«Поэзия русского слова». Специальное издание всех участников конкурса - Коллектив авторов

«Птицы».

Видишь, как птицы взлетают ввысь?Выстрелом от земной суетыЯ говорю им: «Хоть ты душу мою коснись»Но птицы не едят с руки.Я смотрю на них, и не могу понять —Отчего они так сильны.Взмахом крыла способны в воздух поднять,Все, что творится внутри.Но люди не птицы, и то, что внутри —Тяжелее гор и рек.Чтобы снова загорелись глаза – янтариБог знает, сколько век…Жизнь состоит из встреч и разлук.И расстояний меж этих дней.В ожидании даже шорох можно принять за стук.От разлуки – дни длинней.Ни упованием, ни надеждой не живу теперь.Жизнь как сумма вчерашних днейЯ почему – то пугаюсь стука в глухую дверь.А от выстрелов становлюсь сильней.Хоть и крутимся, вертимся как колесо,Пока птицы улетают на юг.Человек не птица, но может пережить все.Даже тысячи пролетевших вьюг.

Наумова Екатерина

Краснодарский край. ст. Гостагаевская «Открытие» Поэзия

«Алтайское».

Дорога на перевал.Подъём под прямым углом.Ягель растёт, как коралл,Ветви пестрят мхом.На каждом шагу припадать,Склоняя колени, к ручью,Как будто любовь преподатьТебе к каждой жилке хочу.И в сумерках кратких уже.Ступить на вершину холма…Какая-то грусть на душе.Здесь целая жизнь умерла.Лишь редкие встретишь следы.И камень, как будто дольмен,Осколки от древней страны,Рассеявшейся по земле.Алтай не забудет её.Спустя даже тысячи лет.В застывшей смоле мумиё.Останется каждый момент.И этот. Мы ставим ночлег.Ты слышишь тонюсенький звон?Как будто один человек.Остался с тех самых времён.А может, повесил браслет,И тот бубенцами звенит.Но ветра как будто бы нет.Так кто же ночами не спит?Увидим мы только с утра:В тумане свободный табун.И белая лошадь-гора.Звенит – колокольцами – лун.Альпийские топчет луга,Грибные круги, дикий лук…Спасибо алтайским богам.За этот таинственный звук.За солнце, что здесь горячей,За то, что близки облака,За холод хрустальных ночей.И то, что звезда так низка.За то, что прекрасны цветы.И лает так громко марал.За то, что среди темнотыАлтай нас тогда охранял.Но снова надолго один.Остался бессмертный колдун.Как будто браслет Ак-Кадын.Звенит – колокольцем табун.

«Морская бессонница»

я совесть всех земных бессонници сердце каждой гиблой страстиа атлас в сумке – это карта.какой-то новой, пятой масти.из круглосуточной аптекипокоя и самовнушеньяя выгреб сонные таблеткии попросил у всех прощенья.

но буря страстно дом объялаи ночь скрестила сушу с морем.полы скрипели, дом качало,и в окна колотились волны.

Пятиэтажка уплывалана парусах погасших окон.Моей грамматики эскадрарассыпалась, как легкий локон.

Как мог я спутать вдохновеньес симптомами морской болезни?в открытый океан виденийуходит мир под звуки песен

…А над небом река.В ней русалочьи плещут хвосты.И рыбачат подъёмные краны.

Под рекой небеса.В них крылатые тонут мосты.И скопленьем галактик,Сверкают большие экраны.

Небо слито с рекой.Чем-то третьим заполнен зазор.Может, осенью, может, чертой,Может, просто пространством.

И из школы сбежав,Без зазрения через забор.Вдоль дороги идёт,Собирает букет первоклассник.

Крыша школы, как старый холщовый колпак.Вдалеке черепицей краснеет.Но уже позади самый страшный овраг.И беглец ни о чём не жалеет.

Что там счеты и даты.Картинки, букварь?Всё ничто, когда в доме напротив,Завернувшись в уютную мамину шаль,Эта девочка учит по нотам.

В белом платье с цветами.Глаза опуская вниз.Он уверен и даже больше —Она есть жизнь.

А над небом река.Под рекой облака.Остальное – ненужное, лишнее.Если к чьей-то руке потянулась рука,Всё на свете теперь только личное.

«Из раны».

Из раны моей встаёт ранним утром солнце.Поэтому цвет его ал и свет так силён и горяч.Знай это, а с этим и то, что солдат не вернётся.Но будет рассвет, моя ласточка, только не плачь.

Из раны моей вырастают тюльпаны и маки,Рождается радуга, бьёт животворный родник.Я верю, что ты разглядишь эти тихие знаки.Но грусть не настигнет, родная, тебя ни на миг.

Из раны моей возникают слова простые,Простые и нужные, ласковые слова.Они никого не ранят, хоть выглядят, как отлитые.Они попадают метко, но цель их всегда жива.

Из раны моей – видишь? – прыгают в воздух дельфины.Всё больше горю. На огне этом греется чай.Огнём этим плавятся время сковавшие льдины,И ты от печали своей понемногу оттай.

Но помни всем сердцем, всегда это, милая, помни,Что солнце над миром встаёт ранним утром из ран —Солдат и зверей, детей и безвинно казнённых —И красные ленты вплетает в седой океан.

