Царевна для Ворона (СИ) - Полынь Кира Евгеневна

Пальцами ловит мой подбородок и задирает его вверх, вынуждая меня потянуться вперед, чтобы не рухнуть от неожиданности. Чувствую, как взгляд скользит по моим ресницам, по родинке на щеке и скатывается к губам, сбивая мое дыхание окончательно.

Так смотрят хищники на свою добычу.

Я видела лишь однажды, как дикая лесная кошка напала на людей. Чудом сбежав, я еще долго в кошмарах видела ее взгляд, и теперь меня вновь вернуло к тем ощущениям бешеного импульса, приказывающего тебе бежать.

Склонившись с высоты своего роста, он приблизился ко мне на расстояние вдоха, и я вздохнула, приоткрывая рот. Моя ошибка. Мой провал.

Обожгло будто огнем, и поцелуй, что должен был стать сладким, с привкусом нежности, оказался голодным и соленым от моих слез, градом покатившихся по щекам. Это больно. Кусает, втягивает мои губы до крови, и я чувствую, что ладонями уперлась в крепкие плечи, пытаясь отодвинуть Ворона, избавиться от его прикосновений.

Но тщетно.

Он останавливается, лишь когда утоляет свой голод, животный и дикий, и отпускает меня, ловко выскальзывая пальцами из моих волос, с ядовитой улыбкой глядя прямо в лицо:

— Ты вкуснее, чем я думал, Тарн. Слезы твои слаще хмеля, — бьет словами словно пощечинами, и я прижимаю пальцы к пульсирующим губам и от стыда горящим щекам. — Отметим же этот великий день! У Ворона появилась супруга, пара, не так ли?

Спрашивает меня, а голос пропал, и я только тихо всхлипываю, но и этого ему достаточно, чтобы принять за ответ:

— Ты будешь страдать, Тарн. Я превращу твою жизнь в ад, чтобы ты молила богов забрать тебя. Но сперва торжество, ты будешь улыбаться и принимать поздравления, смотреть на меня ласково, а ночью, если ты не испортишь мне настроение, я покажу тебе, что такое взрослые ласки. Ждешь, Тарн? Ты ждешь?!

Хрипит мне в лицо, зверея на глазах, будто выпил отравленного вина с мордремом и сейчас разорвет меня на куски, будто дикий медведь!

Но, вспомнив, кто я, расправила плечи и храбро взглянула в бездонно-черные глаза своего кошмара, отыскав слова, что ударили по нему так, как и планировалось:

— Я более не Тарн. Я царица земель Аоро, что принадлежат моему мужу — Черному Ворону.

Передернув плечами, мужчина смирил гнев и вновь надел маску брезгливости и величественности, протягивая мне раскрытую ладонь:

— Тогда вперед, к гостям. Царица.

Глава 3

Я чувствовала на себе взгляды. Прямые и унизительные.

Его придворным ничего не стоило смешать меня с грязью с позволения Ворона, который шел прямо и вел меня под руку через полный зал людей, что собрались на это сомнительное торжество.

Его крепость была такой же непроницаемо-черной, как и все, что с ним связано, несущее тлен и печаль, которыми был пропитан воздух. Или мне так казалось?

Огромные арочные окна не пропускали сквозь серые витражи даже тот тусклый свет, что скупо роняло солнце через тучи, с самого утра повисшие в небе. Я могла бы назвать это красотой, мрачной, холодной, но изысканной и притягательной, но тогда по моим рукам бежали мурашки, и я мысленно хвалила себя, что все же надела перчатки.

Зал грели огромные камины вдоль одной из стен, где не было окон. Различая под ногами лишь границы плиток, я старалась ступать как можно тише, не привлекая к себе внимания. Но как это возможно, если ты причина этого торжества?

По двум ступеням Ворон провел меня и усадил на кованый трон, не укрытый ни шкурами, ни полотнами — только голый металл, что сразу же укусил сквозь пышную, но далеко не теплую юбку, стоило послушно опуститься на указанное место.

Ворон обвел довольным взглядом гостей. Те, обнаружив внимание повелителя, расплывались в счастливых, но столь неискренних улыбках, что я только сглотнула застрявший в горле ком.

Змеиный клубок.

Все, кто здесь был, каждый!.. — ядовит, как дикая гадюка, что только и ждет момента впиться в тебя клыками и пустить по венам яд, от которого свернется кровь.

