Стихи - Ольга Берггольц

Ольга Берггольц

Ленинград

Май 1962 г.

Стихи

Молодость

…И все не так,

и ты теперь иная,

поешь другое,

плачешь о другом.

«Перебирая в памяти былое…»

Перебирая в памяти былое,я вспомню песни первые свои:«Звезда горит над розовой Невою,заставские бормочут соловьи…»

…Но годы шли все горестней и слаще,земля необозримая кругом.Теперь, — ты прав, мой первый и   пропащий, —пою другое, плачу о другом.

А юные девчонки и мальчишки —они о том же: сумерки, Нева…И та же нега в этих песнях дышит.И молодость по-прежнему права.

1940

«Будет весело тебе со мною…»

Будет весело тебе со мною,если ты со мной захочешь жить:и спою и расскажу, смешное,руки протяну тебе — держи.

Приведу к товарищам, к подругам(как я долго этого ждала!)— Вот, — скажу, — еще нашла вам друга,самого хорошего нашла.

Жалуйте, любите, не робейте.Он упрямый, ласковый, простой.Но прошу, подруги, не отбейте:я сама отбила у другой.

Вот что я товарищам сказала б,вот как жили б весело с тобой —без обиды, горечи и жалоб,без прощаний в полночь на вокзалах…

1932

«Я люблю сигнал зеленый…»

Я люблю сигнал зеленый,знак свободного пути.Нелюбимой, невлюбленной,хорошо одной брести.

Снег легчайший осторожновертится у самых губ…О, я знаю, — все возможно,все сумею, все смогу.

Разве так уж ты устала,беспокойная душа,разве молодости маломира, круглого, как шар?

И твердят во всей природезеленые огоньки:проходите, путь свободенот любви и от тоски…

1935

«А помнишь дорогу…»

А помнишь дорогуи песни того пассажира?Едва запоем —и от горя, от счастья невмочь.Как мчался составпо овальной поверхности мира!Какими снегамивстречала казахская ночь!Едва запоем —и привстанем, и глянем с тревогойдруг другу в глаза,и молчим, ничего не тая…Все те же ли мы,и готовы ли вместе в дорогу,и так ли, как раньше,далекие манят края?Как пел пассажирпятилетье назад, пятилетье!Геолог он был и разведчик, —скитался везде потому.Он пел о любви и разлуке:«Меня дорогая не встретит».А больше всего о разлуке…И все подпевали ему.Я слышала —к этим годам и желанья становятся   реже,и жадность и легкость уходят —зови не зови…Но песня за нас отвечает —вы те же, что были, вы те же!..И верю я песне,как верю тебе и любви.

1935

Севастополь

Белый город, синие заливы,на высоких мачтах — огоньки…Нет, я буду все-таки счастливой,многим неудачам вопреки.Ни потери, ни тоска, ни горес милою землей не разлучат,где такое трепетное морекропотливо трудится, ворча,где орлы и планеры летают,где любому камешку — сиять,где ничто-ничто не исчезаети не возвращается опять.

1935

Сиделка

Ночная, горькая больница,палаты, горе, полутьма…В сиделках — Жизнь, и ей не спится,и с каждым нянчится сама.Косынкой повязалась гладко,и рыжевата, как всегда.А на груди, поверх халата,знак Обороны и Труда.И все, кому она подушкипоправит, в бред и забытьеуносят нежные веснушкии руки жесткие ее.И все, кому она прилежнопрохладное подаст питье,запоминают говор нежныйи руки жесткие ее.И каждый, костенея, труся,о смерти зная наперед,зовет ее к себе:   — Маруся,Марусенька… —   И Жизнь идет.

1935

Два стихотворения дочери

I. «Сама я тебя отпустила…»

Сама я тебя отпустила,сама угадала конец,мой ласковый, рыженький, милый,мой первый, мой лучший птенец…

Как дико пустует жилище,как стынут объятья мои:разжатые руки не сыщутвеселых ручонок твоих.

Они ль хлопотали, они ли,теплом озарив бытие,играли, и в ладушки били,и сердце держали мое?

Зачем я тебя отпустила,зачем угадала конец,мой ласковый, рыженький, милый,мой первый, мой лучший птенец.

II. «На Сиверской, на станции сосновой…»

На Сиверской, на станции сосновой,какой мы страшный месяц провели,не вспоминая, не обмолвясь словомо холмике из дерна и земли.Мы обживались, будто новоселы,всему учились заново подряд,на Сиверской, на станции веселой,в краю пилотов, дюн и октябрят.А по кустам играли в прятки дети,парашютисты прыгали с небес,фанфары ликовали на рассвете,грибным дождем затягивало лес,а кто-то маленький, не уставая,кричал в соседнем молодом садубаском, в ладошки: — Майя! Майя!   Майя!.. —И отзывалась девочка: — Иду…

1936

Обещание

Вот я выбирала для разлукисамые печальные слова.На прощанье многим жала руки,с горя ни мертва и ни жива.

Только о тебе еще не спела,об единственном в моей судьбе:я словам глухим и неумелымне доверю песню о тебе.

Потому что всю большую дружбу,всю любовь прекрасную твоюв верности, любви и дружбе мужа,Родина, все время узнаю.

Все твои упреки и тревоги,всю заботу сердца твоего…Даже облик твой, родной и строгий,неразлучен с обликом его.

Осеняет шлем литые брови,Млечный Путь струится по штыку…Кто еще любимей и суровей,чем красноармеец начеку?

Для кого ж еще вернее словои прекрасней песня — для кого?Сорок раз спою для прочих сноваи единожды — для одного.

Но с такою гордостью и силой,чтобы каждый вздрогнул: красота!Чтоб дыханье мне перехватилосчастье, чистое, как высота…

1936

Предчувствие

Нет, я не знаю, как придетсятебя на битву провожать,как вдруг дыханье оборвется,как за конем твоим бежать…И где придется нам проститься,где мы расстанемся с тобой:на перепутье в поле чистомиль у заставы городской?Сигнал ли огненный взовьетсяиль просто скажет командир:— Пора, пускай жена вернется,пора, простись и — уходи. —Но в ту минуту сердце станетпростым и чистым, как стекло.И в очи Родина заглянетспокойно, строго и светло.И в ней, готовой к муке боя,как никогда, почуем вновьнас окрылявшую обоихединую свою любовь.И снова станет сердце чистым,разлука страшная легка…И разгласит труба горнистапобеду твоего полка.

1936

Стихи об испанских детях

Сестре

Ночь, и смерть, и духота…И к морюты бежишь с ребенком на руках.Торопись, сестра моя по горю,пристань долгожданная близка.

Там стоит корабль моей отчизны,он тебя нетерпеливо ждет:он пришел сюда во имя жизни,он детей испанских увезет.

Рев сирен…Проклятый, чернокрылыйсамолет опять кружит, опять…Дымной шалью запахнула, скрыла,жадно сына обнимает мать.

О сестра, спеши скорее к молу!Как мне памятна такая ж ночь.До зари со смертью я бороласьи не унесла от смерти дочь…

Дорогая, не страшись разлуки.Слышишь ли, из дома своегоя к тебе протягиваю руки,чтоб принять ребенка твоего.

Как и ты, согреть его сумею,никакому горю не отдам,бережно в душе его взлелеюненависть великую к врагам.

Встреча