Ягоды страсти, ягоды смерти - Татьяна Гармаш-Роффе

А этот тип лишь сказал: «Не вздумай звонить, если тебе жизнь дорога!» И отпустил во Францию!

Сто пудов, это служба Бориса Аркадьевича! Проверка! Но только... тогда получается, что они, велев ему не звонить под страхом смерти, сами затаились, ждут: позвонит он или нет?! Выполнит ли свой, как это называется, долг лояльности по отношению к Борису Аркадьевичу?! О, черт, если б он сразу сообразил!..

Попросить у хозяйки разрешения воспользоваться ее телефоном? Просить неловко, все-таки международный звонок, – но мобильный его куда-то запропастился. Выронил или украли, теперь не разберешь. А позвонить надо немедленно!

«Месье Николя-а-а!» – звенело во дворе.

Он с сожалением посмотрел на бочку с темно-красными ягодами, начавшими отдавать свой сок, свою кровь будущему вину. Вытащил шест и положил его поперек бочки: где-то должно быть место для него, специальное гнездо, куда его надо поставить... И вдруг почувствовал сильный толчок в спину.

Толчок был рукотворным, Коля явственно ощутил приложившуюся к его спине пятерню.

– Ты чего, мудак, что ли?! – заорал Коля по-русски, едва не клюнув в бочку носом.

Ему никто не ответил, но толчок повторился.

– Ты чего, спятил?!

«Месье Николя-а-а!»

Он хотел обернуться, увидеть того, кто пихал его в спину, в шею... Новый толчок пришелся на затылок и погрузил его лицо в бочку. Коля захлебнулся, попытался выпростать лицо из жижи, прокашляться, сказать идиоту-шутнику все, что он о нем думает... Только в этот момент его ноги оторвались от пола, голова неумолимо пошла ко дну бочки, и ягоды – самые прекрасные ягоды, которые только была способна породить земля, – поглотили его тело целиком. Легкие наполнил виноградный сок, едва забродивший, пряный, смертельный.

Его больше никто не толкал, но Коля об этом уже не узнал. Он умер.

– …И победителем нашего конкурса стал... – ведущий выдержал торжественную паузу, – Владимир Мирончук!!!

Зал захлопал. Влад сдержанно поклонился, ища глазами в публике Дашу. Мелькнуло лицо Евы – ее яркий рот празднично улыбался, она чуть приподнялась навстречу его взгляду, энергично аплодируя. Вежливо кивнув ей, Влад продолжал рассматривать публику. Наконец увидел Дашу. В знак победы она держала перед собой два крепко сжатых кулачка.

Было чему радоваться, в самом деле было! Еще вчера он почти не верил, что его во второй раз выберут лучшим сомелье года! На конкурсах всегда кто-нибудь из организаторов старается «порадеть родному человечку», а «родные» есть практически у каждого...

А вот же, снова выбрали!

С другой стороны, подтасовать было бы трудно – это вам не конкурс исполнителей песни, где отсутствие голоса можно возместить еле прикрытой попкой. Нет, в его профессии работают нюх, глаз, вкус, а их не подделаешь! Определить по цвету и запаху не только происхождение и название вина, но и год урожая не каждый сумеет. Нужен, во-первых, талант, а во-вторых, опыт. И у Влада они есть!

Покидая сцену, он сделал незаметный знак Даше, чтобы прошла за кулисы. Куда поехать отпраздновать победу? В ресторан? Или пригласить ее к себе? Но согласится ли она?

– Можно вас на минуточку, молодой человек?

Влад оглянулся. Возле него стоял мужчина средних лет – прекрасно сшитый костюм, благородная седина, неулыбчивая любезность.

– Слушаю вас.

– У меня к вам интересное предложение. Где тут можно поговорить без посторонних?

– Это надолго? Меня ждут.

– Не беспокойтесь, пять минут, не больше.

Влад указал рукой на правое ответвление коридора, ведущее к выходу. Других мест он просто не знал: для конкурса сомелье арендовали известный концертный зал, где Влад совершенно не ориентировался.

В этом коридоре было пустынно. Участники мероприятия еще не потянулись к выходу, и лишь в конце коридора маячила одинокая будочка охранника.

– Не буду терять ваше драгоценное время, Володя... – почтительно произнес мужчина.

– Влад, с вашего позволения. Или Владимир, на выбор.

Он отчего-то страшно не любил уменьшительное «Володя», особенно это жесткое, как ледоруб, «дя» в конце.

– ...Владимир, без проблем... Я сразу к делу: как бы вы отнеслись к смене места работы? С лучшими условиями, разумеется.

– Смотря что за работа.

– Разумный ответ, – кивнул мужчина. – Поясняю: один очень высокопоставленный человек ищет персонального сомелье. Работа примерно такая же, как в вашем ресторане: формирование винного погреба, обслуживание приемов, где вы сможете блеснуть грамотными рекомендациями и экскурсами в историю и характеристики вин. Зарплата, полагаю, будет раза в три больше, чем ваша теперешняя.

– Полагаете?

– Да, – кивнул его собеседник. – Видите ли, я не нанимаю вас. Я только хочу узнать, заинтересуетесь ли вы подобным предложением. Если скажете «да», то я вас этому человеку порекомендую.

– Не понял... А вам зачем?