Я чувствовала себя беззащитным утенком в загоне с дикими псами. Выдыхая страх, постаралась взять себя в руки, все равно вздрогнув от громкого и непривычного голоса Ворона:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Дорогие друзья! Я рад приветствовать вас здесь, в этот значимый для меня — и, несомненно, для вас — вечер! Место супруги Черного Ворона отныне занято! Этой замечательной, — его губы исказились в ухмылке, а черные глаза обратились ко мне, обещая все самые страшные муки ада, — несравненной и значимой для меня девушкой. Прошу, поприветствуйте свою царицу — Альбу Сортэн!

По залу разнеслись лживые аплодисменты. Довольный эффектом Ворон сел на стоящий слева от меня трон.

Я только мельком скользнула взглядом по нему, замечая дорогие и мягкие шкуры, черную с серебристыми нитями парчу, что была лишь декором, но высоко возносила важность владельца.

На железном табурете рядом с ним я смотрелась как сирота. Бедная родственница, что приняли под свой кров из чистого альтруизма.

Унизительно.

В который раз приказав себе держаться, я подняла глаза ровно в тот момент, когда к нам с улыбкой и самодовольным взглядом приближался лорд Эстер — первый, кто принял власть Ворона, отвернувшись от своего короля, которому служил двадцать лет.

Первый, кто встал на сторону врага и всячески способствовал в тот вечер, когда нас выкидывали из дома, погоняя плетьми, как батраков! Я бежала по заснеженному полю с голыми ногами, и спина горела от жгучих касаний узкой бечевки, без шанса взять даже зимний плащ, чего уж говорить о других вещах.

Это было показательно. Запомнилось.

Глядя на его черные усы, что он носил, сколько я его помнила, я видела широко раскрытый от смеха рот и искаженное властью лицо. Он наслаждался и, судя по глазам, что были прищурены будто у подлой крысы, тоже помнил. И сейчас с наслаждением прокручивал те воспоминания.

Остановившись в двух шагах от нас, он поклонился — исключительно Ворону, который только хмыкнул на эту выходку, никак не защитив меня в глазах слуги.

Я и не ждала. Глупо было питать такие надежды. Они отравой могли просочиться в горло и вызвать тошноту.

— Повелитель, хотелось бы вас поздравить, — прекратив гнуть спину, сказал Эстер.

— Так поздравляй, Лучиан. Я с радостью приму твои поздравления.

— Желаю вам крепкого брака и кроткую, воспитанную супругу, — бросив в мою сторону едкий взгляд, он вновь повернулся к Ворону.

— А мне ничего не пожелаете, лорд Эстер?

Голос дрожал, но я смотрела прямо и крепко сжимала губы, запрещая им дрожать. Пусть позже за эти слова придет расплата, но промолчать было выше моих сил.

Он был одним из немногих, кто вызывал во мне только ярость. От одного его вида меня тошнило, руки зудели вцепиться ногтями в гладко выбритые щеки каждый раз, когда он под предлогом «помощи по старой дружбе» заезжал к отцу, которого сам же и гнал плетьми!

— Воспитания, дорогая Альба, — уязвив меня, сказал он. — Но ничего, твое новое положение куда выше прежнего и обязательно привьет тебе недостающие манеры.

— И все же передайте моему отцу благодарность, когда в следующий раз решите навестить его.

Мужчина побледнел, и я даже при таком освещении увидела, как блеснули выступившие бисеринки пота на его высоком лбу, отмеченному двумя глубокими морщинками.

— Неужели ваш господин не знал о ваших регулярных поездках? — удерживая голос на безразличной ноте, спросила я и расправила плечи.

— Так-так-так… Лучиан, смею заметить, что ты был крайне невежлив со своей царицей, — лицо Ворона даже не дрогнуло. Мужчина откинулся на спинку своего сидения, забрасывая лодыжку на колено, постукивая своими «когтями» по бедру. — Я мог бы тебя простить, но не в день своей свадьбы. Моя супруга не заслужила того, чтобы с ней говорили в таком тоне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

С каждым словом Ворона Эстер бледнел и инстинктивно отступал от трона. Гости замерли, прислушиваясь к разговору, и с затаенным восторгом ожидали развязки.

— Дорогая, — поднявшись со своего места, Ворон повернулся ко мне и протянул руку, предлагая принять ее и подняться вместе с ним. — В честь нашей женитьбы позволь сделать тебе подарок.