Дух Вибли - Джером Джером

— И как долго вы намерены оставаться тут? — осведомился я.

— Не знаю, — ответил он. — Я здесь уже целую неделю, и Джонсток пишет негодующие письма. Я бы не приехал, если бы Мария не настаивала так. Она повторяла это три вечера подряд.

Я не знал, что сказать. Он так серьезно относился к делу, что с ним нельзя было много спорить.

— А вы уверены, что Мария добрый дух? — сказал я после минутного размышления. — Я слыхал, что духи всякие бывают. Уверены ли вы, что это не дух какой-нибудь сумасшедшей, которая только потешается над вами?

— Я уже думал об этом, — признался он. — Разумеется, это возможно. Если в скором времени ничего не случится, я почти начну подозревать Марию.

— Гм, я бы во всяком случае собрал несколько сведений о её характере, прежде чем доверять ей в дальнейшем, — ответил я, прощаясь с ним.

Месяц спустя я наткнулся на него в Лондоне у здания суда.

— А с Марией всё обстоит благополучно; когда я был в Эдинбурге, там кое-что случилось. В то самое утро, как я вас встретил, один из моих старейших клиентов внезапно умер в своем доме, в Квинсфэрри, всего в пяти милях от города.

— Очень рад, — ответил я. — То есть, я хочу сказать, рад из-за Марии. Значит, большое счастье для вас, что вы поехали в Эдинбург.

— Не совсем, — ответил он, — по крайней мере, не в обычном смысле этого слова. Мой клиент оставил свои дела в очень запутанном положении, и его старший сын немедленно поехал в Лондон, чтобы посоветоваться со мной, но, не найдя меня там, обратился к Кэбблю, так как время не терпело. Я был, скорее, разочарован, когда вернулся в Лондон и узнал об этом.

— Гм! — промолвил я. — Она совсем не остроумный дух.

— Да, — согласился он, — пожалуй, что так. Но видите, она всё-таки была права: кое-что случилось.

После этого его любовь к «Марии» удесятерилась, а её привязанность в нему стала бременем для его друзей и знакомых. Из столика она выросла и начала прямо разговаривать с Вибли без всяких механических посредников. Она всюду сопровождала его. Входила даже в спальню и вела среди ночи длиннейшие разговоры. Жена Вибли протестовала, находя, что это не совсем прилично, но Марию нельзя было выставить за дверь.

Она являлась вместе с Вибли на пикники и в гости. Никто не слышал, как она обращалась к нему, но Вибли считал своим долгом отвечать ей громко, и это всегда расстраивало веселье, когда он вдруг вскакивал со стула и мчался в угол, чтобы с серьезнейшим видом разговаривать там с пустым пространством.

— Право, — признался он мне однажды, — мне бы хотелось иметь немножко времени для самого себя. У неё добрые намерения, но всё-таки эго тяжело… И другим не нравится. Это действует им на нервы — я прекрасно вижу.

Как-то вечером она вызвала целую сцену в клубе. Вибли играл в вист, причем его партнером был майор. В конце игры майор через стол наклонился к Вибли и тоном убийственного спокойствия спросил: «Могу ли я узнать, сэр, существовала ли какая-либо земная причина (он подчеркнул „земная“), заставившая вас перебить мои пики вашим единственным козырем?»

— Я… я… я очень жалею, майор, — как бы извиняясь залепетал Вибли. — Я… я только почувствовал, что… что не надо было идти с королевы.

— Это было ваше собственное наитие или ход был внушен вам? — не отставал майор, который, разумеется, тоже слышал о «Марии».

Вибли должен был признаться, что идти с этой карты было ему внушено свыше. Майор поднялся из-за стола.

— В таком случае, сэр, — с величайшим негодованием сказал он, — я отказываюсь продолжать игру. Я еще согласен иметь партнером дурака, но когда мне устраивает подвохи какой- то проклятый дух…

— Вы не имеете права говорить так! — возбужденно вскричал Вибли.

— Извиняюсь, — холодно ответил майор. — Скажем: блаженный дух. Я вообще отказываюсь играть с какими бы то ни было духами; и советую вам, сэр, если вы и далее хотите подвизаться с этой леди, сначала обучить ее основным правилам игры.

Сказав это, майор надел шляпу и покинул клуб, а я заставил Вибли выпить стакан виски с содой и отправил его и «Марию» домой на извозчике.

В конце концов, Вибли освободился от «Марии». Это стоило ему ровным счетом восемь тысяч фунтов стерлингов, но его семья говорила, что в данном случае не жаль денег.

Какой-то испанский граф нанял меблированный дом через несколько домов от квартиры Вибли. В один прекрасный вечер он был представлен Вибли, навестил его и имел с ним дружескую беседу. Вибли рассказал ему о «Марии», и граф прямо влюбился в нее. Он заявил, что вся его жизнь сложилась бы иначе, будь у него такой помощник и советник.

Это был первый человек, сказавший ласковое слово о его духе, и Вибли полюбил графа за это.

А граф с этого дня, казалось, не мог достаточно насладиться обществом Вибли. Целые вечера до поздней ночи просиживали они втроем — граф, Вибли и «Мария» — за дружеской беседой.

Точных подробностей я ни разу не слыхал. Вибли всегда очень сдержан в а этот счет. Существовала ли «Мария» в действительности и граф ловко сумел втереть ей очки (она была достаточно глупа для всего), или же она была, только галлюцинацией Вибли, и граф одурачил его путем «гипнотических внушений» (кажется, это так называют) я не могу сказать. Достоверно лишь одно, что «Мария» убедила Вибли, будто граф открыл в Перу тайные золотые россыпи. Она заявила, что ей хорошо известно всё, касающееся этих россыпей, и посоветовала Вибли попросить графа разрешить ему вложить в это предприятие несколько тысяч стерлингов. «Мария», по-видимому, знала графа с самого детства и ручалась, что он самый честный человек во всей Южной Америке. Очень может быть, что это и было так.

Граф удивился, увидев, что Вибли знает о его золотых россыпях. Чтобы начать разработку их, требовалось восемь тысяч фунтов стерлингов, но граф никому не заикался об этом, ибо желал вести дело один и надеялся сэкономить эту сумму из доходов своего португальского имения. Но чтобы оказать услугу «Марии» он, так и быть, согласен взять деньги у Вибли. Вибли тут же выплатил их наличными, а графа с тех пор и след простыл.

Сие происшествие подорвало веру Вибли в «Марию», а умный доктор, к которому он попал, пригрозил засадить его в сумасшедший дом, если он еще когда-нибудь будет водиться с духами.

Это окончательно вылечило Вибли.

1897