Рукопожатный изверг - Кирилл Казанцев

— Найдем и мед, и корицу, — Василий загадочно улыбнулся. — Будем считать, что к этому романтическому экспромту я хорошенько подготовился.

Спустя полчаса глинтвейн был сварен, остужен и разлит по керамическим чашкам. Хозяин дачи принес из машины коробку шоколадных конфет, разложил их на самодельном столике и поднял бокал.

— Ну что, Света… За все хорошее!

— За нас с тобой! — улыбнулась Светлана и тут же спохватилась: — А вообще, Василек, тебе же спиртного нельзя… С твоим-то больным сердцем!

— Глинтвейн как раз можно, сосуды расширяет…

Неожиданно за окном послышался звук автомобильного двигателя. Молодые люди не придали этому значения: дачный кооператив располагался неподалеку от Москвы, и народ нередко приезжал сюда даже за полночь. Спустя минуту, однако, скрипнула калитка, и Василий выглянул в окно.

По двору, направляясь к двери, шли трое: двое крепких мужчин в кожаных куртках и невысокий брюнет в сером плаще и шляпе. Сзади плелся заспанный участковый из ближайшей деревни.

— Это еще что? — не поняла Светлана.

— Видимо, опять у соседей дачу обокрали! — Вася отставил недопитый бокал и двинулся в прихожую. — Наверное, будут опрашивать, не видали ли мы чего…

Он долго возился с замком, а когда открыл дверь, страшной силы удар в лицо отбросил его назад — мужчина завалился на спину и на мгновение потерял сознание.

— Вставай, урод! — Один из амбалов в кожанке схватил его под мышки, с силой встряхнул и поставил на ноги.

— Вы… кто? — Хозяин дачи вытер разбитую губу и сплюнул на пол половинку зуба.

— Вопросы тут задаем мы! — Мужчина в сером плаще прошел в комнату, взглянул на сервированный столик, затем — на девушку.

Василий уставился на участкового. Он неплохо знал его, даже один раз выпивали вместе. Полицейский виновато отвел глаза — мол, я человек маленький, подневольный, у меня приказ…

— Значит, ты — Горский Василий Николаевич, 1986 года рождения, — мужчина в сером плаще уселся на стул, закинув ногу на ногу. — Работаешь на станции техобслуживания, что на Можайском шоссе, автомехаником.

— Ну да… — Горский выглядел очень растерянно и даже испуганно. — Может, все-таки скажете мне, кто вы такие?

— Еще узнаешь, кто мы. Потом, в следственном изоляторе, — зловеще пообещал говоривший, достал из кармана фотоснимки и разложил на столе. — Узнаешь, кто это?

— Нет… — растерянно произнес хозяин дачи, едва взглянув на фотографию мужчины средних лет, с острыми скулами, серыми глазами и волевым подбородком.

— В глаза, в глаза мне смотри! Ну? По глазам вижу, что узнаешь! Зовут этого типа Андрей Ларин. Опаснейший преступник, вот уже несколько лет находится в федеральном розыске, на нем половина Уголовного кодекса висит. А ты на своей станции делал ему фальшивые автомобильные номера, нам это точно известно!

— Да я вообще-то по коробкам-автоматам специализируюсь! — возмутился Василий, вытирая разбитую губу. — Не делал я никаких номеров!

— И нас очень интересует, — как ни в чем не бывало продолжал мужчина в сером плаще, — как именно он с тобой выходил на связь. По телефону, через Интернет или еще как-нибудь? Говори, урод!

И тут подала голос забытая всеми девушка. Все это время она сидела, забившись в угол, и явно не понимала сути происходящего.

— Может, вы бы не выражались при мне? — попросила она, нервно поправив прядь волос. — И вообще — вы кто и что тут делаете?

— О, какой бабе-ец! — недобро ухмыльнулся мужчина в сером плаще. — Какие мы не-ежные… Что — никогда слов таких не слышала, да? А сюда на ночь глядя со своим мужиком приехала винца попить да по лесу погулять?

— Игорь Владимирович, а давайте мы с ней беседу проведем, чисто по-дружески, — с кривой улыбкой предложил один из визитеров в кожанке.

— А что — тоже мысль. Внуши ей поглубже да посильней… Да так, чтобы ее мужик слышал. Сейчас он все скажет!

Амбалы, подхватив девушку, поволокли ее в соседнюю комнату. Та истошно закричала и забилась в руках мужчин.

— Значит, так, — Игорь Владимирович взял Горского за подбородок. — Пока мои пацаны твою бабу во все дыры не трахнули — колись! Все, что об этом Ларине знаешь: где вы с ним познакомились, при каких обстоятельствах, кто еще знает о вашем знакомстве, как поддерживаете с ним связь, он сам на тебя выходит, когда надо… или еще как-то. Ну?..

