Пустозерск моего детства - Петр Спирихин

О былом величии Городка свидетельствовали лишь большое здание бывшего волостного правления и — истинное украшение села — Преображенская церковь с колокольней и пятью куполами. Её обшитые досками и покрашенные белой краской стены, железная кровля, высокая, тоже окрашенная, ограда с парадными воротами виднелись далеко вокруг. Построенная в 1837 году на каменном фундаменте, из отборного леса, преимущественно лиственничного, она прекрасно сохранилась. Церковь действовала до начала 30-х годов. В 1938-39 годах теплую, зимнюю ее половину переоборудовали под школу, а в 50-х — под интернат для престарелых и инвалидов. На местах других четырех бывших пустозерских церквей до начала 30-х годов еще стояли кресты, обнесенные хорошими оградками.

Службы в Преображенской церкви проходили при значительном количестве прихожан, в особенности в большие религиозные праздники Рождество, Пасха, Большая Парасковея. В такие дни в церковь приезжали и устьяне, а на Большую Парасковею — из многих других селений Нижнепечорья. Всегда хватало желающих, в том числе и детворы, посмотреть на церковный обряд венчания. Вообще сама свадьба, особенно известных людей, представляла собой значительное событие. К церкви подъезжал кортеж повозок с колокольчиками, с разукрашенной лентами упряжью. В первой, самой нарядной повозке находились жених и невеста, и в эту повозку впрягалась наиболее рысистая лошадь. Зрелище впечатляющее!

И все же не могу назвать пустозерцев тех лет людьми очень набожными. Старики особая статья. Могу судить по моим родителям и соседям. Никогда не видел, чтобы отец или мать крестились перед обедом или ужином, вообще не видел их дома молящимися, зато с любопытством подслушивал и подглядывал, как творили молитву бабушка и дедушка. Когда происходило что-нибуць неприятное, например, дождь во время гребли или метки сена, то в адрес бога слыхал от мужиков далеко не лестные выражения. Но помню, что, отправляясь на промысел к морю, отец всегда брал с собой небольшую иконку.

Мои земляки непременно вспоминали о Боге и обращались к нему за помощью в особо опасные минуты жизни. Мне навсегда запомнилось, как весной 1927 (или 1928) года несколько женщин поехали на большой лодке в верхний кут Городецкого озера, в так называемую Щучью Лахту за дровами, которых и летом требовалось немало для кухонных печей, для бань. Женщины рубили дрова, а мы, мальчишки, таскали их с бора в лодку и аккуратно складывали. К вечеру лодку основательно загрузили. Пора было возвращаться, но погода, с утра тихая, переменилась. Задул резкий северный ветер. Весенняя вода еще стояла, затопляя берега, озеро сделалось большим, и волны разгулялись на этом раздолье. Поверхность воды покрылась белыми "барашками", становилось страшно ехать им навстречу. Нас, малышню, усадили в самый нос лодки, и, сбившись в кучку, мы вздрагивали при каждом сильном ударе волн. Все напряженно молчали, слышался только скрип весел в уключинах. Думаю, что женщины в эти минуты беззвучно молились, потому что все время говорили нам: "Ребята, молитесь крепче, вы безгрешны, ваши молитвы скорее до Бога дойдут". Конечно, мы молились и благополучно доехали до дома, не утонули. Однако думаю, благодаря не молитвам, а сильным и натруженным рукам наших матерей, да кормщику, умело управлявшему лодкой.

Молодежь церковь посещала пассивно, а мы, вступив в пионеры, в нее ходить перестали. Круг верующих постоянно сужался, и в 30-е годы содержать церковь прихожане уже не могли.

Новым очагом культуры на селе стал народный дом {нардом). Он размещался в одном доме со школой и занимал ту часть здания, где были сцена и зрительный зал. При необходимости скамейки в зале убирали, легко превращая его в зал танцевальный или игровой. В классных комнатах по вечерам проходили занятия ликбеза — ликвидации неграмотности среди взрослого населения. Здесь же можно было почитать книги, газеты. Именно в этом помещении нардома в 1925 или 1926 году, точно не помню, в Пустозерске впервые было показано немое кино. В 1927 это здание разобрали и перевезли в Тельвиску. Нардом переехал в здание бывшего волостного правления, и там немые фильмы демонстрировались уже регулярно, так как в волости действовали кинопередвижки. Киномеханиками работали ненец Василий Хамьянов и Харлов, его имя забылось.

Тогда же, в 1927 году, школу перевели в бывший дом приходского священника. На втором этаже обустроили две классные комнаты, раздевалку и комнату учителя, внизу — кухню, столовую и спальню для учащихся интерната из Пылемца. Учились еще дети из Устья. Помню учителей тех лет. Это Евдокия Алексеевна Зуева, Антонина Григорьевна Янцева, Иван Романович Лизунов (1928-29 и 1929-30 учебные годы), Михаил Александрович Лобанов (1930-31), Анна Васильевна Коротчинская (1931-32 учебный год). Все это время школа была однокомплектной, то есть учеников всех классов с первого по третий или четвертый обучал один педагог. С сентября 1932 г. заведующим и учителем стал Николай Николаевич Попов, проработавший затем в школе много лет.

Образовательный уровень населения Пустозерска был невысок. Высшего образования не имел никто. Учителя и священник в свое время получили среднее, несколько человек имели начальное, но большинство составляли люди малограмотные или вовсе неграмотные. Только с открытием в с. Ве-ликовисочном в 1928 году школы крестьянской молодежи, в 1931 — педагогического техникума в с. Оксино, в 1932 — семилетней школы в Нарьян-Маре, у детей из Пустозерска появилась возможность учиться дальше.

О происходящих в стране и мире событиях пустозерцы знали немного: радио в селе отсутствовало, а газеты были доступны не всем, да и выписывалось их мало. Только с выходом в свет первого номера "Няръяна Вындер" 7 ноября 1929 г. мы стали больше знать о том, как жили страна и округ. Газета сделалась частью нашей жизни. Я начал читать ее с первого номера, но, конечно, только то, что было доступно детскому пониманию. Иногда читал вслух родителям.

Кроме школы, Нардома и церкви, в Пустозерске работало почтовое агентство с телефоном, магазин и склады кооператива "Рыбак", а в конце тридцатых, в связи с размещением в селе дома-интерната для престарелых и инвалидов и дошкольного детского дома, появился медицинский фельдшерский пункт.

С образованием в 1929 году Ненецкого национального округа, со строительством Нарьян-Мара, начался заметный отток населения из Пустозерска: молодые люди стремились получить образование, новые профессии, новую, отличную от деревенской, работу. Отъезжали в город и люди среднего возраста, иногда целыми семьями. Перевозились в город и некоторые, можно сказать, лучшие пустозерские дома, в том числе и дом Н.П. Шевелева, который ныне принадлежит Пустозерскому музею.