За каменной стеной (СИ) - Мила Дрим

что улыбка дается ему с трудом.

Еще бы.

Для него я — самое большое разочарование в жизни.

— Здравствуйте, Руслан Даниярович, — вежливо здороваюсь, делаю шаг. Как примерная девочка, переплетаю пальцы и останавливаюсь в центре комнаты.

— Здравствуй, Диляра, — приглушенно отвечает Садыков. Он, вдруг, резко поднимается на ноги.

Боже мой.

Кажется, я что-то упустила.

Потому что я не помню, чтобы Руслан Садыков выглядел столь…

Мощно.

Широкие плечи, фигура перевернутый треугольник… Наверняка под рубашкой прячутся сильные руки.

Но почему он встал из-за стола?

Я с напряжением наблюдаю за тем, как Руслан Садыков идет ко мне.

Краем глаза замечаю, как отец нервно смотрит на него.

Страх и злорадство (вот так, папа, я снова не оправдала твоих надежд!) обжигают мою душу.

— Присаживайся, Диляра, — Садыков властно, будто он здесь хозяин дома, указывает в сторону стула.

Я покорно опускаюсь на стул. Взор мой тоже опущен. Я помню, как надо вести себя.

Тихо, покорно, стыдливо.

Так я себя и чувствую на самом деле.

Скорей бы все это закончилось!

Садыков возвращается за стол.

Отец все еще стоит возле бара.

— Вы не оставите нас вдвоем?

Я вся сжимаюсь от вопроса гостя.

Мысль о том, что он хочет уединиться со мной, вызывает у меня дрожь по телу. Зябко передергиваю плечами.

— Да, конечно, — легко соглашается отец.

— И поставьте чайник, а то ваша дочь замерзла, — бросает ему вслед Садыков.

Самоуверенность гостя обескураживает меня.

Интересно, он со всеми так разговаривает?

А со мной тоже будет так общаться?

Нервно кусаю губы.

— Не стоит. Они и так у тебя яркие, — раздается голос Садыкова.

— Кто? — я вскидываю голову и непонимающе смотрю на гостя.

Он тоже смотрит на меня.

Нет, даже не смотрит, а бесстыдно изучает мое лицо.

Хорошо хоть, что у него хватает такта не спустить взгляд ниже, на мою грудь.

Правый уголок его губ приподнимается в улыбке:

— Твои губы, Диляра.

Щеки обжигает румянцем. Одна надежда, что сквозь тональный крем он будет не столь заметен.

— Знаешь, что это? — Садыков сдвигает в мою сторону папку с документами.

— Нет, — я хмурюсь, — а что там?

— Наш контракт, Диляра.

— Контракт? — я сглатываю. Ощущаю себя, как на рынке.

— Брачный контракт. Там прописаны все пункты, которые обезопасят твое будущее и будущее ребенка, — Садыков открывает папку и ведет пальцем по жирным буквам. — Ежемесячное содержание, расходы на врачей, отдых…

Он выдерживает паузу, а потом добавляет:

— Я уже, со своей стороны, подписал контракт. Изучи его. И если тебя все устраивает, оставь свою подпись.

Скольжу взглядом по тексту.

Когда мой взор останавливается на фразе: «полное обеспечение безопасности Сафиной Диляре Рашидовне и её ребенку», я окончательно принимаю решение.

— Где нужно подписаться?

— Здесь и здесь, — Садыков Руслан протягивает мне ручку. Один взгляд на неё — и я понимаю, что куплена она не в магазине канцелярии, а в элитном бутике.

Любитель красивых женщин и вещей…

Обхватываю ручку и оставляю свою подпись везде, где показывает мне Садыков.

И хотя подпись выглядит по-детски неаккуратно, это не отменяет моего взрослого решения согласиться стать женой Руслана Садыкова.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Уже подписали? — отец окидывает меня одобряющим взглядом, и я невольно улыбаюсь ему в ответ.