…Спустя пятнадцать минут Василия Горского выводили из домика к микроавтобусу с затемненными стеклами. Руки его сковывали наручники. Из дачного домика доносились тоненькие всхлипывания:

— Сволочи, гады! Ненавижу вас все-е-ех…

Игорь Владимирович, не реагируя на проклятья, встал под навес и достал рацию.

— Второй, второй, я пятый, — бросил он отрывисто. — Все, и этого слесаря закрыли. Нет, Ларина еще не сдал, но, видимо, что-то ему о нем известно, потому что в подделке номеров признался. Отвезем в «матроску», в спецкорпус, там его допросят по жесткому варианту. Все, работаем по Ларину дальше…

Сидящие в луже голуби, потревоженные проехавшим грузовиком, шумно захлопав крыльями, закружили над входом на рынок. Андрей Ларин инстинктивно шагнул в сторону и поспешил внутрь огромного павильона с застекленными окнами.

Торговля на утреннем рынке была в самом разгаре. Прилавки радовали глаз свежей зеленью, краснобокими помидорами и упругими огурчиками, неуловимо похожими на маленьких крокодилов. Ларин неторопливо прошелся сквозь овощные ряды и оказался у рыбных, где у него была назначена короткая конспиративная встреча.

Неожиданно он ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. За ним явно следили. Кто именно, определить было невозможно — ведь следили наверняка из толпы. Андрей осторожно осмотрелся. Ничего подозрительного: толстая тетка с клетчатой сумкой, двое пожилых кавказцев, грузчик с тележкой, похмельного вида мужички… Ларин уже было укорил себя за излишнюю мнительность, однако тут же вновь ощутил на себе внимательный взгляд.

И тут же определил, кто за ним следит: из-за соседнего прилавка на него смотрел угрюмый амбал в кожаной куртке. Это не могло быть банальной паранойей: за последние годы Ларин выработал в себе настоящий инстинкт, который позволял мгновенно различать обычный взгляд от пристального и следящего. А это означало: оставаться тут и ожидать нужного человека — значит, подвергать риску не только себя одного.

Андрей, не глядя в сторону амбала, сделал вид, что осматривает разложенную на прилавке рыбу. Он даже приценился к свежему судаку и, дав понять, что находит цену завышенной, неторопливо пошел к выходу, спиной ощущая взгляд амбала. Уже выходя с рынка, Ларин заметил в отражении стеклянной двери, что мужчина в кожанке следует за ним.

Московская базарная окраина жила обычной субботней жизнью. Ветер носил по грязному асфальту обрывки бумаг, пластиковые пакеты и прочий мусор. Пожилые тетки торговали вязаными носками и самодельными тапочками. Стайка цыганок цеплялась к прохожим с предложением погадать. Из динамиков, прикрепленных к ближайшему киоску, доносился «Владимирский централ».

До метро было всего ничего — метров пятьдесят. Однако соваться в подземку было глупо: уж где-где, а там задержать кого угодно — раз плюнуть. Достаточно одного человека внизу эскалатора, второго — наверху. И все, пиши пропало: ведь даже самый тренированный боец не сумеет справиться с противником на движущихся ступенях.

Стало быть, следовало отрываться в другом месте. Да так, чтобы при этом не показать амбалу в кожанке, что он засек слежку.

Андрей знал: неподалеку от рынка есть склады — огромный лабиринт приземистых строений, каждое из которых было огорожено забором. За складами проходит железнодорожная ветка, по которой часто ходят электрички. Если повезет, можно заскочить в вагон, проехать несколько остановок и выйти где-нибудь за городом, где всегда можно скрыться в лесу.

А дальше…

Только недалекие люди строят далекоидущие планы. Разумный человек, да еще в такой ситуации, думает только о самом ближайшем будущем.

Остановившись, Ларин достал мобильник и на всякий случай отключил — теперь его передвижения нельзя будет отследить через связь. Непонятно, кто именно его преследует, откуда преследователи узнали о встрече у рыбных рядов и что им вообще нужно.

До складов он дошел без приключений. Ларин двигался сквозь толпу, стараясь не привлекать к себе внимания. Однако инстинкт опытного бойца подсказывал: преследователь где-то совсем рядом. И причем наверняка не один.

Пройдя вдоль унылого бетонного забора, испещренного граффити и нецензурными надписями, Андрей свернул за угол и бросился бежать. И тут едва не пропустил удар в голову: плотный мужчина, явно поджидавший его в этом месте, целил ему кулаком прямо в ухо. Ларин, заметив опасность периферийным зрением, успел-таки в самый последний момент увернуться. Кулак просвистел в миллиметре от его скулы, рукав бившего больно хлестнул по лицу, и Андрей, мгновенно отскочивший в сторону, ударил неизвестного ногой в живот. Тот с хрипом отлетел прямо на забор, но Ларин не стал его добивать, а помчался по аллейке между заборами.