Проклятый эксперимент. Бонна - Вера Чиркова

Лиарена отлично понимала, насколько малодушно это стремление, и так же хорошо знала, что никогда не откажется от принятого решения.

Она ведь сама сделала этот выбор… и значит должна изо всех сил сцепить зубы и терпеть, стараясь не обращать внимания на отношение и слова окружающих.

Комната дорина оказалась на втором этаже, в самом конце, и рядом с нею сидел на лавке рослый воин со шрамом через всю левую щеку. Рваным, некрасивым шрамом, какой оставляют только когти нечисти с черных болот. Еще неизвестно, как он сумел с нею справиться, тайком вздохнула Лиарена, бывалые воины даже рассказывать про встречи с проклятыми существами не желали.

Воин даже не пошевельнулся, когда Ниверт открыл дверь, зато гостью смерил заинтересованным взглядом с ног до головы, и донна не сомневалась, что этого ему вполне хватило для составления собственного мнения. В её родном доранте тоже были такие люди, умеющие с первого взгляда рассмотреть в человеке самое главное. Вот только никто никогда не знал, какие людские качества они считали самыми ценными.

В комнате дорина было настежь распахнуто окно, и хотя света это добавляло очень немного, зато воздух был довольно прохладным, почти холодным.

— Закрой, — коротко приказал другу Тайдир, едва разглядев, кого тот привёл. — Как доехала?

— Спасибо, хорошо, — учтиво поблагодарила Лиарена, и протянула ему перевязанный тесёмкой и запечатанный воском свиток.

— Садись, — мотнул головой в сторону скамьи, накрытой шкурой, дорин, и от этого жеста непослушная прядь слегка вьющихся каштановых волос упала ему на лоб.

Девушка покорно села и пока он читал, неотрывно смотрела в окно. Хотя, на что там было смотреть?

На черные от дождя ветви сиротливо голых деревьев с еще только начинающими набухать бурыми бусинами почек, на серое и тоскливое небо, или на мрачный и неприветливый дальний лес?

— Я согласен на оба условия, — суховато объявил Тайдир, и Лиарена настороженно подняла на него взгляд, предчувствуя, что на этом бывший родич не остановится.

Хотя… ей он никогда по-настоящему родней не был и не будет… чего уж кривить душей. Как и Дильяна… но не считать ту своей сестрой Лиарена всё равно никогда не перестанет.

— Но и у меня будут требования, — не дождавшись благодарности, испытующе уставился на гостью дорин, — только сначала ответь на один вопрос… как ты относишься к поступку сестры?!

— По-разному, — неохотно выдавила Лиарена, втайне проклиная его за эту прямоту, — но судить её не возьмусь.

— Вот как… — процедил он с внезапной яростью, и стиснул в кулаки лежащие на столе руки, пытаясь унять свой гнев, — ну… что ж… зато честно. Иди, отдыхай, поедем через два часа, как только прибудет последняя невеста.

В спаленке, куда привёл Лиарену ожидавший за дверью Ниверт, было тепло и горела масляная лампа, и девушка поторопилась шагнуть к натопленной печи. Однако, сделав два шага, остановилась и оглянулась на вошедшего следом мужчину.

— Вы прикажите слугам накормить моего возницу, или мне нужно идти самой?

— Я прикажу, — коротко ответил он, и смолк, испытующе посматривая на снимавшую накидку девушку.

Лиарена прижалась спиной к тёплым камням и терпеливо ожидала, какую новость или правило собирается сообщить ей советник дорина. Однако Ниверт, рассмотрев простенькую тёмно-синюю фланелевую блузу, на тон темней грубой шерстяной юбки, какие обычно носят лишь девушки среднего сословья, внезапно раздумал разговаривать, развернулся и вышел прочь.

Гадать, почему он так поступил, Лиарена не стала, трудно понять причины действий мужчины, которого видела до этого всего два раза. Да и не до мужчин ей теперь… лет на семь, не меньше.

Девушка хмуро усмехнулась и поспешила снять верхнюю юбку, благо под ней еще не одна и все тёмные. За время торопливых сборов родичи и служанки успели обговорить каждую мелочь предстоящего пути и постарались предусмотреть всякие трудности, выдавая Лиарене наставления на всевозможные, порой совершенно невероятные случаи. Девушка терпеливо все выслушивала и кротко соглашалась, стараясь не замечать виноватого выражения, скользившего на лицах матери и сестёр.

Развесив отволглую юбку и накидку на спинках приставленных к печи стульев, Лиарена пристроила рядом еще и сапожки с вязаными чулками и направилась к пышной постели, собираясь залезть под перину и немного отогреть озябшие ноги. Но исполнить свое намеренье не успела, дверь в комнату бесцеремонно распахнулась и ворвалась та самая служанка, которая встретила гостью на крыльце.

Нахально окинула полураздетую донну вызывающим взглядом, решительно протопала к столу и небрежно поставила на него поднос с едой. Молча усмехнулась, круто развернулась и направилась прочь, непристойно покачивая бёдрами.

Нежданная обида тяжело шевельнулась в душе Лиарены, и она покрепче стиснула зубы, стараясь не позволить раздражению выплеснуться наружу. Нужно помнить, что это еще не дом дорина, и служанка, скорее всего, больше ей никогда не встретится. Так зачем зря тратить на неё время?!

Дверь хлопнула и гостья, наконец, сдвинулась с места. Осмотрела простые тарелки и немудрёную снедь и, невесело фыркнув, направилась к постели, не настолько она голодна, чтобы есть всё подряд. Дерзкая девица явно наслушалась рассуждений воинов, и решила к ним подольститься… а иначе зачем бы она принесла еду, какую подают в таких заведениях только самым бедным и нежеланным постояльцам?

— Донна?! — постучав, осведомился Берт, — к вам можно?

— Входи, — хмуро отозвалась Лиарена, пряча ноги под перину.

— Вам не сказали, когда мы выезжаем? — едва войдя, спросил возница и вдруг, нахмурившись, уверенно направился к столу, — а это что такое?

— Обед, не видишь, что-ли? — с деланным легкомыслием пожала плечами девушка, — а чем он тебе не нравится? Это же небольшой постоялый двор… а не кухня дорина.

— Вам и с кухни дорина такое носить будут… — почти прорычал возница и, подхватив поднос, решительно двинулся к двери.

— Стой! — птицей слетела с постели Лиарена и загородила собой дверь, — поставь на место. Не нужно устраивать шума… через два часа мы отсюда уедем…

— Но обоз ведь до ночи потом не остановится, — непримиримо буркнул Берт, — а вы всего-навсего чашку чая после завтрака выпили!

— Ничего со мной не случится… в дороге не следует переедать. Ну не ссориться же с нахальными служанками на потеху всей харчевне? — просительно заглянула в глаза старика донна.

— Тогда хоть схожу за чаем и булочками, — нехотя возвращая поднос на стол смирился возница, никогда он не умел спорить с выросшими на его глазах дочерьми дорина Симорна, если они просят такими жалобными голосками.