Как продать душу: Краткое руководство для светской львицы - Кэтлин О'Рейли

— Пусть оставит сообщение на автоответчике — у меня девичник с лучшими подругами!

У Шелби от зависти зрачки сужаются, как у кошки. Она явно дозревает. Для каждого клиента Программы есть дополнительные возможности (статья 10478). Мне не терпится попасть на следующий уровень, позволяющий читать мысли. Восхитительная Ви Видит Вас наскВозь — звучит, правда?

Программа с подвохом: клиент узнаёт условия контракта лишь после того, как поставит подпись. Ни Меган, ни Шелби пока не в курсе; Шелби, впрочем, я просвещу очень скоро, она почти созрела. Что касается Меган… скажу только, что, хотя она не безнадежна, с ней лучше повременить.

Я откидываю волосы и тяжко (чуть не сказала «из глубины души») вздыхаю.

— Что сегодня в бутике творилось, вы бы видели! — Эффектная пауза. — В «Пост» упомянули о новой линии, пришлось завести лист ожидания. Звонила секретарша Джулии, обещала пять штук, если поставлю ее первой в списке. — Я закатываю глаза с видом оскорбленной добродетели: — Представляете? Думает, меня можно купить!

Теперь самое время презрительно фыркнуть.

Меган округляет глаза.

— Новая линия?!

— Да. Паоло трудился как пчелка. Революционный дизайн!

Паоло — мой ментор, это он меня завербовал. В Италии Паоло считался самым продвинутым кутюрье (изделия из кожи). В пакет его привилегий за сделку входил переезд в Нью-Йорк, где он также процветает. Мне, конечно, льстит, что моя душа стоила так дорого. Не знаю, что во мне такого особенного, но каждый день возношу за это особенное хвалу сами понимаете кому.

— Скорей бы увидеть новую коллекцию! — стонет Шелби.

Я наклоняюсь к ней с нежнейшей улыбкой.

— Первая сумка достанется тебе.

Все, Шелби на крючке — ее выдают глаза. Она повелась на кусок кожи с лейблом. Шелби мне не нравится, просто обидно, что она так легко попалась.

— Ви, ты лучше всех, — с чувством произносит Шелби.

Неужели я буду спорить?

— Приглашаю вас завтра на ланч, — говорю я.

Подгадаю, чтобы в ресторане оказалась Люси. Оформление всех документов, включая наш маленький трюк, обычно занимает часа два, но для тех, кому невтерпеж, есть упрощенная форма (Люси слизнула ее с налоговой декларации; смешно, да?). Вот завтра Шелби и приколем.

Меган через весь зал строит глазки подозрительному типу в кожаных штанах. Мой индикатор голубизны зашкаливает, однако бедняжка Меган не слышит предупреждающего писка.

— По-моему, ты ему нравишься, — говорю я, просто чтобы что-нибудь сказать. — Пойди поболтай с ним.

Меган в замешательстве, но, поскольку бой-френда у нее нет, она медленно идет к кожаному типу. Я морщу нос (сплошная показуха; пусть думают, что это мимическое усилие заменяет мне волшебную палочку), и заклинание само складывается в голове:

Гетеро, натуро, крекс, пекс, фекс, кекс,Забудь, что ты гомик, и топай за Мегс.

В тот же миг голубой окидывает Меган оценивающим взглядом. Теперь в замешательстве его дружок, а меня разбирает смех. Мужчины, какой бы ориентации они ни были, одинаковы — готовы бежать задрав хвост за всем, что шевелится. Протрепавшись с Меган всего пять минут, новообращенный под руку ведет ее к выходу. Я делаю большой глоток мартини. Колдовство отнимает уйму энергии, я как выжатый лимон, но от спиртного по венам разливается тепло, и силы быстро восстанавливаются.

— Неплохого парня она подцепила, — говорю я с довольной улыбкой.

— Везет же, — бормочет позеленевшая Шелби.

— Не волнуйся, будет и в твоей постели мустанг.

— Какая же я все-таки завистливая! — с пафосом восклицает Шелби.

Ее раскаяние шито белыми нитками.

— Для таких особо тяжелых случаев, голубушка, и изобретены антидепрессанты, — мурлычу я, поглаживая ее руку.

С минуту мы выжимаем фальшивые улыбки: я размышляю о том, что скоро КПД моих чар существенно возрастет, Шелби — о своем о девичьем.

Я замечаю его первой. Мустанг появляется словно по заказу, в костюме от Армани. Меня добивают его туфли — я очень неровно дышу к итальянской классической обуви. Мустанг явно косит под зрелого Ричарда Гира. Наши взгляды встречаются, но ни под ложечкой, ни внизу живота ничего не екает. Кажется, пора и Шелби приготовить лассо — в последний раз, больше ей не придется ловить мустангов, те сами полезут под седло.

Я подмигиваю мустангу (через секунду он начисто забудет об этом — обожаю играть в Господа Бога) и начинаю заклинание. Когда оно почти готово, до меня доходит, что не следует тратить чары на простых смертных. Впрочем, я уже успела вплести в заклинание слова «классические туфли», «бонвиван» и «присохни». Этого вполне достаточно. (Как вы уже заметили, я склонна вдаваться в излишние подробности. Клянусь, впредь буду скупа на слова. Чтоб мне провалиться.)

Мистер Классические Туфли западает на Шелби. Остальное нетрудно вообразить. Битых сорок пять минут они в баре перемывают кости знаменитостям (свечку ни одна ни другой не держали, но так уж заведено) и обсуждают последние новости. Потом переходят на скабрезности, и я перестаю прислушиваться. Наконец сладкая парочка удаляется.

Не успеваю я допить четвертый мартини, как возвращается Меган. Одна.

— Что случилось?

Меган заказывает «Космополитен»[2] и начинает говорить, лишь сделав глоток:

— Сама не понимаю. Все так здорово начиналось. Такой любезный, комплименты отвешивал: какая я хорошенькая и как славно встретить искреннюю женщину… Ну, стали целоваться. И вдруг он как выпучит глаза, будто черта увидел. Короче, сбежал. Наверное, я что-то не так сделала.

Да, трудно быть Богом. Интересно, а у Люси случаются проколы? Вряд ли — она ведь не в Нью-Джерси родилась.

— Меган, ты тут ни при чем. Просто нанюхался, наверное, какой-нибудь гадости.

Неужели такое еще бывает? Откуда мне знать! И вообще, какая разница?

— Это меня судьба наказывает, — говорит Меган.

Ага, значит, и она не такая белая и пушистая.

— Ты разве в чем-то виновата?

Меня разбирает любопытство: еще бы, пикантные подробности из жизни правильной Меган пришлись бы весьма кстати.

— Моя мать погибла в автокатастрофе.

В автокатастрофе? Спасибо, это не по адресу. Некоторые к смерти относятся спокойно, а вот у меня некрофобия в тяжелой форме. Что вполне логично, если учесть известные обстоятельства.

Я делаю участливое выражение лица.

— Кошмар.

Наверное, у меня недюжинные актерские способности, потому что Меган воодушевляется:

— Я тогда заканчивала школу. Как-то вечером мы с матерью крупно поругались — она запретила мне идти на вечеринку к подруге. Ну я и выпалила: «Лучше б ты умерла». А потом впереди что-то вспыхнуло, и мы попали в аварию.