Игра 14.0 - Урсула Познански

— Да не переживай. Если вдруг надо будет, ты быстро научишься. Сандра разве не говорила, что на ярмарке можно сэкономить на входном билете, если приехать в подобающем облачении?

Подобающее облачение. Ну и словечки.

— Но у меня нет никакого… облачения. И, честно говоря, мне кажется, что оно наверняка стоит дороже, чем билет на ярмарку.

— Умный парень, черт возьми, — пробормотал Штайнхен.

Он переводил взгляд с Бастиана на Сандру.

— Вы давно знакомы? — Судя по двусмысленности, ясно читавшейся в глазах толстяка, он горел желанием услышать какие-нибудь пикантные подробности.

Бастиан задумчиво провел рукой по волосам.

— Не очень. Пару недель.

— Вообще-то шесть. То есть… мы где-то четыре раза встречались, — весело пояснила Сандра. — А познакомились в универе. Это, наверное, единственное место, где Бастиана в принципе можно застать. Обычно он с головой зарывается в свои книги, зубрит и очень редко находит время, чтобы куда-то выбраться.

— Зато ты часто время находишь, насколько я в курсе, — поддразнил ее Штайнхен. — Спорим, ты специально забурилась к медикам, чтоб подцепить будущего главврача?

Сандра шутливо ткнула его кулачком под ребра.

— Ничего подобного. — Она улыбнулась Бастиану. — Нет, ты только посмотри на него. Просто, по-моему, кончить жизнь закоренелым домоседом — это уж слишком. Мне кажется, Бастиан редко дышит свежим воздухом, и поэтому я решила чуть-чуть помочь ему изменить сложившуюся ситуацию.

Бастиан надеялся, что никто не заметил его смущения. Слова девушки прозвучали так, словно они с Сандрой уже были женаты или по крайней мере жили вместе. Нет, он, конечно, не против. О господи, даже наоборот! Но… всё ведь еще совсем не так.

— Свежим воздухом? — переспросил Штайнхен и ухмыльнулся. — Думаешь, так он надышится свежим воздухом?

Сандра оценивающе посмотрела на Бастиана, не скрывая улыбки.

— Надышится. Во всяком случае, мало ему точно не будет.

Оба засмеялись. Видимо, Бастиан что-то пропустил. Может, это какая-то средневековая шутка, известная только посвященным?

— Ну что ж, остается лишь надеяться, что свежий воздух придется ему по душе, — осклабившись, заметил Штайнхен.

Зрители вокруг них зааплодировали. Бой окончился. Синий рыцарь, лязгая доспехами, подбежал к Сандре и Штайнхену.

Это Георг?

— Где она? — задыхаясь, спросил он. Взгляд его растерянно блуждал по толпе. — Разве она не с вами?

— Нет, увы, — отозвалась Сандра. — Кстати, это Бастиан, я тебе о нем рассказывала.

И она буквально толкнула Бастиана к Георгу.

— Очень приятно, — небрежно пробормотал рыцарь, даже не взглянув толком на нового знакомого. — Слушайте, вы в самом деле не знаете, куда делась Лисбет?

— Нет, — Штайнхен тоже начал оглядываться.

— Разве во время моего боя ее здесь не было?

— Понятия не имею. С нами ее точно не было.

Георг недовольно скривился.

— Где вы ее видели в последний раз?

— У арбалетчиков, два часа назад. Она рассказывала детям, как правильно устанавливать болт,[4] — ответил Штайнхен. — Но больше я ее не видел.

— Она же хотела посмотреть поединок. Ничего не понимаю.

Прищурившись, Георг еще раз огляделся по сторонам, тихо выругался и опрометью помчался прочь, не сказав больше ни слова.

— Что случилось? — Изумленный Бастиан переводил взгляд то на Сандру, то на Штайнхена. — Почему он так разнервничался?

Сандра пожала плечами.

— Таков уж Георг. Когда речь идет о Лисбет, он сходит с ума — хочет всё держать под контролем.

— Ничего удивительного, — Штайнхен впился зубами в краюху черного хлеба, отряхнув крошки со своей монашеской рясы. — Ты сам всё поймешь, когда увидишь Лисбет. Думаю, Георг просто всё время боится, что кто-нибудь ее уведет. — Он коротко рассмеялся. — Охота ему так нервничать! У таких людей, как мы, всё гораздо проще. Не правда ли, Сандра?

По лицу девушки как будто пробежала тень, но она очень быстро улетучилась, и Бастиан не смог бы с уверенностью сказать, что ему не померещилось.

— В любом случае, меняться местами с Лисбет я точно не хочу, если ты об этом, — ответила она и мотнула головой, откидывая назад волосы.

На площадку, где проводились поединки, вышла еще одна пара бойцов. Пока рослый воин торжественно раскланивался перед публикой, его невысокий противник, улучив подходящий момент, отвесил ему пинка. Высокий кувырнулся в песок, а зрители заулюлюкали от радости.

