Кости - Пэт Ходжилл

– А потом?

– Мастер Огрызя отрекся от него.

– Дальше?

– Огрызь повесился. А ты, – курносая, обсыпанная пылью воровка уже приходила в себя, – отдала Перчатки мне, чтобы я могла купить право стать учеником в Гильдии Воров.

– Чем, полагаю, мы яйцо кое-как склеили. Ты что, не понимаешь? Я словно сама затянула петлю на шее твоего брата. А ты словно не видишь, что остальные ученики с тех самых пор подталкивают тебя на путь Огрызя? Если ты еще раз поставишь меня в такое положение, это будет наша общая вина, а исход… будь я проклята, если стану причиной еще одной смерти в вашей семье.

С этими словами Джейм повернулась и ушла.

Уличная суета рассеяла туман ярости, оставив пелену стыда. И чего она накинулась на девочку? Штопка не желала худого, принимая вызов «именем Талисмана» и так легко говоря об убийстве. Она просто дитя улицы, у нее нет ни времени, ни слез, чтобы тратить их на мертвых… Ладно, забудем об этом. Грустные мысли в нашей профессии неуместны и опасны. А теперь следует доложить об успехе своему учителю Писаке, без чьих инструкций кража бы не состоялась.

Клубок, дом Писаки, был одним из чудес Тай-Тестигона. Старый вор выстроил это огромное круглое сооружение пятьдесят лет назад, как раз перед последней невероятной кражей, обеспечившей ему репутацию непревзойденного вора. Сюда он и удалился с добычей – драгоценным камнем, Оком Абарраден, и с тех пор редко высовывал нос в город. С тех пор многие воры пытались выследить старика в его берлоге и выведать его тайны, но Клубок победил их всех. Кроме Писаки только Джейм был известен ключ к лабиринту, но даже она вступала сюда с трепетом, памятуя историю о заблудившемся в собственном творении архитекторе. Однажды он вошел в Клубок, сбился с дороги, и с тех пор никто его не видел.

К счастью, землетрясение не причинило большого вреда, по крайней мере, так Джейм думала до тех пор, пока не добралась до жилых покоев старого вора – они занимали весь центр здания, просторный, в семь этажей ствол, днем и ночью залитый светом бесчисленных, истекающих воском свечей и набитый награбленным добром. Но сейчас вся эта груда, кажется, оказалась на полу. Иконы, древние манускрипты, каминные безделушки, за исключением одинокой каменной химеры, одежда, разбитая вдребезги шкатулка с костяной инкрустацией (раньше она стояла на самой верхней полке), надкушенные части жареного гуся. Ну и месиво. Но где же Писака? Горячий воск капнул на стол, затем градом посыпались свечи. Взглянув вверх, Джейм увидела, что громадный канделябр обвит волнообразно движущимися белыми складками.

– Уродец? – не поверила своим глазам Джейм. – Дурачок, там же такая старая цепь! Спускайся, пока на нас не рухнула крыша.

Скатерть колыхнулась. Джейм, наклонившись, откинула ее и оказалась нос к носу со своим учителем.

– Вовремя же ты! – прошипел старик. – Хвоста нет?

– Э… нет, кроме того, который принадлежит сорокафутовому питону, зависшему над твоей головой.

– Этот не в счет. – Писака, кряхтя, выполз из-под стола. Он разогнулся (его макушка оказалась на уровне подбородка девушки) и сперва посмотрел своими мутными, почти слепыми глазами за плечо Джейм, потом ощупал взглядом всю комнату. – Еще не добрался сюда, да? – провозгласил он, обращаясь по привычке больше к самому себе. – Хорошо! Еще есть время разрушить его планы. А ты видел его химеру?

– Одну химеру я вижу, – обескураженно ответила Джейм. – Вон там, наверху, на… Ой, странно. Она исчезла.

