Карьерский оборотень - Николай Новиков

— Да пока нигде. Надеюсь, какая-нибудь одинокая старушка согласится взять к себе квартиранта?

— Старушка, говоришь? Надо помозговать… — Маврин сосредоточенно почесал затылок. — Пожалуй, можно с бабой Лизой поговорить. Она, я думаю, будет не против. Я тебе напишу сейчас записку, и ты с ней пойдешь к бабе Лизе. Улица Фрунзе, дом пятнадцать. Старушка добрая, заботливая, до пенсии у нас работала.

Когда Егоров ушел, Геннадий Васильевич плюхнулся в кресло и вздохнул с облегчением. Не любил он странных, непонятных людей. А этот парень из Краснодара был более чем странным. Вроде вежливый, спокойный, толковый, а веет от него какой-то жутью. Лучше бы не брать такого на работу. Но после того как позвонил большой начальник из Крайэнерго и порекомендовал в начальники электроцеха молодого, способного специалиста — разве откажешь?

Егоров остановился под старым тополем с пыльной листвой на обочине асфальтовой дороги, ведущей от завода к поселку. Впрочем, асфальтовой ее можно было назвать с большой натяжкой — куски асфальта кое-где еще сохранились, но вряд ли они радовали водителей. Впереди, в полутора километрах от завода, виднелся поселок Карьер, по крыши погруженный в зеленые волны садов. Обычный кубанский поселок, тысяч пять жителей, в основном работников ЖБИ-7 и многочисленных карьеров, где добывались песок и гравий, — отсюда и название поселка. Карьеры опоясывали поселок со всех сторон. Новые, действующие, с торчащими стрелами экскаваторов, с «Камазами», ползущими вверх и вниз по склонам, железнодорожными путями. И старые, заброшенные, с темными, глубокими озерами на дне котлованов, заросшими густым камышом. Новые — поодаль от поселка, старые подступают к самой околице. Егоров одобрительно кивнул. Простор и воля — именно то, что ему было нужно. К чему он стремился, ради чего уехал из Краснодара.

Если велосипед купить, то можно на нем до работы добираться. А можно и на автобусе — главный энергетик сказал, что ходит заводской автобус. Егоров вспомнил главного энергетика и свой непроизвольно брошенный на того взгляд и нахмурился. Нельзя давать пищу для подозрений, нужно сдерживать себя, чего бы это ни стоило. Он ведь в состоянии это сделать… Или нет? Сколько размышлял об этом, так и не понял.

Сине-желтый милицейский мотоцикл резко затормозил у тополя, подняв тучу пыли. Егоров внутренне напрягся. Что ему нужно?

— В Карьер? — улыбаясь, спросил русоволосый крепкий парень в милицейской форме, с погонами младшего лейтенанта. — Ну, так садись, подброшу. Чего пыль глотать понапрасну?

Егоров хотел сказать, что если б мотоцикл не остановился, пыли было бы намного меньше, но в последний момент сдержался. Кивнул и молча забрался на заднее сиденье.

— В гости? — спросил милиционер, включая скорость. — К кому? Если не секрет, конечно.

— Нет, не в гости. — Егоров заставил себя улыбнуться. Не для милиционера, тот не видел его лица — для себя, чтобы проще было разговаривать и меньше вероятности выдать себя. — Я приехал работать на завод, а жить, наверное, буду в поселке.

Он сказал «наверное» и улыбка сползла с лица. А если ему не удастся найти жилье в Карьере? Если тамошние жители, как и главный энергетик, почувствуют в нем зверя? Нет, такого быть не может. Егоров заставил себя улыбнуться снова.

— Ну, молодец! — похвалил его милиционер. — Значит, жителей у нас прибавится. Раньше молодежь старалась в город сорваться, потом это вроде как пошло на убыль, в городе теперь жизнь суровая, не то что прежде. А теперь вот, как я понимаю, прирост населения начался. Глядишь, скоро и Москву догоним! — Он довольно захохотал.

— Почему бы и нет, — согласился Егоров.

— Ну, будем знакомы, — не поворачиваясь, крикнул милиционер. — Я тут участковый уполномоченный, младший лейтенант Иван Потапов. Меня тут все знают.

— Очень приятно, господин младший лейтенант. А я — Владимир Егоров, новый начальник электроцеха на заводе.

— «Господин»! — еще громче захохотал Потапов. — Ну, ты даешь, электрический начальник! Меня тут все Иваном зовут, так что давай привыкай к нашим простым обычаям. Володя, значит? Ну и лады. Слушай, а у кого ты жить собираешься? А вещи где?

— Это уже допрос начался? — пошутил Егоров.

Напряжение спало, легче стало на душе, свободнее, увереннее почувствовал он себя и теперь уже улыбался непринужденно.

— Да ладно тебе, какой допрос! Я к тому спрашиваю, что, может, нужно помочь, так ты скажи, не стесняйся.