– Правомерный вопрос, – мужчина снова одобрительно кивнул. – Это мой друг, и он ищет себе нового сомелье. И я, прежде чем ему...

– «Нового»? Значит, был «старый»?

– Верно, был. От вас ничего не скроешь, молодой человек, – улыбнулся мужчина.

– Его уволили? Я бы хотел знать, за что. Если ваш друг сумасброд...

– Нет-нет, его прежнего сомелье не уволили! С ним произошел несчастный случай, увы... Так вот, прежде чем я своему другу скажу о вас, я хотел бы убедиться, что подобное предложение может вас заинтересовать. Иначе я рискую попасть впросак: порекомендую вас, а вы вдруг возьмете да не захотите покидать ваше нынешнее место работы...

– Понятно, – перебил его Влад, глянув на часы. – Если я могу заниматься любимым делом и за большие деньги, то вряд ли откажусь. Хотя нужно узнать подробнее. Пусть он свяжется со мной.

– Отлично! – улыбнулся незнакомец. – В таком случае ждите вскоре звонка!

Влад торопливо распрощался с незнакомцем, мельком подумав, что тот ему не представился... Но он боялся упустить Дашу: вдруг, не найдя его, она уйдет? Он устремился к той двери, что вела из зрительного зала за кулисы...

Ева! Ну, кто бы сомневался! За ней сбились в кучку несколько коллег и знакомых, пришедших его поздравить, но Ева стояла у двери, как баррикада, сладко растянув в улыбке красный рот. Дашу и не было видно. Неужели ушла?

– Влад! Мои поздравления, милый!

– Спасибо, Ева.

Натянуто улыбнувшись, Влад, едва не отодвинув ее плечом, пожал еще несколько рук, поцеловал несколько щек и раскрыл дверь в зал. Даша обнаружилась в первом ряду опустевшего зала – скромно сидела в красном бархатном кресле, положив по-детски руки на коленки.

– Пойдем, – сказал Влад.

Обхватив Дашу за плечи, провел ее мимо Евы – он не обернулся, но знал, что лицо ее исказилось, – к служебному выходу.

– Отметим? – предложил он уже на улице.

– Конечно!

– Поедем ко мне... – он посмотрел на Дашу.

Четыре месяца как они встречаются, но ни разу еще не оказывались наедине.

ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА. Это большой срок, а?

Даша молчала, решая.

Или ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА – маленький срок?..

Много это или мало – ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА?!

Май, четыре месяца назад

Банкетный зал быстро заполнился едким сигаретным дымом. «Когда наконец запретят курение в общественных местах! – раздраженно подумал Влад. – Еще несколько таких мероприятий, и я потеряю нюх!»

Нюх его был особенным – еще в детстве стало ясно, что он обладает удивительно тонким обонянием. Влад умел улавливать запахи и их оттенки, недоступные большинству людей. И когда он, вернувшись из армии, задумался о выборе профессии, друг родителей посоветовал: «С таким носом, как твой, нужно идти в парфюмерию, духи создавать!»

Влад не хотел создавать духи. Он духи на дух не переносил, их слишком резкие, неделикатные запахи возмущали, раздражали, оскорбляли его обоняние. «А еще куда-нибудь можно пойти, кроме парфюмерии?» – спросил он. Родительский друг подумал. «Кажется, в делах, связанных с вином, – с хорошим вином, про которое говорят, что у него «букет», – там, кажется, тоже нужен нюх. Но я точно не знаю, что это за профессия...»

Влад сел за компьютер и вскоре добрался до загадочного слова «сомелье». И сразу понял, что эта профессия создана для него: вино пахнет тонко, невесомо – ничего общего с парфюмерией, которая способна пригвоздить к полу убойной интенсивностью запаха!

В то время такой профессии нигде не учили, но он нашел: культурный центр при французском посольстве открыл курсы сомелье. Он записался, проучился, получил диплом с отличием и, как лучший выпускник, удостоился поездки во Францию, на виноградники. Там, прожив две недели в пейзажах Ван Гога, напитавшись до последней клеточки красотой этой земли, величием и поэзией древнего винодельческого труда, он окончательно убедился, что сделал правильный выбор.

...Профессия оказалась менее романтичной, чем он предполагал. Он легко попал в один из лучших ресторанов Москвы: тогда этих самых сомелье на всю Москву было человек пять, их с руками отрывали. В ресторане Влад отвечал за подбор вин – он их сам закупал, формируя погреб и карту вин ресторана, он же помогал клиентам выбрать наиболее подходящее вино к тому или иному блюду... Скучно, господа, скучно! Клиенты ничего в винах не понимали – они понимали в стоимости бутылок. Сколько бы Влад ни рассказывал им о букете, они его, за редким исключением, не чувствовали. Соответственно, оценить не могли, что было обидно для его творческого самолюбия. Ведь он способен с закрытыми глазами определить, что за вино и урожая какого года; он мог рассказать о виноградниках и особенностях земли, которая их вскормила; он мог рассказать о том, как влияет древесина бочки на вкус вина и чем отличается вино трехлетней выдержки от вина пятилетней... Но никого это по-настоящему не занимало. Ценители попадались редко и картины не меняли. Выходило, что его талант и знания не востребованы, не имеют спроса, а его презентации всего лишь вставные театрализованные представления, завитушка к декору модного ужина...