На перевале - Сид Чаплин

Наконец они одолели эту гору, и многие машины свернули к просторной стоянке, кольцом обнимавшей симпатичное кафе. Из гордости старик не попросил остановиться, а потом было поздно. Теперь впереди них лишь с десяток машин тянулись вразброс за автоцистернами, а те шли кучно, виляя на поворотах задами. Потом дорога выпрямилась, опоясывая склон горы, машины подтянулись, но впереди все так же дразняще вихлялись зады автоцистерн. Нед что-то пробормотал под нос. Его лицо отливало желтизной от преломленного очками света – дед смотрел на него сбоку, – глаза будто смотрели из-под воды. О чем он, интересно, задумался? На бабку похож, отметил дед, на Нору, такая же строгая, как у монашенки, осанка, а ведь была бой-баба – что в постели, что вообще. Сломалась. Не желала вспоминать, с чего мы начинали. Нед подал влево, глубже утопил педаль, машина утробно взвыла и рванула вперед, а старика вдруг окатил смертный страх, и он отчаянно вдавил ноги в пол, как в спасительные тормоза. Потом откинулся на спинку, высматривая, когда на свободной левой полосе покажется встречный, а при таком расстоянии да на такой скорости их не спасут даже лучшие в мире тормоза, и тогда греметь им вниз через белое ограждение, как миленьким. Но дорога впереди была свободна. Они с ветерком проехали порядочное расстояние, прямой участок кончался, и старик, жуя губами, рассчитал, что обходить автоцистерны придется на повороте, где те начнут так мотать своими слоновьими задами, что запросто отшвырнут их машину за ограждение.

Сейчас они ехали бок о бок с замыкающей махиной. Из легковушки, которую они обошли, выставилась отчаянно жестикулирующая рука; можно было представить себе выражение лица водителя. Что до водителя автоцистерны, то он взглянул на них удивленно, потом уставился в зеркальце и, убедившись, что задние машины поотстали, тормознул и освободил перед собой место для выскочки, но Нед, не рассчитывая на такую милость, не веря в маневренность этой громадины, уже настроился обходить среднюю машину, и та, конечно, оттеснила его своим задом к самой кромке шоссе. Потом опять стало свободнее, они шли нос в нос, и водитель бросил на них ненавидящий взгляд. У Неда глаза были не добрее, только смотрели они на дорогу и на головную машину. Они уже настигали ее, когда она пошла на поворот, и шоферу было некогда их разглядывать, он уже все увидел в зеркальце, ему надо было думать о себе, и он жался к горе, но вдруг запаниковал и подал влево, боясь задеть гору, потому что такие шутки даже для автоцистерны не кончаются добром. Он резко взял влево, и зад машины стало грузно болтать из стороны в сторону, впору только уворачиваться, и было почти чудом, что они еще не повалили, как кегли, белые столбики, мельтешившие слева от них. Опять грозно надвинулась задом автоцистерна, но кончился разворот, и машины мчатся рядом, и по встречной полосе стремительно приближается какая-то малютка. Что-то бормоча, ошалело вертя баранку, Нед юркнул в сузившийся зазор между машинами. Позади раздался грохот, и старик знал не глядя: малютка врезалась в оградительный столбик и теперь дрожит мелкой дрожью. Нед наконец расслабился, с кончика носа свисала капля пота, они катили по пустому шоссе, защищенные горой, и бежала, не отставая, лента бетонного скоса.

– Ты нарочно это сделал, паршивец, – сказал старик. Нед вздохнул и кивнул головой.

– Ты либо психический, либо дурак, – возмущался старик. – Останови машину, черт тебя побери, и поскорее!

Нед свернул на площадку, вырубленную в скале. Над ними, выдвинув подбородок, нависал сизый каменный лик, весь вымокший. Молча посидели в машине. Стреляя дымом, прогремели автоцистерны, за ними гуськом прошли легковые. «Ну вот, они опять впереди», – укорил старик, потом, кряхтя, вылез из машины и потянулся, положив руки на поясницу. Нед видел, как его рука скользнула в карман и метнулась ко рту. Он тоже вышел из машины. С каменного лика падали ему на лоб и высыхали капли воды. «Болит, дед?» Старик, не отвечая, без опаски побрел через шоссе. Пронзительно сигналя, вихрем налетел открытый спортивный автомобиль. Привставший с места пассажир обоими кулаками погрозил старику, но тот, корчась, был уже на обочине. Сзади подошел Нед. «Тебе лучше?» Старик кивнул. «Чтобы при мне таких номеров больше не было! – распорядился он. – Чуть не угробил старика». Он осторожно перелез через перекладины ограждения и пологим каменистым склоном вышел на поле, где паслась коза с двумя козлятами. Коза перестала щипать траву и, выставив рога, двинулась к старику. Прыгая с камня на камень, сбежал вниз и Нед. Старик, почти не глядя, пальцами сильно сдавил козе загривок и продолжал идти своим путем, и коза потянулась за ним, и, блея, потрусили козлята. Нед вырвал пук травы и сунул козе, та принялась жевать, и Нед заглянул в ее зеленые глаза. «Ты куда, дед?» «Хочу воды», – ответил старик. Вот она, наконец! Она сбегала с горы, пробивала толщу дороги, обогащаясь подземными источниками, и вырывалась наружу из-под огромного валуна футах в тридцати над головой. Старик стянул пиджак, расстегнул пуговицы на рубашке. Нед пошел к машине за полотенцами.