— Вещи в райцентре, на вокзале, в камере хранения, а жить… Мне главный энергетик, Маврин, посоветовал обратиться к бабе Лизе, к сожалению, отчества ее не знаю, улица Фрунзе, дом пятнадцать. Даже записку ей черкнул.

— Елизавета Петровна Путяева, да только ее по отчеству никто и не зовет. Просто баба Лиза. Хорошая бабка, я думаю, не откажет тебе. У нее в кухне две комнаты, в одной готовить будет, а другую тебе предоставит, для одного — в самый раз. А сама в хате живет. Нормально. Не женат?

— Не успел.

— Сам-то откуда будешь?

— Из Краснодара. В том смысле, что сюда из Краснодара приехал. А вообще-то я из Белгородской области, в Краснодар попал после института.

— Ну, дела! — воскликнул Потапов. — Раньше наши в Краснодар рвались, а теперь из Краснодара люди с высшим образованием сюда приезжают! Слушай, а мне это нравится.

— У вас тут хорошо, озер много…

— Полным-полно. А рыбы сколько! В пятом котловане, у нас озера так и называют котлованами, караси и сазаны, в третьем, шестом, втором — окуни, красноперки, плотва. А в одиннадцатом линьки. Вытащишь из воды, а он на солнце золотом переливается — красота! Готовь удочки, я тебе места покажу.

— Спасибо. Ну а как обстоят дела с твоими непосредственными обязанностями? — Егоров сделал паузу — не обидится ли представитель местной власти на простецкое обращение. Не обиделся. — Много случается правонарушений? Ну и вообще как обстановка?

— Да случаются, конечно. И пацаны дерутся на танцах. И хулиганят, и всякое такое… Как же без этого? Но всяких там мафиози, или, как их теперь называют, преступных группировок нет. Я их в корне пресекаю. А все остальное — как везде. Но ты не бойся, если кто привяжется — мне скажи. Я ему шею намылю, больше не полезет. И все дела! — засмеялся Потапов.

Выезжая на поселковую улицу, Потапов сбавил скорость, ехал неторопливо, хозяйски посматривая по сторонам. Чувствовалось — едет власть. Мотоцикл свернул влево, потом вправо, снова влево и покатил по сонной, узкой улочке, заросшей кустами сирени и жасмина да фруктовыми деревьями. Задняя часть огородов выходила на старый, заброшенный карьер. Именно то, что нужно! — подумал с удовлетворением Егоров.

— Приехали. — Потапов остановился перед низким штакетным забором, за которым виднелась небольшая саманная хатенка под камышовой крышей, а в другом конце двора — кирпичная кухня, построенная явно позже хаты, под черепичной крышей. — Вот здесь живет баба Лиза. Сейчас выясним, нужны ли ей квартиранты. Баба Лиза! — закричал он, одновременно нажимая на кнопку клаксона.

Егоров слез с мотоцикла, подошел к ветхой калитке. Из глубины двора на шум выбежал огромный рыжий пес неопределенной породы. Гулко залаял, словно предупреждая, чтобы никто на вздумал войти во двор без разрешения. Егоров сердито посмотрел на собаку. Пес в нерешительности остановился, поджал хвост, заскулил и попятился назад.

— Это он с виду такой страшный, а на самом деле — трусливый барбос, сказал Потапов. — Ты его, Володя, не бойся. А вот и баба Лиза. Я подожду, посмотрю, чем кончатся ваши переговоры. Если не захочет тебя взять, что-нибудь придумаем.

Сухонькая старушка в мешковатом платье торопливо семенила к калитке, недоуменно поглядывая на поджавшую хвост собаку.

2

За глухим зеленым забором, в виноградных лозах прятался большой кирпичный дом экскаваторщика Фридриха Клейна, рядом с калиткой лежало толстое бревно, тщательно очищенное от коры и сучьев. Хозяин дома считал, что бревно гораздо красивее обычной лавочки.

Поздним вечером на этом бревне сидели, обнявшись, участковый Иван Потапов и его невеста, дочь Фридриха Клейна Катя.

— Хорошо-то как! — вздохнул Иван, глядя на яркие звезды в небе. — Так бы и сидел с тобой до утра, Катюша.

— И я бы сидела до утра, — мечтательно сказала Катя. — Сентябрь уже, а тепло. Ну, куда ты собираешься, Иван? Вот похолодает скоро, тогда следи за порядком по ночам, а сейчас могли бы еще посидеть.

Иван с грустью посмотрел на стоящий неподалеку мотоцикл, потом перевел взгляд на Катю:

— Когда похолодает, ты станешь моей женой, Катюша. Мы ведь как договорились? В конце сентября.

— В конце сентября, — улыбнулась Катя.

— Ну вот. Я тогда вечерами вообще не буду выходить из дому и даже отходить от тебя не буду.