Путь на острова или долгая дорога домой (СИ) - Анастасия Спивак

Главное — достоверно придумать, куда я денусь для своих домашних. Ведь дальше деревни я никуда уйти не могу, а мне нужно время хотя бы до заката. Но и тут выход нашла Эва:

— А давай, мы уйдем на дальний выгул?

— Зачем?

— Там овец стричь начинают, — и для особо сведущих пояснила. — Мы с тобой якобы посмотреть пойдём, может быть, немного поможем. А ещё рядом подлесок хороший, там, говорят, уже кислица идет. Ну, мол, потянуло тебя к простому люду.

А что? Идея мне понравилась. Осталось правдоподобно всё рассказать дома, и до вечера меня не хватятся.

Сказать по правде, ирония в словах Эвы меня немного задела. Можно подумать, я добровольно в четырёх стенах сижу целыми днями. Вот так, грустно топая, я и отправилась домой.

А вообще нужно смотреть вперёд более оптимистично. Сегодня ведь болталась полдня в деревне и ничего, может, и правда, всё обойдётся: лихо запрыгнем с Филькой в портал, сделаем дело в Альвенте — и домой. Все счастливы и довольны. А даже если и задержимся где, ну не поставят же меня в угол, не дитё ведь уже несмышлёное. Двадцать лет на носу.

Правда, как «сделать дело» я не представляла: нигде в книгах не упоминалось о подобных случаях: чтобы человек на время в статую превращался. А ведь у нас огромная библиотека, которая постоянно обновляется.

Сначала я и не знала об этой маминой особенности, и даже не знаю, когда это началось, но теперь ситуация явно выходит из-под контроля: с недавних пор мама даже, когда оттаивает всё равно, словно не насовсем, говорит мало, да и движения замедленны. А у меня ведь кроме неё и нет больше никого. Есть, конечно, ещё Таша и Эрик, и не бросили бы они меня, но я даже подумать боюсь о том, что с мамой может случиться что-то непоправимое.

Подходя к дому, увидела уже привычную картину: Эрик, скрючившись в три погибели, то ли собирает, то ли разбирает очередную поломашку, как наш умелец называл очередной неработающий артефакт. Раньше они все исправно работали, а вот сейчас постоянно где-нибудь что-нибудь сбоит.

Неподалеку от своего благоверного в огромной бадье что-то стирала Таша, устраивая бурю в корыте и расплескивая уйму воды вокруг себя.

Увидев меня, они дружно побросали свои дела и, отругав за то, что долго пропадала, отправились кормить и отогревать бедную сиротинку. Конечно, в начале лета ведь жуть как холодно. По дороге к дому Эрик сказал, что мама так и не приходила в себя с момента, когда я ушла на берег. Нет, Филька как хочет, а в Альвенту нам попасть придётся.

Как всё-таки славно, что с нами живёт эта парочка. В нашем доме Таша и Эрик чисто условно занимали должности прислуги, хотя, по сути, мы всегда относились к ним, как родным. Таша умудрялась даже маму отчитывать, если та учудит что-нибудь недопустимое, например, форточку в спальне на ночь забудет закрыть.

За столом, пользуясь хорошим расположением духа наших неразлучников, сразу решила обговорить свои грандиозные планы на следующий день. Как там Эва говорила, барашков посмотрим и за кислицей (что за ягода такая?) сходим.

— Ташенька, а в деревне говорят, что на дальнем выгуле завтра овец стричь будут, я, наверное, прогуляюсь туда.

— И что? Их каждый год стригут, — Таша переставила в сторону большую миску с подходившим тестом, явно не понимая с чего вдруг такой интерес к овцам с моей стороны.

— Но я же никогда не видела. Они сейчас такие м… большие и… пушистые. Интересно же.

— Если мать отпустит — сходи. Только не дело это — шататься где ни попадя.

— А я ещё слышала, что кислица идёт. Там рядом растёт буйно. Я наберу?

— Ещё чего не хватало — заблудишься ведь. Не зная леса, куда соваться надумала? И чего тебе дома не сидится, егоза?

— Отпусти девочку, Таша, — неожиданно вмешался Эрик. — Что она всё дома сидит. Пусть с девками деревенскими побудет, тошно же смотреть. Одна из кресла своего не встаёт, другая всё в море глядит.

Эрик — дядька умный, видит, что мы как пленницы здесь живем.

Неожиданно я услышала звук открывающейся двери библиотеки и со всех ног бросилась к маме. Сразу не до разговоров стало.

— Алиночка, — мама погладила моё лицо прохладными руками, пристально всматриваясь блестящими невероятно печальными глазами. Она не сказала ни слова, лишь взяла меня за руку и повела обратно в библиотеку. Вот только садиться в своё кресло она не стала — лишь подошла к столу и тихо сказала:

— Ты знаешь, доченька, — тихо сказала мама. — Мне кажется, тебе пора принять один подарок. Это принадлежит роду твоего отца.

— А кто он? — я не могла не спросить.

— Неважно. Я думаю, что придёт время, и вы встретитесь. Как ни удивительно, но ты на него очень похожа, — с этими словами мама застегнула у меня на шее простенькую цепочку. — Вот так. Думаю, теперь всё будет хорошо.

То, что украшение не было простым, и ёжику понятно, ну а меня и вовсе — просто распирало от любопытства. Не сразу я ощутила на себе все прелести этого подарка. А ещё мне очень хотелось расспросить маму об отце, ведь раньше практически ничего мне о нём не рассказывала.

— Мамочка, ну расскажи о нём, пусть не о том, кто он, а хотя бы какой он?

— Какой? — с улыбкой переспросила мама. — Добрый, сильный, — и со смехом добавила. — И большой.

— Это как раз и так понятно, — мама моя была очень миниатюрной, а я ростом почти с Фильку. Так что вряд ли и второй мой родитель был таким же субтильным. — Ну а кто он: маг, оборотень или из лесных?

— Маг, Алинка, он очень сильный маг, — печально вздохнула мама и всё, больше ни словечка о нём, будто и так рассказала больше, чем хотела.

Уже засыпая у себя в комнате, я всё прокручивала в голове этот неожиданный разговор. Тайна моего рождения была для меня за семью печатями, но сейчас меня это мало интересовало. Главное — завтра всё суметь: с утра не проспать, деньги не забыть и суметь найти в городе того, кто сможет мне помочь. Какая-то неведомая сила гнала меня в столицу нашего государства, казалось, что ответы на все вопросы там. Немного постараться и можно узнать, что происходит с мамой и как это остановить. А приложив чуть больше усилий, можно даже выяснить, кто мой отец, и почему он нас бросил.

И я была полна решимости найти эти