– Исчезла, – ворчливо повторил он. – Ну конечно. Этого и следовало ожидать. А теперь быстро, ты когда-нибудь проходил мимо каких-нибудь костей на дальних переходах?

– Неоднократно. – Джейм все еще ничего не понимала. – Крысы, обеды Уродца, хвари.

– Нет, нет, человеческих. Например скелет без пальца.

– Тела. Когда всякие глупцы пробираются внутрь и ломают себе шеи до того, как мы успеем вывести их наружу. Но кости… Постой, я, правда, не пересчитывала пальцы, но этот замечательный скелет – у него нет на шее такого медальона, полумесяц на черенке?

– Да, да!

– Ну, тогда это, должно быть, Херви.

– Кто?

– Я его так называю. – Смущение Джейм росло. – Я наткнулась на него, когда ты впервые послал меня запомнить часть Клубка, и он был таким чистым… э… чисто обглоданным джентльменом, что я воспользовалась его костями, чтобы обозначать повороты. И теперь он раскидан по всему нижнему уровню.

– Великолепно! – воскликнул Писака. – А ты помнишь, где его голова? Да? Тогда беги, парень, притащи эту отвратительную штуковину, и мы сотрем ее в порошок. Быстро!

Джейм отправилась. В Клубке было много необычного, но это уж слишком. Почему Уродец, почтенная пожилая рептилия, забрался на канделябр, а мастер – под стол? И прекратит ли когда-нибудь старик называть ее «парнем»?

Отблески факела плясали на стенах. Темно, грязно, тесно, – в этих нижних ходах всегда чувствуешь себя погребенной заживо. Джейм быстро шагала, иногда останавливаясь и прислушиваясь к скрежету когтей по камням. Не так давно Клубок подвергся нашествию хварей, – больших, злобных грызунов, обладающих демоническими способностями, – и Джейм не была уверена, что жрец, одолженный у Братства Мусорщиков, справится со всеми.

Пунктом назначения Джейм был перекресток в северо-западной части Клубка, где она когда-то нашла еще целый скелет. Кости были такими старыми, что она никогда не воспринимала их как человеческие останки и свободно растаскивала их по своим надобностям, оставив в покое только череп. Она ожидала найти его на том же месте, но не тут-то было. В недоумении Джейм села на корточки рядом с жалкими лоскутками одежды, пережившими время, крыс и ее вмешательство. В свете факела что-то блеснуло. Девушка осторожно разворошила гнилые тряпицы и извлекла наружу медальон Херви. Полумесяц на черенке. А ведь она уже видела эту эмблему где-то еще – в городе.

Внезапно Джейм застыла. Кто-то – нет, что-то – смотрело на нее. Языки факела плясали по стене. Из-под верхней балки вырвалась туча пыли. Тишина давила на Джейм, тишина, нарушаемая только мерным капаньем воды вдалеке, и… цокотом когтей? Хвари охотятся стаями. Когда на них находит безумие, они потоком выплескиваются из сточных труб, сметая и пожирая все живое на своем пути, распространяя вокруг бешенство – пока не передохнут сами. Торопливо поднявшись, Джейм с медальоном в руке вернулась в центральные комнаты, по пути поминутно оглядываясь.

– Череп исчез, – сообщила она Писаке, – и многие другие кости тоже. У меня не было времени пересчитать их все. А теперь не будете ли вы так любезны поведать мне, что происходит?

Нб старик не ответил. В молчании выслушал он новости и стал ходить взад-вперед, иногда спотыкаясь о разбросанные вещи. Джейм наблюдала за ним. Писака не часто напрямую раскрывал ей свои секреты, обычно он подталкивал ее разрешить загадку самостоятельно. Это было частью тренировок. Но сейчас он совершенно забыл о присутствии девушки и, кажется, впервые с тех пор, как она узнала старика, был действительно испуган. Она была его учеником, она связана с ним законом и уважением. Ее обязанность – защищать его, но от чего?