«А я и не знал…».

А я и не знал, сколько в этом городе силуэтов, похожих – на твой.И сколько здесь сумасшедших с неведомой мне судьбой.В каждом вечернем прохожем мерцает какой-то секрет.Никто не хочет домой, но завтра вставать чуть свет.Никто не хочет туда, где вынужден временно жить.Где он коротает года, обкуривает этажи,скучает, надеется, спит и видит одни только сны.Где пьёт в одиночестве чайи ждёт наступленья весны.Но каждый из тех, кто здесь, конечно, пошёл бы туда,где хочется мыть этажи и чтоб не кончались года.Там жизнь наяву как сон, а сон – как вторая жизнь,и кто-то готовит чай и смотрит из окон вниз:идешь ли по талым снегам с печеньем в руках домой?плывешь ли в каноэ с шестом, рождаемый вешней водой?но в пьесе такого нет. Хоть в лес убегай, хоть вой.Как карие декорации, стоят после сказки глаза.До блеска отполированы. По мне равнодушно скользят.За ними – совсем ничего. Закрыты, мертвы, пусты.Отныне и навсегда сравнялись с нулём миры,что зримо творились из нот, что теплились прямо в руках.Казалось, как будто вот-вот. Но вышло – «увы не ах».На память о летних днях – некрополи в фонарях,в которых, как в братских могилах, спят бабочки и мотыльки.И, может, по этой причине лучи фонарей так мягки.Свеченье похоже на крылья, на пудру, вуаль, пыльцу,на теплый песок, что сползает по милому мне лицу.Круженье похоже на ветер, качнувший луну, как фонарь,как маятник, как ребенка, как старый скрипучий корабль,как лист на темнеющих водах, качели в осеннем саду.В которых – затихнет ветер, как с поезда, я сойду.Туда, где одним только словом, возможно, всю жизнь рассказать.Туда, где берут за основу обязанность нас понимать.Где в вакуум сердца ворвется большой, как любовь, кислород.И вот уж прохожий качнется и замертво упадет,а я и не знал, как много здесь мест, где тебя не найти.И сколько чужих секретов город таит внутри.Лаванда, миндаль и мускус смешались с соленой волной.В последнее звёздное небо мы падаем вниз головой.

Родина Мария

г. Тамбов «Открытие» – поэзия

«На крыльях семи ветров»

Шар земной облететьна крыльях семи ветров.Слиться сними в одно,притяженье земли поборов.Освободиться отпредрассудков – своих и чужих,в вольной стихии их,вновь научиться жить.Существом обновлённымпламенно-вещуюпеснь, воспевая пророков…

«К Данте Алигьери».

Расскажи мне о том, как когда-тоты, в глубины сойдя земные,ткал средь вечных льдов Коцита —нота за нотой —дерзновенную песнь свою.Расскажи о дождях и вихрях —тех, что в Тартарах недрах бушуя,увлекали со злобной радостьюперелётные птицы-души…Расскажи о пути на Небочерез царство,где правитНебыль:как ты шёл —и адское пламяопаляло твоё лицо;как на нём, почерневшем от копоти,боль нездешняя след оставила,сделав сына землисуровогомучеником-певцом…

«Адамов след» (восточная легенда).Где-то в Индии далекойНад спокойною долинойНепреклонно – одинокоПодымается вершина.На угрюмой, на скале тойЗдесь огромный человечий,Говорят, самим АдамомСлед оставленный навечно.Говорят, что откровеньеОн увидел на вершине.Путь людского рода горькойИ безрадостной судьбине.Он увидел всех потомковОт велика и до мала.Крови алые потоки.Всё лились, земля стонала;Люди гибли от болезней,Грызлись за кусочек хлеба,В слепоте и исступленьеПроклиная страшно Небо.Праотец, увидев этиУжасы, безумье, муку,Горько плакал до рассвета,Плакал, как дитя в испуге.Прижимаясь сиротливоК той скале суровой телом:«Боже, Боже милостивый!Что же… Что же я наделал»!…Говорят, с тех пор навечноНа вершине той огромнойСлед остался человечий —Полон влагою солёной.

***Снова пришла бессонница,Королева вьюжных ночей.Сотня тысячная конницаМчится следом за ней.Воинов руки бледныеСжимают – кто меч, кто копьё.Светятся шлемы медные —Богата, свита её!Неимоверно суровыеЛица – аж дрожь берёт:«Сдаться пора уж давно бы вам,Наш наступил черёд!Ради чего стараетесь,Наивная вы детвора?Иль до сих пор не знаете —Безвозвратно ушло «Вчера»?Ради чего так гробитесь,Свой, сберегая мирок,Замки воздушные строите? —Скажите, нам невдомёк!»…Злобствует, издеваетсяМыслей назойливый рой.Всё сильней разгорается,Всё свирепее бой!…Утра лучи окрасилиГоризонт в алый цвет…– Это только фантазии,Головы измученной бред!– Нет, то не сказка страшная.Правде в глаза – смелей!Чего ради пахали, пашем? ДаМысли ранят больней, больней.

***Дерево опалённоеодиноко средь поля колышется,ветви безжизненные раскинуло,словно кого-то обнять желаяи устремляясь к задумчивым небесамзелёной единственной веточкой…

Размета Виктория