Песок. Книга стихов - Андрей Драгунов

«В понедельник похолодало до плюс двадцати пяти…»

В понедельник похолодало до плюс двадцати пяти.Небо немного сжалилось над посёлком,над островами… не всех, но ещё спастиможно кого-то… в стоге найти иголку —зашить себе память и вечно слезящийся глаз,что разбавляет выжженное пространство —горькой водичкой – безжалостно каждый раз,не выводя ни слова… Ни. даже – Здравствуй…или прощай – вне временно и навсегда,чтобы не спутать время, пейзаж, границы —там, где давно обещанная вода —не проливается ливнем, а только сниться…Похолодало… терпенье сошло на «нет»!.. —то есть, когда при плюс двадцать пять – не замёрзнешь —при всём желании… и вскрытый потом конверттолько дополнит жаркую полночь звёздами.

На наступление ночи

Лампочка гаснет. Вольфрама сухой фитильперегорает быстрее, чем меркнет вечер…Между собакой и волком – ни явь, ни быль…так – отголосок – последней июльской встречи…Переживания, что не о чем поговорить —долгая память – в каком-то другом измеренье —только собака – в безвременье будет выть…не оставляя шансов, а лишь сомнение.Вечером свет расползается и – не ищи —без вариантов, а лампочка – только повод —для комара – увидеть, что там, внутри…и как проживается в комнате – той, в которой,даже, уже – и призраки не живут…ночью, во сне – разрозненные воспоминанья,но и – не более… Лампочки мёртвый круг —всё, что внутри достойно ещё вниманья.

«Будка стрелочника выкрашена в песочный цвет…»

Будка стрелочника выкрашена в песочный цвет,чтобы с дороги не разглядеть отличияот окружающего… и лампы неяркий свет —тоже сливается с выветренным наличником,как с бесцветной дверью, которая на замке,когда стрелочник – в город за водкой и провиантом,когда по дороге пыльной, как по реке,передвигаются измученные мигранты…или цыгане… и небо – белёсый холст,даже, не траченый тучами и облаками —только столб пыли в нечеловеческий рост,как обнимающий местность вокруг руками…или песчинками с пылью – во все глаза,рот залепляя и, чтобы не слышать – уши…Стрелочник будку выкрасил и не сказал —где теперь встретить его одинокую душу.

«На солнцепёке улица молчалива…»

На солнцепёке улица молчалива,будто бы – жизнь кончается на рассвете…и торговка зеленью – торопливопредлагает укроп, петрушку и помидоры в пакете,и какие-то ягоды. Спрашиваешь – что сколько стоит,но лишь тишина, указанная на ценнике…Видимо, вправду сказано, что всё проходит —как не-дорогая жизнь соплеменников,выхваченная, обесцвеченная светильником —из полумрака… выставленная на обозрение,как на посмешище… водка из холодильника,не обещающая долгого продолжения…На солнцепёке… лица почти потеряны —цвет расплывается, как разжалованная прислуга —по географии… не выговоренные откровения —в таком варианте – выглядят, как предательство друга…или близкого родственника – матери или, скажем – сына,что в одночасье плавится на солнцепёке —до собственной тени, которая молчалива,даже, когда ботинки – и к ней жестоки…скромная участь… ни слова в свою защиту.Тень уползает, прячется, хоронится —в той части города, куда все пути закрыты —для посторонних, пытаясь с пейзажем слиться,как с географией, то есть – как с контурной картой-заданной местности… с глобусом данного города…На солнцепёке, как в сентябре за партой —хочется верить в существование облака.

«Сохранённая ненадолго – жизнь на листе …»

Сохранённая ненадолго – жизнь на листе —пока высыхают чернила и помнит почерк…но пока не до дна испарилась вода в реке —есть варианты – не умереть – досрочно…Не пропасть без ведома Ангелов и Самого,став только слухом о том, что когда-то было,чтобы потом безрадостное кинонапоминало всё то, что водою смыло,не сохранив при этом и пенный след…лишь чешую русалочью на причале —для кучерявого мальчика, чей портрет —как иллюстрация к сказанному вначале.

«Ты досталась в наследство – подарок… осколок сна…»

Т. З.

