Барышня с подвохом или любовь дело тонкое - Ксения Ос

Рассказывали ему тут шпионы, как после смерти Захара Леонидовича, все наследники дружною толпой, к родовому кристаллу за принятием главенств кинулись, да чуть не передрались до смерти. Глупцы, можно подумать это таинство от их желания зависит! Тут-то Надежда так вовремя и появилась. Водичкой холодной всех охолонула, да и ошарашила неучей, что живы наследники и в школе закрытой учатся. Ох и визгу тогда было! Каждый второй тогда обвинил девчонку на что горазд, да остатков мозгов хватило. Кто в похищении наследников, а кто и про подлог заикнулся, а она не испугалась, не уступила совсем — так и заявила, что кристалл все покажет, когда время придет, а она, как официальный опекун несовершеннолетних детей, берет всю ответственность за род на себя и доходы до взросления наследников урезает дармоедам до минимума.

— Сами попробуйте заработать, и хватит уже на шее рода сидеть, — рявкнула злобно, заморозив помещение почти полностью.

Да, сильна девчонка, ничего не скажешь. И ведь ни один не посмел, и пикнуть в ее сторону. Так шептались по углам, ядом плевались, но в глаза улыбались и смотрели очень преданно.

Царь улыбнулся, что не зря он согласился опекунство над мальчишками Морозовыми подписать, но мгновение спустя вздохнул горестно. Он, завернув в блинчик горку красной икры, смачно откусил от него и зажмурился от удовольствия.

Жаль, что девчонка с замужеством поторопилась и теперь является вдовой с ребенком, а то можно было бы и пристроить ее за кого из многочисленных отпрысков. За наследника, конечно невместно — бояре не одобрят, да и жена его, франкийская принцесса, Жанна Карловна не допустит — пунктик у нее такой, чтобы никаких русских девок в гареме, да вообще в окружении не было, а вот за Никитку или Ваську вполне сгодилась бы. Так не пойдет же. Сколько он уже намеков сделал, а все бес толку — упрямая.

Николай Васильевич вздохнул и поморщился, вспомнив жену Александра.

Тьфу, тьфу, вспомнишь вот, и появится эта ведьма благочестивая. Даром что договоры важные тогда подписали, а все равно как вспомнишь эту лошадь визгливую, так жалко сына становится. Да еще и родить все никак не может — третью беременность уже сбрасывает. Эх, кабы не договор с условием, что в первые десять лет принцесса единственной женой должна оставаться, то давно бы уже вторую жену сыну нашел, да такую, чтоб кровь с молоком, а не палка безобразная.

Государь снова вздохнул и с расстройства закинул в рот сладкий шарик из сушёного яичного белка, который, в общем-то, и не любил вовсе.

Нет, надо что-то делать, — прикинул он уныло, — договор договором, а внука эта принцеска визгливая дать не может. Значит, что? Правильно, пересмотреть надо договоренности, тем более, что поменялось многое и не так уж и важны они теперь. Сейчас, когда сеть расползлась как спрут по всей империи, то и заграничные умники запросы да просьбы слать начали, а значит, условия уже свои можно выставлять — никуда они не денутся, все проглотят и заплатят, если преференций добиться хотят.

Государь задумчиво отпил из чашки остывший чай и с любопытством посмотрел на такую же отрешенную девушку — интересно, что у нее в голове происходит? Может выдать ее все же царской волей за Никитку, да и дело с концом? Ну, побрыкается девка немного, да глядишь и смирится. Чай не за лавочником каким будет, а в царскую семью войдет. Сынок Никитка, что от бывшей любимой наложницы Марьяны рожден, у него конечно непутевый вышел — все гулянки да пьянки ему подавай, но может, повлияет на него Надежда положительно? Да и вроде по возрасту он ей больше всего подходит.

Царь окинул Надежду новым задумчивым взглядом, прикидывая, что и доходы ее, в качестве приданого, в казну можно будет перенаправить, но вдруг наткнулся на цепкий, слишком взрослый, даже какой-то тяжелый взгляд девушки.

— Не стоит, Ваше Величество, — веско сказала она, и, не теряя зрительного контакта, отодвинула опустевшую чашку в центр столика, — не думайте даже. Мне проще все дела на наследника своего рода завязать, благо имеется он теперь, и в монастырь на пару лет уйти, чем с вашим непутевым отпрыском до конца жизни мучиться, да ждать, что меня очередная его пассия ядом накормит.

История такая имела место быть недавно, но была засекречена и царь, пораженный, что о ней известно, даже сглотнул от неожиданности.

— «Вот же стерва, мысли она мои читает что ли? Вроде, не замечали за ней дара такого. Плохо, что менталисты тут бессильны, но присмотреться надо».

— И не думал даже. Не надейся, что в семью царскую войдешь, — буркнул он первое, что пришло в голову, — не так уж и знатен твой род.

Надежда улыбнулась понимающе и на выпад Государя отвечать не стала.

— Ну, что же Ваше Величество, вроде, все дела обсудили. Если позволите, то удалиться хотела бы, — раскланялась она, под недовольный, но согласный кивок царя.

3. Новый враг

К сожалению, покинуть дворец без приключений Надежде не удалось.

Сначала в коридоре она наткнулась на разговаривающего с советником, Александра Николаевича. Пришлось поклониться согласно этикету, а потом и вовсе задержаться по просьбе наследника.

Тот, положив ее руку на сгиб локтя, вызвался проводить девушку до выхода и попутно выяснял, отчего ему не сообщили об очередном собрании по поводу проекта. Ага, так эти посиделки теперь и назывались.

Надежда сообщила, что ее саму внезапно вызвали, улыбалась доброжелательно, так что зубы от злости сводило, и упрямо игнорировала любопытные, пожирающие взгляды, встречающихся на пути бояр и слуг.

К счастью, их променад долго не продлился. Царевича вовремя отвлекли, а вырвавшаяся из цепких лап девушка, устремилась на выход, что бы нарваться теперь уже на принцессу франкийскую, явно поджидавшую ее.

Встреча с Жанной Карловной, высокой, худой, казавшейся старше своих двадцати двух лет из-за темных одежд и кислого выражения на некрасивом лице, в планы не входила, а следовательно, радости не доставила.

Склонившись в приветственном поклоне, Надежда выждала паузу, но, не дождавшись разрешения подняться, разогнулась решительно.

— Ваше Высочество, дамы, — поздоровалась она сухо, намереваясь уйти тут же, но ее не отпустили.

Пять, одетых в такие же унылые одежды, как и их патронесса фрейлин, окружили девушку и та, с тоской поняла, что исчезнуть без потерь не получится.

Отчего-то Надежда всегда считала, что Франция, а точнее Франкия, как она называется в этом мире, страна радости, легкомыслия и ярких красок, и от того странная, набожная, всегда недовольная