Фантастика и подделка - Дмитрий Биленкин

- Читатель...

- Давайте будем откровенны. Если вы издадите роман с "клубничкой", то и в этом случае вы сможете ссылаться на читателя: смотрите, раскупили, читают...

- Это недозволенная аналогия. Те книги, о которых мы говорили, при всех их недостатках учат читателя дерзанию, окрыляют его подвигом героев, знакомят с наукой, раскрывают дали будущего, разоблачают омерзительное лицо капитализма, воспитывают читателя.

- Воспитывают, согласен. Но как? Что выносят читатели аз этих книг это еще вопрос. Поскольку мы, кажется, договорились, что книги этой стопки можно рассматривать не только порознь, но и как единое целое - как явление, - давайте приступим к их разбору. Прежде всего авторы этих произведений не знают того, о чем они пишут. Прежде всего науки.

- Так-таки все?

- Да. Это характерный признак псевдофантастики. Там масса "научной" мишуры, выглядящей куда как современно. Но раскрываем книгу А. Митрофанова "На десятой планете", страница 59. Летит космический корабль. Вдруг свет в кабине начинает слабеть. Что такое? "Медведев разрешил выход наружу лишь Запорожцу. Облачившись в скафандр повышенной защиты, астроном взял с собой с десяток приборов. Через несколько минут он вернулся и попросил дать ему пылесос.

- Вокруг нас нет никакой дымки. Космос чист, как хрусталь. Солнце сияет по-прежнему. Просто наш корабль чуть запылился. Я соберу пыль с иллюминаторов, и у нас снова будет светло".

Как вам нравится идея использовать пылесос в безвоздушном пространстве? Это почище "стремительно падающего домкрата"!

- Согласен, что у Митрофанова таких нелепиц хватает. Вероятно, и у других можно найти пусть незначительные, но огрехи. Но это еще ничего не доказывает: ошибки встречаются и в научных книгах.

- Я вовсе не хочу ставить в строку каждое лыко, не в "блохах" дело. Очень часто фантасты используют такой рецепт изготовления "магического кристалла". Разговор отталкивается от точных фактов науки, переходит в область научных гипотез, затем неуловимый поворот мысли - и мы уже в стране фантастики. Переход обставлен с ошеломляющей реальностью; полное впечатление достоверности вымысла. Далеко не просто обнаружить сварку шва, которым отделена научная посылка от сугубо фантастических выводов, якобы из нее вытекающих. Да, вывод всегда фантастичен. Зато фундамент и вся логическая конструкция должны быть безупречными. Ни одного ложного факта, ни одной логической нелепицы; иначе гибнет реальность и правда перехода в страну фантастики.

Так небрежность одного мазка может выдать фанерность крепостной стены, на фоне которой развертывается действие кинофильма. Меж тем "фанера" лезет из каждой книги, о которых у нас речь. Берем одно из самых грамотных произведений. В книге "Проданная Луна" А. Кнопов пишет о будущем космических полетов. Устроим несложную проверку: имеет ли автор ясное представление о том, о чем он пишет? Смотрим: "- А все-таки, когда межпланетные путешествия станут обычными, трудно представить себе более скучное путешествие, чем космическое, - неожиданно заявил после завтрака Лядов. - Будущим пассажирам рейсового корабля "Земля - Луна" придется двое суток (разрядка наша) спать или серьезно позаботиться, чем себя занять.

- Ничего, Сергей Владимирович, - успокоил штурман а Рощин. - Пассажиры будут играть в преферанс, шахматы или читать..." Нет, не знает Кнопов того, о чем пишет. Не подозревает, что с прогрессом техники время космических путешествий будет сокращаться, как сокращается оно на других видах транспорта. Всего одна ошибка - утверждение, что и в будущем полет к Луне, как и сегодня, займет примерно двое суток.

И нет больше доверия к героям повести - космонавтам, которые изрекают столь явные благоглупости.

А вот случай более сложный: повесть О. Бердника "Катастрофа". На высокоцивилизованной планете Та-ине население порабощено кучкой угнетателей. Великий ученый Ри-о пытается освободить народ. Вот его план (заметим, что на Та-ине техника настолько могущественна что незачем заниматься возделыванием растений: пища делается на заводах): "Надо ускорить ее (планеты) вращение. Надо, чтобы продолжительность суток уменьшилась во много раз. Тогда тело Та-ины не будет успевать раскаляться днем и сильно охлаждаться ночью... Тогда можно будет опять выращивать съедобные растения. Низшие Тайя начнут работать и почувствуют себя не рабами убогих выродков, а хозяевами мира".

Итак, освободитель видит выход в том, чтобы заменить болев высокий способ производства, каким является синтез пищи, на более примитивный. Предположение (в наших условиях), равноценное отказу от автоматики в пользу паровых машин.

Великий ученый высокоразвитой цивилизации, видимо, не знаком с некоторыми азбучными законами исторического материализма. Зато они, следует надеяться, хорошо известны Верднику. Но автор почему-то нигде ни единым словом не показывает абсурдность попытки ученого повернуть развитие средств производства вспять, а следовательно, и порочность саззг мого плана освобождения. Совсем наоборот: из повести следует, что, если бы не борьба угнетателей против ученого, план, бесспорно, удался бы, и рабы, покинув заводы-автоматы, с радостью кинулись бы к плугам, обретя, таким образом, свободу.

Так даже одна ошибка становится для произведения роковой, ибо на нее опирается вся хитроумная конструкция сюжета.

- Я думаю, однако, что о произведениях литературы надо говорить прежде всего с позиций литературы.

- Одно неразрывно связано с другим: неглубокое знание темы с беспомощностью пера. Когда автору нечего сказать, а он тем не менее печатает свое творение, пустота просвечивает сквозь самые пестрые научно-авантюрно-фантастические одежды. Возражая вам, я попытался показать, что и Берднику, и Кнопову, и иже с ними нечего сказать читателю о науке, о приключениях мысли. А что они могут сказать о людях?

Смотрим повесть Бердника "Сердце Вселенной". Там в одной из первых глав даются внутренние монологи ее героев.

Разговор человека с самим собой, как известно, могучее средство раскрытия психологии героя. Заглянем через это окошко, любезно распахнутое автором, в душевный мир персонажей повести.

Космонавт Огнев: "Скоро исполнится его мечта. Он полетит на Марс! Во имя торжества разума, во имя Будущего, ради человечества понесет он к таинственной планете эстафету дружбы и знания/ И эти могилки, эти печальные воспоминания... Они тоже зовут, указывают, требуют... Прощайте, мои дорогие! Я выполню ваш наказ, не отступлю ни перед чем, пройду весь трудный путь до конца. И вы будете вместе со мной, там, во мраке космоса!" Космонавт, который прихватывает на Марс могилки... Брр!