Первый. Бывший. Единственный - Татия Суботина

кинулась к отелю. В ушах шумела кровь, а перед глазами застыл этот предатель с… любовницей?

«Ну как так, Кеша? Как же так?!» – набатом звучало у меня в голове, как и слова мужа из свадебной клятвы: «Не предам, буду любить и защищать от всех невзгод до последнего своего вздоха».

Защищал. Это правда.

Как только я встретила Дубравина, так сразу забыла слово «проблемы». За ним я была словно за каменной стеной. Только вот никак не ожидала, что эта стена когда-то падет и я буду под ней погребена…

– Кеша! – позвала я. Умом понимала, что муж не услышит, но эмоции правили балом, и хотелось докричаться до небес.

Дубравин меня не услышал. Небеса тоже остались немы и безучастны.

Отчаянный визг тормозов заставил меня оцепенеть, а удар, что последовал за этим, свалил с ног.

«Не докричалась, но отбегалась…» – пронеслась шальная мысль перед тем, как меня накрыло болью.

Я даже отключилась на мгновение, а потом все вновь навалилось скопом: картинки, звуки, чувства… Света в конце туннеля не было видно, принимать за гранью жизни меня никто, похоже, не собирался, да и я не особо спешила искать туда вход.

– Эй!

Я ожидала увидеть мужа рядом, явно ведь наделала немало шума, но ко мне, выскочив из машины, спешила обеспокоенная брюнетка.

А Кеши нигде не было.

Я едва под колеса не угодила, а он так занялся своей блондинкой, что даже пропустил бы момент своего вдовства. И именно от этого факта мне стало так обидно, что слезы навернулись на глазах.

Машины объезжали место аварии по такой широкой дуге, точно такая неудача могла передаться воздушно-капельным путем.

– Рогова? – ошалела брюнетка.

Своей девичьей фамилии я уже давненько не слышала, и это заставило меня повнимательнее присмотреться к незнакомке.

Я тряхнула головой, отчего тошнота подступила к горлу, но зрение сфокусировалось.

– Рита? Ты… – передо мной, словно призрак из прошлого, возникла лучшая подруга, которую я потеряла по собственной глупости много лет назад, – …как здесь?

– Ты зачем под машины бросаешься? – нахмурилась она. – Это происки моих конкурентов или тебе так жить надоело?

Я запомнила Селезневу талантливой, но до жути наивной девчонкой, а сейчас она выглядела и держала себя словно настоящая королева. Когда-то ближе Риты у меня никого не было, и теперь, когда я наблюдала за льдом в ее глазах, мне становилось очень горько. Ведь подругами я больше не обросла, да и вообще не спешила открывать кому-то душу. Все боялась, что в нее плюнут. Дождалась. Напророчила.

«Все одно к одному: муж-предатель, утерянная дружба…» – подумала я, пытаясь справиться с эмоциями, которые захлестывали меня и мешали нормально дышать.

– Василиса Дмитриевна, вы в порядке? – подскочил ко мне Слава. Если принять во внимание сложившуюся ситуацию, вопрос был более чем идиотским. – Я буквально на минутку в аптеке задержался, куда же вы помчались?

Предателю глаза выцарапать спешила, даже хорошо, что Дубравин не попался мне под руку. Когда красная пелена застилает взгляд, ты способен на любые глупости.

– Славик, не мельтеши, – разозлилась я. – Не видишь, я к подруге спешила? Столько лет не виделись.

Ложь далась мне как дыхание. Даже скорее не ложь, а иллюзия желаемого вместо действительного.

Вокруг стал собираться народ. И, конечно же, замелькали вспышки мобильников. У жаждущих заполучить сенсацию зевак теперь кнопка «плей» срабатывала так же естественно, как дыхание.

Я поморщилась, представив, как взбесится Дубравин, стань его жена звездой ютуба.

– Ну немного не рассчитала с местом для перехода. Так разве что страшное случилось? Со всеми бывает, – громко заявила я и попыталась встать. – Расходитесь давайте, здесь не на что глазеть.

Слава тут же помог мне подняться, еще и принялся оттряхивать испорченный костюм от грязи.

Каждое прикосновение сейчас, как и чрезмерное внимание к моей персоне, вызывало глухое раздражение. Я чувствовала себя оголенным нервом и не знала, чего от самой себя ожидать.

По сравнению с тем, как все внутри меня рвалось от душевной боли, падение на асфальт показалось цветочками. Тянуще-ноющие ощущения даже не причиняли особого дискомфорта, ведь основное внимание было сконцентрировано совсем на ином.

– Я сама, – отмахнулась от телохранителя я.

Машина Селезневой выглядела не ахти.

– Нехорошо получилось. Я оплачу ремонт, – заверила подругу из прошлого я. – Не маячь перед глазами, Слава, ты можешь вызвать мигрень.

– Простите, Василиса Дмитриевна, но вам бы в больничку…

– Да я здорова как лошадь, – возмутилась я.

В последнее время в больницах я была даже чаще, чем дома. Очень хотелось отыскать причину, почему же я не могу забеременеть, но она упорно не находилась. Сначала Дубравин горел таким же энтузиазмом, чтобы у нас все получилось на этом поприще, а не так давно поутих. Мне казалось, он смирился с неудачей, но я никак не могла подумать, что муж попросту переключился на другую женщину…

– Оставь нас с подругой наедине, хватит уши греть, – вздохнула я. – А лучше разберись с нашими доблестными стражами правопорядка. Видишь? Уже подъехали.

– Будет сделано, – кивнул мужчина.

– Заверь, что я полностью беру вину на себя и готова понести наказание. Штраф там оплатить или еще что. И удостоверься, что вокруг нет журналистов. Скандала не избежать, но попридержать его хотелось бы.

– Деловая какая, – фыркнула Рита.

– Да и ты далеко не та девочка-ромашка, что мне запомнилась, – не осталась в долгу я. И пусть многое со времен нашего студенчества изменилось, но характер так просто не спрятать. Он часто лезет впереди планеты всей и встает поперек горла мне да окружающим. – Не так ли?

С минуту мы мерили друг друга оценивающими взглядами, словно оценивали, осталась ли прежняя связь между нами, или все безвозвратно утеряно. Именно в это мгновение я вдруг поняла, что очень хочу вернуть все обратно и вновь впустить