Девушка из стекла и звезд (ЛП) - Мерседес Сильвия

Но это было справедливо. Я был с множеством слоев защитных чар, она не увидела бы мое лицо, даже если бы была в сознании.

Недовольно посмотрев на нимфа, держащего уздечку, я повернулся и поднялся на крыльцо. Я не хотел видеть, как нимфы и орда гоблинов спускали девушку с седла и несли в дом.

Но внутри я растерялся. Илилили сказала готовиться, но… я мало что мог сделать. Я уже настроил заклинания. И мне не нужно было как-то наряжаться или переживать из-за своего вида. Она не могла меня видеть. Она не увидит меня.

Горло снова сжалось, пока я шел по пустым тихим коридорам Орикана. Примет ли моя невеста жениха, которого не видит? Должна. Законы Требования и Выбора были соблюдены. Если только смертные не забыли о них, она должна понимать, что ее ждало.

Хотя я… не ожидал ничего от нее, так сказать. Я не буду опускать такое бремя на ее плечи. Не в первую ночь вместе.

Я быстро покачал головой, решив не позволять мыслям нести меня в то место, куда я не осмеливался входить, в моем разуме. Блуждания привели меня в сад, и я благодарно вышел на свежий воздух под свет луны. Тут, среди цветущих деревьев и журчащего фонтана неподалеку, я ощущал близость других миров — скрытых складок реальности, в которых Орикан был не таким пустым, как тут. Я почти ощущал внимательные взгляды моей семьи. Они ждали, надеялись, молились. Они верили в меня, верили, несмотря ни на что, что я могу спасти их.

Но бремя их спасения лежало не на моих плечах… а на хрупких плечах моей смертной невесты.

* * *

Я стоял у двери.

Илилили нашла меня в саду и сказала, что пора. Пора было встретиться с девушкой, которую я Потребовал. Ей пора было увидеть свой Выбор. Она решила пересечь порог отца, но ее ждали еще решения этой ночью.

Боги, почему я так нервничал? Я стоял, сжимая и разжимая кулаки, как робкий ребенок. Но бояться было нечего. Ночь передо мной была простой.

По закону я мог дать ей не больше трех поцелуев.

Ей решать, когда она попросит четвертый.

Этой ночью? Вряд ли. Она с готовностью дала мне свое имя, но я не ожидал, что она быстро отдаст все. Важно было, что процесс начался, этот танец нашего брака. Я должен принять ее условия.

— Валера, — тихо произнес я ее имя в последний раз. Странно, что имя, которое вызывало у меня презрение, теперь было сладким. Сама невеста тоже будет сладкой?

Я должен был открыть дверь и показать себя.

Я протянул руку и легонько коснулся двери. Она открылась в ответ, и стало видно комнату, озаренную нежным сиянием лунного огня. Сам огонь догорал. Хорошо. Тени усилят мои чары защиты, и она не сможет разглядеть мое лицо.

Где же девушка? Я заметил фигурку в кресле у камина. Ее ладони сжимали с силой подлокотники. Она боялась?

Я шагнул в комнату, тихо поманил дверь закрыться за мной. Она послушалась моего не озвученного приказа, и лунный свет из окон коридора остался за ней. Комната стала еще темнее.

Я повернулся к креслу и фигурке в нем, открыл рот для приветствия. Но она встала, и я лишился слов. Я был лицом к лицу со своей невестой — бледной, нежной смертной невестой — и я был ошеломлен.

Она боялась.

Сильно боялась.

Ее глаза были огромными, как у юной лани при виде крадущегося льва. Она искала меня во тьме взглядом, но не могла найти, на чем остановиться. Ее страх был осязаемым, пульсировал из ее души волнами, которые пронизывали меня. Ее тело сильно дрожало, и я боялся, что она снова потеряет сознание.

Я должен был найти способ успокоить ее. Должен был найти способ рассеять ее ужас.

Я тихими шагами пересек расстояние между нами. Она повернулась, словно ощутила мое приближение, но не определила, где я был. Я хотел коснуться ее, взять за руку. Убедить, что нечего бояться. Но язык прилип к нёбу. Что ей сказать? Что я мог…

— Там кто-то есть?

Ее голос был шепотом, нежным, как весенний ветерок.

Мое сердце замерло в горле от звука. Боги, я был монстром, раз собирался позволить страдать бедной нежной служанке.

— Да, — сказал я.