— Ларс и Варце, — пояснила Сандра. — Подожди немного, сейчас такое начнется!

— Ты что, со всеми тут знакома? — спросил Бастиан. — Особенно, видимо, с теми, кто в кольчугах?

— Ясное дело. Они входят в мой отряд.

— Отряд?

— Да, отряд участников ролевой игры Saeculum.

Громовой вздох публики прервал их разговор. У рослого воина — Варце,[5] ну и имечко! — только что выскользнул из рук меч. Он еле успел нагнуться, чтобы уклониться от выпада Ларса, который целился прямо в противника. Удар оказался такой силы, что Ларс закружился вокруг своей оси и, пошатываясь, побрел по площадке. Публика заливалась смехом. Обоим рыцарям всякий раз не хватало буквально сантиметра, чтобы поразить соперника; они натыкались на ограду, сталкивались шлемами, а напоследок оба повалились навзничь. Ответом был шквал аплодисментов.

— По-моему, Saeculum переводится как «столетие»? — Бастиан попытался вернуться к некстати прерванному разговору.

— Именно так. У нас четырнадцатое столетие. Четырнадцатый век — предел того, что разрешено нашему отряду.

— В смысле «разрешено»?

Сандра испытующе поглядела на него, смерив взглядом с ног до головы и внимательно рассмотрев каждую деталь его одежды.

— Мы — участники ролевой игры. Мы находим какую-то уединенную местность и там… ну да, там мы и играем. Твоя обувь, например, была бы категорически запрещена. Застежки-липучки в четырнадцатом веке еще не были изобретены, да и подошв из синтетики тогда тоже не имелось. Потом… да просто посмотри на себя! Например, джинсы. Они вообще не годятся, пришлось бы снимать их прямо там.

Она склонила голову набок, скрестила руки на груди и прищурилась, словно ждала, что Бастиан и в самом деле начнет лихорадочно сбрасывать с себя джинсы и кроссовки. Он усмехнулся, растерянно и смущенно; Сандра же насмешливо продолжала:

— Нужно отказаться от всех достижений цивилизации. Дольше нескольких дней игра обычно не длится.

Она взяла руку Бастиана, на секунду задержала в своей, а затем сняла его наручные часы.

— Для начала нужно забыть о времени и стрессах, связанных с ним, — тихо заметила девушка и провела кончиками пальцев по его запястью, там, где только что были часы. — Отличный день. Светит солнце. Больше тебе ни о чем не нужно беспокоиться.

Залитые солнечными лучами волосы Сандры походили на морские волны, внезапно окрасившиеся в медовый цвет. Она не сводила глаз с Бастиана.

Если бы я сейчас попытался ее поцеловать, она бы позволила?

Но эта мысль мгновенно улетучилась, стоило раздаться аплодисментам зрителей, — и вот уже внимание Сандры вновь приковано к арене, где как раз закончился очередной поединок.

— Ну, теперь остался только Божий суд, и мы сможем пойти перекусить.

Бастиан засомневался, верно ли он услышал слова девушки.

— Осталось что?

— Божий суд. Обычная практика в Средневековье, если люди не могли решить проблему в суде или пойти на мировую. В таких случаях полагались на какие-то знамения, поданные свыше.

На середину площадки, где только что проводился турнир, вышел какой-то обливавшийся потом толстяк, облаченный в великолепные доспехи, украшенные золотым шитьем. Он развернул свиток, важно обвел взглядом зрителей и начал читать.

— Присутствующая здесь дева Матильда обвиняется в том, что похитила из покоев своей госпожи драгоценное кольцо. Поскольку же нет свидетелей, готовых подтвердить сказанное ею, Матильда ищет рыцаря, который отважится сразиться в поединке, чтобы доказать ее невиновность. — Толстяк указал на девушку с длинной русой косой, стоявшую чуть позади него; на вид ей было не больше восемнадцати лет. — Кто хочет сразиться за Матильду? — воскликнул он, обращаясь к зрителям.

— До чего докатились, — пробормотал Штайнхен, — девчушек арестовывают.

Рослый молодой человек отделился от толпы и вышел на середину арены для поединков. Его фигуру скрывали складки длинной темной накидки, а лицо тонуло в тени от капюшона. Несколько мгновений он просто стоял, словно погруженный в раздумья, а затем одним-единственным движением сбросил с себя плащ. По рядам зрителей пронесся дружный вздох.

Спасителю Матильды было двадцать с небольшим лет. На собравшихся он смотрел с легкой улыбкой, поигрывая мечом. Как и шотландцы, которых Бастиан видел по пути к арене, он тоже подставлял солнечным лучам оголенный торс, однако трудно было бы найти столь разительно отличавшихся людей. Сама мысль о том, что солнечные лучи могут причинить этому человеку хоть какой-то вред, казалась Бастиану абсурдной.