом резко упала ночь, зажглись фонари на трассе и окна домов внизу. Еле слышно играла музыка у пляжа. Взошла огромная полная луна. По морю протянулась расплавленная дорожка. Светло стало почти как днем, только свет был холодный. Пиво кончилось, но уходить с террасы не хотелось. Спускаться к морю тоже. Разговор затих, и они просто смотрели в сторону горизонта.

Зеленые склоны казались почти черными. Море змеилось ночными огнями. В какой-то момент они заметили около Луны серебряные лезвия высоких облаков. Потом совсем низко и очень быстро начали проноситься косматые темные клочья, собираясь в пелену. Дунул резкий холодный ветер. Погода, что ли, меняется?

Неожиданно они услышали низкий вибрирующий звук, и затем как будто Земля вздохнула. Звук был необычный и отчего-то страшный. На мгновение показалось, что скалы задрожали и вот-вот обрушатся. Но показалось. Все замерло. И вдруг на низких тучах замелькали пятна света, пронеслись темные полосы. Услышали они дробную поступь скачущей массы, хрипы и стоны, лязг железа, ржание лошадей.

«Прожекторы от дискотеки, музыка, рок?» – мелькнула у Евгения мысль, – «Нет, не похоже».

Шум нарастал. Со следующим порывом холодного ветра полосы на тучах сместились, и они увидели отчетливо тени скачущих всадников в броне и рогатых шлемах. Перед всадниками стелились в стремительном беге гончие псы ростом почти с лошадь. Охота взвилась, оглушила, ослепила на мгновенье и в этот же миг исчезла. Низкие тучи разбежались в разные стороны стремительно, за минуту. Остались только неподвижно облачные лезвия возле лунного диска. Сразу посветлело.

Литераторы не заметили, как вскочили, и стояли теперь, схватившись руками за перила.

– Все-таки дискотека, лазерное шоу? – растеряно произнес Евгений.

– По легенде, на Дикую охоту смотреть нельзя, – невпопад добавил Марк.

И как бы в ответ им возник быстро нарастающий рев. Новый звук был механический. Потом в свете луны, делающем пейзаж подобием театральной сцены, на изгибах трассы возник серебристый болид гоночного мотоцикла с крохотной прижавшейся к нему фигуркой. А сзади летела стая грохочущих, сияющих никелем чопперов с квадратными седоками в черной коже, куртках-косухах, мотоциклетных очках и старых немецких касках.

Они вместе обтекли два крутых поворота, мелькая среди деревьев и крыш. Сквозь рев, показалось, слышны были крики и стрельба. Затем на самом крутом повороте, над обрывом, на входе в асфальтовую петлю со стаей что-то произошло. Первый из байкеров не вписался в трассу или не увидел на обочине темный силуэт грузовика. Послышался тяжелый удар, за ним еще. С визгом тормозов, колес, лязгом и грохотом врезалось в завал еще несколько и сразу там загорелось. И одновременно с этим литераторы увидели, как болид, будто не замечая поворота, прыгнул в пропасть, взлетел на фоне моря светлым силуэтом. Потом мотоцикл провалился вниз, а его седок оторвался от него и продолжил полет, раскинув руки. Руки превратились в острые туманные крылья, и полет продлился. Фигурка по плавной дуге обогнула скалу и исчезла за ней.

– Что это было? – выдохнули с ужасом Марк с Евгением и, не сговариваясь, бросились к трассе. Через десяток минут, запыхавшись, они выскочили из переулка на шоссе. Дальше шагом уже пошли в сторону аварии. Там стояли скорая и машина полиции, но оцепления еще не было. В свете луны и мигалок они увидели несколько разбитых оплавленных мотоциклов, отдельные языки пламени и темные силуэты полицейских. Оскаленным выглядел развороченный угол дома. Рядом с ним громоздилась темная масса помятого бензовоза. Кучка любопытных перешептывалась недалеко. Они подошли к людям. Услышали обрывки разговоров. Кто-то говорил на русском. Местную речь – смысл тоже можно было понять.

– Байкеры чертовы… Эти псы Аннуина… Доигрались, наконец. Может, здесь их больше не будет теперь.

– Говорят, гнались за кем-то. Стрельбу слышали?

– Никто здесь не выжил. Говорят, девочка с матерью выглянули посмотреть… погибли… вот судьба. Они-то в чем виноваты?

– Отойдите, отойдите, – монотонно повторяли полицейские, но никто не отходил.

Евгений посмотрел на небо. Ни облаков, ни пятен света, и теней на них больше не было. – «Нельзя смотреть на Дикую охоту», – вспомнил он слова Марка. И в этот момент рядом взорвался бензовоз.

«Таксофоны постепенно исчезают, чтобы мы не могли больше выбраться из матрицы».

Книга первая. Одинокий воин

Эпизод 1. Тин

Город. Предсон. Год 2011

10.05.2011 года.

Она любила смотреть на город сверху, из окон пятого или шестого этажа. Внизу глянцевое стадо машин, однообразная толпа, шум, и не вдохнуть глубоко от выхлопных газов. Тысячи лиц со стеклянными глазами, смеющимися или напряженными лицами. В руки суют рекламные флаеры. Когда смотришь сверху, суета кажется забавной, и только. Она подчеркивает спокойствие нахождения «над». Самые многолюдные и шумные перекрестки при отдалении по вертикали не мешают размышлять или быть безмятежной. Оттого она обычно назначает встречи в кафе на крышах и выбирает для рабочего кабинета верхний этаж. Теперь высота – атрибут повседневности. Только вид с террасы своей квартиры отвлекает ее до сих пор.

Найти жилье с террасой в таком месте – редкая удача. Самый центр, мансардный этаж, и он выше соседних домов. Утром, отодвигая переливающуюся органзу – через нее сочится оранжевый свет – она видит скаты старых крыш, провалы дворов-колодцев, ряды труб, заросли антенн, и среди них и восходящих неизвестно откуда дымков и полотен пара – тусклые золотые купола соборов, острые шпили Адмиралтейства и Петропавловки, и совсем недалеко похожая на вершину горы громада Исаакиевского собора.

Петербург – мистический город. Его, кажется, невозможно любить: бесчувственность, дожди, вечно серое небо. Взгляды на улице равнодушны, жестяные плечи переулков уныло опущены, но итальянские дворцы на фоне северного неба завораживают, от этого города невозможно уехать совсем. Зимой он похож на сон. Зимой и в белые ночи.