Она повернулась быстрее, чем я ожидал. Она вытянула руку, взмахнула, и я едва успел поднять руку в защите. Что-то острое задело ткань рукава. Я ощутил укол острия на предплечье. Я удивленно охнул и отпрянул на шаг. Девушка отшатнулась на два шага и рухнула в кресло. Предмет упал на пол и прокатился.

Я смотрел на девушку. Ее грудь быстро вздымалась и опадала, ладони сжимали подлокотники, словно она готовилась к удару. Я с трудом оторвал взгляд от нее, посмотрел на предмет, которым она ударила меня. Брошь. Из коллекции моей матери, красивый скарабей из пустыни Ильфаса в королевстве Солярис. Подарок, который я сам выбрал для будущей невесты.

Я посмотрел на девушку. Она вглядывалась, пыталась найти меня во тьме. Она выглядела такой хрупкой… но была сильна духом. Я верил, что она пыталась напасть на меня единственным оружием, которое смогла найти в комнате. Не королева-воин, как ее тёзка, но в ее крови был огонь.

Может, Звездное стекло не ошиблось.

Мне нужно было спасти момент. Двигаясь тихо, чтобы не напугать ее еще сильнее, я встал перед ней за пределами света лунного огня. Горло пересохло, словно мешая говорить. Но я не собирался так легко сдаваться.

— Я… полагаю, путь сюда был удобным?

Как только слова вылетели изо рта, я захотел забрать их. Удобным? Я видел, как она прибыла, висела на седле, как мешок с мукой! Как глупо я звучал для нее.

Поздно. Я должен был выкручиваться.

— Мои слуги сказали, что ты спала почти весь путь, — это было правдой. — Думаю, ты отдохнула.

Вряд ли ее глаза могли стать еще шире. Ее щеки, уже бледные, лишились всей крови, она стала мертвенно-белой. Она… она думала, что я хотел, чтобы она была отдохнувшей для… о, боги! Мне стоило продумать встречу тщательнее. Я так переживал о том, попадет ли она сюда. О трех поцелуях и ожидании четвертого. Я не… я даже не подумал… я не готовился к этому.

Я неловко переминался, отвернулся от огня. Часть меня хотела убежать из комнаты. Этого она хотела, я был уверен — избавиться от моего присутствия, остаться одной. Но у меня был долг. И, хоть она еще не понимала, у нее тоже.

— Я не собираюсь тебе вредить, — сказал я как можно нежнее, хотя они точно звучали грубо для ее смертных ушей. — Я понимаю, для тебя все это кажется очень… странным.

Огромное преуменьшение. Судя по ее глазам, она не знала, что происходило. Может, в ее мире уже не помнили законы Требования и Выбора.

— Позволь тебя успокоить, — поспешил я. — Твой комфорт и здоровье для меня важнее всего. Моим слугам строго приказано обеспечить тебя всем, чего ты желаешь. Нужно только попросить. То, что они не смогут найти, они передадут мне, и я добуду это для тебя.

Я ждал, глядя на ее лицо. Искал признак, что она поняла. Ее глаза были темными, почти черными в таком свете, потрясали на ее бледном лице. Немного веснушек было на переносице, синяк темнел на лице. Я надеялся, что ей так навредил не мой народ! Я быстро отвел взгляд, сосредоточился на ее губах, которые были в форме бантика, верхняя была чуть полнее нижней.

Я не считал людей раньше привлекательными. Мой брат считал. Ему нравилось ходить в мир смертных в ночь Глорандаль и танцевать с девицами в деревне, не знающими, кем он был. Но они казались мне всегда слишком хрупкими. Я предпочитал сильных женщин.

Эта девушка… Валера… она не выглядела сильной. Но аура ее духа была такой, какую я еще не встречал.

Я все еще не смог прогнать ее страхи. Я переминался, пытался стать меньше, поздно вспомнил, что она видела лишь силуэт моей фигуры. Я сделал голос тихим, не грозным и попробовал снова:

— Ты чего-то желаешь… Валера?

Я впервые произнес ее имя при ней. Я надеялся, что звук пробудит что-то в ней, вызовет к жизни ту гудящую нить связи, которую я даже сейчас ощущал между нами. Вместо этого она поежилась. Ее губы двигались, и я с трудом уловил слово:

— Свободу, — сказала она.

Свободу? Она думала, что была в плену? Но она пришла в сознание в запертой комнате. Может, она верила, что я собирался заточить ее тут на время ее пребывания.