Ты досталась в наследство – подарок… осколок сна,ласточка, вырвавшаяся из пленапустого берега, откуда – никто – никогда…до того не сбегал, даже, не пробовал сделать…Замурованный заживо – намертво – детский крик,освобождённый случайным оползнем, камнепадом…взорванным берегом – с первого дня – старик…без оправдания… и без того, кто рядомвсё это время вглядывался во тьмурядом с тобой, кто не говорил – Послушай…просто смотрел, как будто ему самому —кто-то другой – замазывал глиной уши…Не говори ни слова… к чему слова!.. —клёкот ещё возможного откровенья…и чем выше к небу возносится голова —клёкот тише – к чему оглашать селенья —невозможным стрёкотом связок… шуршаньем крыл.Вот тебе, ласточка, берег, а вот – дорога —видимо, больше никто по ней не ходил…Тише, немного тише… Ещё немного.

«Глаз в оболочке шлифованного стекла …»

Глаз в оболочке шлифованного стекла —не в состоянии определить пропажусвоего хозяина… Беспамятство и смола —хвойного дерева – доступны ему в пейзаже,как украшение – не более… Санный след —от самолёта – сквозь ветки сухих деревьев —меж облаками – ближе всего – к земле,чем к небесам… и различим яснее,чем, сквозь стекло, не выявленная слеза —капелька сути – в ресницах – не в переплёте…будто бы кто-то об этом ещё не сказал —не про слезу младенца – на обороте…а про простую – житейскую – от беды,или тоски… глаз меркнет в шлифованном круге…Хочешь – иди – умойся – глотком воды!..или умри на берегу – в испуге.

«Август. Река утопает в зелени и в пыли…»

Август. Река утопает в зелени и в пыли.Купальщицы расстроены невниманьемсо стороны спасателей… поводыриприводят своих хозяев на обмыванье —перед новой осенью. Месяц голодных мух.При рассмотрении – видимы только крылья,что круглосуточно твой раздражают слух —напоминая, как будто – что все забыли —чем всё кончается… Время пустых хлопот…школьных учебников, засоленных помидоров,чтобы зимой не видеть других забот,что, как сугробы, выглядывают из-за забора.Месяц встревоженных женщин и пьяных мужчин —отпуск кончается – время считать убытки,клеить билеты к отчёту – все, как один,что не у всех получается с первой попытки…Перемещённая к центру система координатлишь гарантирует факт окончания лета,но… и не более… В августе, говорят,тень отделяется от самого предмета.

«Безымянная набережная в центре большого города…»

Безымянная набережная в центре большого города,брошенная строителями на произвол и забвение…вполне пригодная для прогулок – в любую сторону,для наблюдения левого берега и солнечного затмения.Безымянная набережная – из ещё недалёкого прошлого…даже, камни со стен ещё не осыпались в мёртвую воду…сохранилась лестница – только сваи слегка подкошены,а так – вполне пригодная лестница – для перехода —на другую сторону, чтобы увидеть – как всё это выглядит —не с высоты полёта, а со стороны – забвения…с точки зрения – уже навсегда забытого времени —первостроителями… Услышать бы их откровения —по этому поводу!.. Что обо всём этом думают…Как им всем набережная, оставшаяся без имени!..даже – не набережная – ступеньки бетонные с трубами…скоро полвека, как рыбаки захватили её…и уже полвека исчезнувшим с набережной строителям —у воды не спросишь – куда утекла история —не та, которая с военными-победителями,а которыми – после – землица была освоена…да, так и состарилась… Травой зарастает видимостьи с соседнего берега не разглядеть подробностипроисходящего… бересклет, молодая акация, жимолость —всё достояние, доступное – без лишних сложностей…без бухгалтерии. Девушка в белом купальникепробует по ступенькам – в воду – с бесхозной набережной…время к полудню… рыбак у ржавого умывальникачистит рыбу, поглядывая на девушку – бережно,как на дочку, что давно переехала к северу…глянешь вокруг – только семейные обстоятельства —муж на рыбалку, а жена – никогда не верила —возвращается чистый… и носки выдают предательство…Безымянная набережная… из случайного автомобиля —заблудившегося любовника – неразборчиво, тихо музыка —какого-то автора, о котором давно забыли —то ли про птицу… то ли про, в неё обернувшегося, суслика…Прохладный вечер на безымянной набережной…чайка доклёвывает остатки сгнившего окуня…Старый рыбак смотрит на солнце и говорит – Ну надо же!.. —солнце ночью в воде, как будто бабочка в коконе.

«Смерть твоя – не поодаль, а рядом в соседнем баре…»