По-детски вытянув перед собой руки, старик подошел к источнику, рассмеялся, когда струя с силой ударила по рукам, растопырил пальцы, проследил весь путь воды сверху до глубокой воронки, заросшей по краям зеленой травой, а ниже – низкорослым папоротником и ворсистым мхом с торчащими бурыми головками, на которых посверкивали капельки воды. – Чем не водопад! – ликовал старик, подставляя ладони ковшиком, и пил, пил и не мог напиться, и, расхохотавшись, сунулся в водяной столб, задрал кверху лицо и открыл рот. Обернувшись, он увидел Неда с полотенцем и запасной рубашкой через руку. Нед не в силах был сдержать улыбку.

– Смотри! – крикнул старик и, пошире расставив ноги, ушел в поток по самые плечи и вдруг поскользнулся. Не подоспей Нед и не ухвати его обеими руками за локоть, он бы свалился вниз. Как Нед и думал, дед полез к воде в рубашке, и теперь она вся намокла и висела мешком. – Старый дурак, правда?

– Еще какой дурак! – подтвердил Нед и тоже рассмеялся, потому что на душе вдруг посветлело и оба жили только этой минутой. – Снимай рубашку, – велел Нед, – и вытрись. – Старик с трудом удерживал дрожь, а Нед досуха растирал его полотенцем, и почему-то покатые плечи старика и седая щетинка вызвали в нем чувство острой жалости.

– Все, теперь сам справлюсь. Освежись! – сказал старик, забирая у внука полотенце, и Нед так же точно полез к воде, мочил в ней руки, пил с ладоней, подставлялся, дрожа, под струю, задирал лицо, открыв рот, ослепший, со слипшимися волосами, и все хватал языком воду и никак не мог утолить жажду.

«А что, может, я уже не действую ему на нервы», – размышлял старик, стараясь не думать о Броуди, и даже не в связи с предстоящим судом, а потому, что хотя и по недогляду, но человек-то погиб. И, заражая Неда своим смехом, он гляделся в свое собственное лицо, каким оно было в прошедшие времена, представлял, как оно обрюзгнет, как потрескается потом, словно пересохшая глина.

– Гораздо бодрее себя чувствую, – сказал старик, расправляя плечи.

Оставив Неда вытираться, он пошел лугом, за ним, бренча колокольчиком, семенила разыгравшаяся коза, легко поддавая его сзади рогами, и старик, обернувшись, ухватил ее за рога и уложил на землю. «Не озоруй», – сказал старик. Коза присмирела, но шла за ним как привязанная. Нед нагнал их уже у дороги. «Ты бы переменил брюки», – посоветовал Нед. «Ты бы к встречным машинам был такой внимательный», – уколол старик. «Я не нарочно, – сказал Нед и совсем детским тоном добавил:– Солнце зашло». Старик остро взглянул на него и махнул рукой в сторону бетонной глыбы у подножия горы: «Поедем через туннель?» «Нет, – сказал внук, – давай сэкономим деньги и поедем через перевал». Старик вздохнул. «Сюда бы Нору. Она любила путешествовать», – сказал он. «Я всегда вспоминаю, как она прямо держалась. У тебя такая же осанка», – сказал Нед. «Грех жаловаться, – обронил старик и пошел к машине. – Она у тебя из головы не идет», – чуть слышно сказал он. «Ты у меня из головы не идешь», – сказал Нед. Они доели что было в корзинке, и в этот раз старик прямо из бутылки пил красное вино. К цыпленку он едва притронулся. «Как несправедливо, – растравлял он себя. – Это она переменилась, а не я, – думал он. – Молодой была с таким характером, что не приведи бог».

Нед без передышки гнал машину через перевал: они забронировали место на четырехчасовой паром, а до Франции еще ехать и ехать. Ночевать он хотел во Франции. В Лозанне можно перекусить, потом переехать границу и в первом же подходящем месте остановиться на ночь. Старик спал. Время от времени Нед бросал на него взгляд. Дед свернулся калачиком. На вид такой симпатичный старичок. Но он стоил отца Неда и обоих дядьев, вместе взятых, и еще кому-нибудь останется место. В нем уживались две сложные, сильные натуры. Он мог ни во что ставить деньги, но околпачить себя он не даст: он презирал деньги до тех пор, пока за ними не протягивалась чужая рука. Этого он не прощал. Сейчас его голова моталась из стороны в сторону, одутловатое лицо подрагивало, во сне он пофыркивал губами, тронутыми синевой. Безобидный вроде бы старикашка, но людей он видел насквозь, и от этого сейчас все зависело. Если они успеют вовремя, то всякие разговоры прекратятся. Старику снилась встреча с побирушкой. Один раз он широко раскрыл глаза, чуть слышно пробормотал: «Черт, как же от нее несло», – и наморщил нос.