Темная тайна - Марина Андерсон

— Но все же это не работа в офисе в Сити! А вдруг ты станешь помощницей Мерил Стрип или Шэрон Стоун? Заманчиво познакомиться с ними поближе, не так ли?

— Не говори глупостей! — Харриет наморщила носик. — Разве стали бы они помещать объявления в «Таймс»? Любопытно, однако, зачем им понадобилась моя фотография?

— Не знаю. Возможно, актриса хочет подстраховаться на случай, если кандидатка окажется эффектнее, чем она сама, а это удар по самолюбию. С твоей внешностью тебе будет нелегко стать личной помощницей знаменитости. — Элла улыбнулась.

— Не думаю, — рассмеялась Харриет. — Уж если кто-то и способен затмить красотой кинозвезду, так это не я, а ты, милочка.

Элла окинула подругу изучающим взглядом и не согласилась с ней. Конечно, мужчины находили ее привлекательной, особенно в гриме, но в Харриет было нечто такое, что заставляло их взглянуть на нее во второй раз. За внешней неприступностью и хладнокровием ощущалась не просто чувственная, а пылкая натура, необузданная страстность, которой были лишены и сама Элла, и бывший жених Харриет Джеймс. А ведь именно это качество так притягивает большинство мужчин.

— По-моему, ты должна откликнуться на это объявление, — сказала Элла. — Терять тебе все равно нечего!

Харриет почувствовала легкое волнение: что-то подсказывало ей, что вся ее жизнь может резко измениться, если она вышлет по указанному в объявлении адресу свою фотографию и пройдет собеседование. И обратной дороги уже не будет.

— Ну, решилась? — нетерпеливо переспросила подруга.

— Ты меня убедила! — Харриет нервно хохотнула. — Завтра же вышлю им все, что требуется.

— Нет, сегодня! — твердо сказала Элла. — Сейчас мы с тобой поедем к тебе и вместе отберем самый удачный снимок. Они должны получить твой конверт с утренней почтой.

Ложась в этот вечер спать, Харриет спрашивала себя, чем закончится эта их затея — перевернет ли она всю ее жизнь или же ей даже не ответят? Не придется ли ей сожалеть о том, что она рассталась с Джеймсом, и многие месяцы искать работу? В конце концов она утешилась надеждой, что хотя бы встретится со знаменитой актрисой и узнает, какая она.

Спустя два дня на ее столе зазвонил телефон. Харриет подняла трубку и услышала вопрос, заданный холодным женским голосом:

— Это мисс Рэдклифф?

— Да, — ответила Харриет, гадая, кто же ей звонит.

— Вы ответили на объявление в «Таймс», не так ли?

— Да, верно, — сказала с замирающим сердцем Харриет.

— Нас устраивают и ваши данные, и фотография. Вы сможете завтра утром приехать к нам на собеседование? Часиков в одиннадцать?

— Завтра? Сейчас проверю, не запланировано ли у меня что-то на это время…

— Другой возможности не будет, наша клиентка — чрезвычайно занятая особа.

— Хорошо, я согласна. Но все-таки позвольте мне взглянуть в мой ежедневник. — Харриет не хотела, чтобы человек на другом конце провода догадался, что она не планирует свое будущее. — Да, я буду ровно в одиннадцать.

— Прекрасно, тогда запишите адрес. У вас есть под рукой бумага и ручка?

Харриет слегка задело, что с ней разговаривают как с маленькой девочкой, но виду она не подала и записала в блокнот продиктованный ей адрес. И лишь положив трубку, она почувствовала ужасную слабость в ногах и села на диван, чтобы прийти в себя.

Все случилось настолько стремительно, что она была потрясена. На объявление наверняка откликнулось множество девушек, но ей позвонили уже через два дня после публикации в газете. Пораженная таким быстрым развитием событий, она позвонила Элле.

— А почему ты нервничаешь? — спросила подруга. — Нужно радоваться. Куда ты должна подъехать?

— В район Риджентс-Парк, в один из расположенных там домов.

— Потрясающе! Возможно, в твоем распоряжении будут шикарные апартаменты и плавательный бассейн, в отсутствие хозяйки, разумеется. Тебе сказали ее фамилию?

— Нет, но я непременно узнаю ее во время собеседования.

— Держи меня в курсе событий, я сгораю от любопытства.

— Я тоже, — ответила Харриет и положила трубку, решив попытаться взять себя в руки.

Но волнение не покинуло Харриет и на следующее утро, когда она подъехала на голубом «БМВ» к чугунным воротам особняка. Вышедший ей навстречу охранник спросил, как ее зовут, позвонил в дом и, как ей показалось, довольно неохотно пропустил машину, никак не отреагировав на подаренную ему улыбку. Харриет оставалось лишь утешаться надеждой, что остальные слуги будут более приветливыми.

Огромный особняк из портлендского камня располагался в глубине обширного парка, площадью не менее трех акров. К парадной двери вела подъездная дорожка, обсаженная вечнозеленым кустарником. Парк выглядел ухоженным, но окинуть его взглядом целиком не давали высокие раскидистые деревья, мешающие обзору.

Дверь ей отпер дворецкий. Харриет очутилась в большом холле, в дальнем конце которого находилась широкая винтовая лестница. Пол был устлан ковром кораллового цвета. Вдоль белых стен стояли большие фарфоровые и фаянсовые фигурки и статуэтки, несомненно, очень ценные, но не объединенные никакой общей идеей: здесь была и собака в натуральную величину, и хрупкая балерина высотой примерно в шесть дюймов, красующаяся на декоративном стеклянном столике.

— Пожалуйста, подождите немного здесь, мисс Рэдклифф, — вежливо попросил Харриет дворецкий, когда они прошли в небольшую уютную приемную. — Мисс Фармер скоро к вам выйдет.

Усаживаясь на стул, Харриет задалась вопросом, не ослышалась ли она: если с ней будет беседовать мисс Фармер, то это наверняка знаменитая Ровена Фармер, ставшая новым секс-символом после бешеного успеха двух фильмов, в которых она сыграла привлекательную женщину-следователя, не менее сексуальную, чем героини Мэрилин Монро. Сердце Харриет затрепетало от мысли, что сейчас к ней выйдет эта кинозвезда. Но в следующий момент она прогнала эту надежду, рассудив, что актрисы такого ранга слишком заняты, чтобы лично подбирать себе персонального помощника, для этого у них есть секретари.

Двери распахнулись, и в приемную вплыла Ровена Фармер, ослепив посетительницу неотразимой профессиональной улыбкой. Свет, падавший на нее из окна, подчеркивал блеск ее волос и здоровый цвет лица. Длинная накидка нежно-зеленых тонов прекрасно гармонировала с ярко-желтым лифом и золотистой кисейной юбкой. Выдержав паузу, Ровена Фармер произнесла своим незабываемым хрипловатым грудным голосом:

— Простите, мисс Рэдклифф, что я заставила вас ждать. Мы прилетели только три дня назад, и поэтому… — Она одарила гостью очередной дежурной улыбкой. — Да вы и сами все понимаете!