Папа ищет работу - Валентина Анатольевна Филиппенко

«АРТИСТ БАЛЕТА, ГОТОВЫЙ ПЕРЕЕХАТЬ РАБОТАТЬ В КИТАЙ».

«ЛИЧНЫЙ ТРЕНЕР ДЛЯ СЛОНЁНКА».

— Личный тренер для слонёнка! — закричала я. — Папа, ты же каждое утро делаешь зарядку, почему бы тебе не начать тренировать слонов?

Мама засмеялась, но посмотрела на папу и перестала. Папа опустил газету и сел ко мне поближе:

— А это идея. Правда, знаешь что? Мне бы на ком-нибудь потренироваться. Давай я позвоню завтра утром по поводу вакансии, а сегодня вечером мы немного потренируем тебя?

Однажды папа уже взялся за мою физическую форму. Я училась в первом классе и меня водили на танцы, но папа решил, мне надо узнать, что такое настоящая нагрузка. Он взял меня с собой на пробежку: мы бегали по парку много-много кругов, и где-то под одним из кустов я села и уснула от усталости и головокружения. Папа принёс меня домой на руках, и с тех пор мама запретила ему брать меня на тренировки.

Сейчас его глаза загорелись, лицо засветилось, он сиял, как золотая шоколадная медаль.

— Давай попробуем! — воскликнул он.

— А давай лучше ты станешь любителем шоколада, а потом сядешь на диету и покажешь другим детям хороший пример? — испугалась я. Бегать по парку мне совсем не хотелось, как и прыгать с гантелями или принимать холодный душ.

— Папа, — вмешалась мама, — ты можешь без тренировок на дочери смело звонить в зоопарк и предлагать свою кандидатуру. Скажи, что тренировал в деревне коров и лошадей. Они не проверят.

Папа даже немного расстроился.

В телефоне на папу сперва чихнули, потом фыркнули, а после, выслушав историю про бег трусцой самых мясистых коров и холодный душ для лошадок, попросили приехать в цирк. Папа быстро собрался: надел спортивное трико, спортивную куртку и лучшие кроссовки. Ещё он хотел взять ракетку для тенниса и эспандер, но мама посоветовала взять блокнот. Мы проводили папу, а потом я побежала в школу. Как раз на физкультуру.

Когда я вернулась домой, мама с папой сидели на диване и икали от смеха.

— Папа, тебя взяли тренером? — с порога крикнула я.

— Нет, — радостно ответил папа. — И не возьмут.

— Почему?

Папа уселся на диване поудобнее, широко развёл руки в стороны, будто раскрыл книгу с аппликациями, и рассказал мне, что в цирке, если оказаться за кулисами, очень тесно, темно и даже страшновато, но у слонёнка большая, светлая клетка.

— Размером с твою комнату, — подмигнул мне папа. — В его клетке стоит ведро с водой, большое зеркало и гантели. Но — представляешь — этот слон стал уже настолько сильным, что двух, трёх и даже четырёх гантелей ему мало. Поэтому — оказалось — в качестве спортивного снаряда он хотел использовать меня.

Я представила, как мой папа катается на слоне под куполом цирка, и подумала, что для водителя машины это не такая уж плохая работа. Но тут папа обхватил меня одной рукой и поднял в воздух!

— Вот так, — объяснил он, — слонёнок должен тренироваться с тренером минимум два часа в день. Обхватывать его хоботом и поднимать и опускать вверх и вниз. И чем толще и тяжелее будет тренер, тем будет лучше.

— Так что, — папа поставил меня на пол и шагнул к холодильнику, — мне даже выдали четыре килограмма шоколада!

На полке холодильника в коробке лежала целая гора шоколадных золотых монет. Ох, кажется, всё же придётся папе подавать хороший пример детям и садиться на диету.

— А ещё, — папа с улыбкой закрыл холодильник, — сегодня я понял кое-что важное.

Мне было трудно не думать о шоколаде и слушать папу, но я закрыла рот и вопросительно кивнула.

— Я ужасно, до икоты и головокружения, боюсь щекотки. И своим смехом смог напугать даже клоуна, а он в жизни многое повидал.

Папа находит работу

Летом по выходным мы уезжали на озеро. Мама вставала очень рано и пекла блины, в которые заворачивала творожную массу с изюмом и ванилином, солёную рыбу, сыр с ветчиной, варёную сгущенку и яблочное варенье. Папа загружал в машину мой плавательный круг, большой пляжный зонт, много воды, яблок, арбуз, похожий на надувной мяч, и плед. Пока мы ехали к озеру, я засыпала, привалившись щекой к окну, и мне снилось, что я бегаю по золотистым, как яблочное варенье, полям, а они качаются подо мной и гудят, будто им щекотно.

Папа очень хорошо плавает и ещё до школы начал учить меня махать ногами и руками в воде, чтобы не утонуть. Мы начинали тренировку на берегу: я гребла в воздухе, дрыгала руками и ногами, как лягушка, дышала и не дышала. Когда я вдыхала невпопад, папа зажимал мне нос рукой и радостно кричал: «Утонула!»

По-настоящему плавать я научилась год назад. На море мы взяли напрокат лодку и поплыли кататься. Вода была чистой-чистой, моего детского спасательного круга с нами не было, а папа снова принялся за своё. «Ныряй! — крикнул мне он. — Вдох на гребке, выдох — толчок ногами». И выкинул меня за борт.

Как я испугалась! Я хватала воздух ртом и прыгала в воде, то поднимаясь над ней, то вновь уходя под воду. Мама протянула мне руку и помогла успокоиться, а папа прыгнул в воду и решил поучить меня плавать на спине, чтобы мама видела, что я не утонула. Было очень страшно, но с тех пор я умею плавать.

Сегодня утром папа открыл газету и даже подпрыгнул на стуле:

«АКТРИСЕ И МОЛОДОЙ РУСАЛКЕ ТРЕБУЕТСЯ ЛИЧНЫЙ ВОДИТЕЛЬ».

Была суббота, я не собиралась в школу, а полезла проверять, правда ли в газете опубликовали такое объявление. Правда.

«Ты отлично плаваешь и сможешь справиться с актрисой», — улыбалась мама. Она в молодости играла в студенческом театре, где они с папой и познакомились.

Папа осторожно набрал номер, будто уже плыл по озеру, плавно опуская руки в водную гладь. В трубке не забулькало, не захлюпало и даже не заплескалось.

«Вы готовы к командировкам?» — спросили папу.

«Плавать умеете?»

«Машину аккуратно водите?»

«А глубоко можете нырять?»

В пять вечера папа был приглашен в Центральный бассейн на собеседование.

Как я ни просила, как ни уговаривала, с собой он меня не взял. Поэтому целый час я просидела у окна в ожидании. Разрезая первые сумерки, бодрым шагом он зашёл во двор и поднялся в квартиру даже не на лифте, а по лестнице. Волосы его были ещё мокрые, он улыбался.

— Взяли! — закричал он с порога.

— Ура-а-а! —