Когда он так смотрит на меня, с оттенком тепла в глазах, я его люблю. Очень люблю. Понимаю, что во мне все еще живет недолюбленная дочка, всегда жаждущая внимание любимого папочки.

— Да, — Руслан Садыков захлопывает папку.

— Тогда может, отметим сделку? Виски, вино?

Вижу, как отец весь приосанивается от понимания того, что все получилось так, как он запланировал.

— Ни то, ни другое, Рашид, — Садыков поднимается на ноги. Застегивает пиджак, оставляя последнюю пуговицу. Поворачивается в мою сторону и окидывает быстрым взглядом.

Все никак не получается разглядеть оттенок его глаз.

Не знаю, почему это так важно сейчас для меня.

— В моем доме уже идет подготовка к переезду Диляры, поэтому я смогу забрать её только завтра.

Завтра…

Я сдерживаю вздох, рвущийся наружу.

Не понимаю, радоваться мне или нет, зная, что у меня осталась еще одна ночь в родительском доме.

Руслан Садыков пожимает отцу руку.

Гляжу на них и испытываю двоякие чувства. Когда-то вот так папа пожимал руку Фаизу, моему первому мужу.

Будто снова все повторяется.

Только вот между Садыковым и Фаизом огромная пропасть…

И мной — какая я была тогда, и какой стала за это короткое время брака.

— Диляра, пожалуйста, не забудь свою карточку беременной, — Садыков внимательно смотрит на меня.

— Да, конечно, — я тоже поднимаюсь на ноги.

Колени предательски дрожат. Слава Всевышнему, на мне длинное платье, и это незаметно.

Или заметно?

— Рашид, дочку чаем напоите, а то дрожит она у вас. Замерзла, наверное, — Садыков посылает отцу властный взгляд.

— Да Гульнара уже заварила, напоим, согреем дочку. Как же без этого.

— Якши (татар. — хорошо), — Руслан Садыков поворачивается в мою сторону. — До свидания, Диляра.

— До свидания, Руслан Даниярович, — вытянувшись как струна, отвечаю я и замечаю, как на секунду странным блеском наполняются его глаза.

Он кивает мне головой и скрывается за дверью вместе с отцом.

Садыков уходит, а запах мускуса, амбры и кожи остаются висеть в воздухе.

Как и аромат власти.

— Кызым (татар. — дочка), — в прогале показывается голова мамы. — Чай готов, идем, попьем.

— Иду, — обнимаю себя за плечи. Ощущаю под ладонями колючие мурашки. Правда замерзла. — Только переоденусь.

Быстро переодеваюсь в спортивные штаны и широкое худи. Мягкая, плотная ткань укутывает мое тело. Мне, наконец, становится тепло. Интересно, смогу ли я ходить в подобной одежде в доме Садыкова? Или в многочисленных пунктах контракта был прописан и мой образ?

В любом случае, сокрушаться поздно.

Я подписала контракт и намерена соблюдать его.

На кухне уютно пахнет чаем и печеньями-орешками. Знаю, что мама испекла их специально для меня. Сердце окутывает благодарностью к ней.

Сажусь за стол и подвигаю поближе вазочку с любимым лакомством. Откусываю и довольно жмурюсь. Тесто тает во рту, а вареная сгущенка, до которой добирается мой язык, только усиливает ощущение удовольствия.

— Молодец, Диляра! — на пороге кухни появляется отец.

Его лицо светится от удовлетворения. Папа целует маму в золотистый затылок, отчего она смущенно улыбается и краснеет. Достается и мне. Отец ласково проводит рукой по моей голове.

— Честно говоря, не ожидал, что Садыков так быстро согласится, — папа усаживается за стол, делает жадный глоток чая.

Я улыбаюсь.

Так приятно видеть отца в хорошем настроении!

Такой контраст с тем, каким он был последний месяц!

— Я даже не знаю, что сказать, — мама вытирает руки