Под несчастливой звездой - Анастасия Анфимова

Начиналось все с дармовой выпивки, которой келлуанских воинов охотно угощали владельцы портовых кабаков, потом появлялись подруги, требовавшие денег и внимания. Солдаты начинали оказывать мелкие услуги купцам и торговцам. Поговорить по душам с писцом, чтобы тот записал ольвийское масло как торкийское, или тончайшие льняные ткани как обычное полотно. «Не заметить» сгружаемые ночью бочки с вином или доски горного дуба. Мало ли какую пользу можно получить от портового стражника?

Наместник и офицеры, как могли, боролись с такими явлениями. Очень часто воины после столь веселой и необременительной службы оказывались потом в забытых гарнизонах где-нибудь у Айханских гор или в Банарской пустыне. Из Амошкелла присылали новый отряд, и все начиналось сначала.

Так думал второй пророк храма Сета в Абидосе Тусет, глядя на идущего от портовых складов воина. Высокий смуглый келлуанин в грязно-белой юбке и парике, с заткнутым за пояс кинжалом и коротким копьем, он второй рукой крепко держал за плечо невысокого, худого мальчишку. Длинная, до колен, грязная туника мешком висела на костлявых плечах. Пацан то еле шел, лениво переставляя босые ноги по каменной мостовой, то вдруг резко бросался в сторону, надеясь вырваться из цепкой руки воина. Но тот только зло посмеивался:

— Не рыпайся, дурак!

— Все равно сбегу! — кричал мальчишка по келлуански.

Удивленный жрец остановился. Вслед за ним встали два носильщика, тащившие на плечах палку с привязанным дорожным сундуком Тусета.

— Куда ты ведешь его, храбрый воин? — громко спросил он.

Тут только солдат заметил высокого старика в длинной белой одежде келлуанских священнослужителей.

— Мудрец, — поклонился он, не выпуская, однако, плеча мальчишки.

— Это портовый воришка. Вот хочу сдать его городской страже. Пусть отведут к судье.

— Он знает наш язык? — спросил Тусет.

— Да они тут такие жулики, господин! — усмехнулся солдат. — Мы этого второй раз ловим. Первый раз поймали два месяца назад. Так он, стервец, назвался сыном писца Джедефатама. Мы сдуру отпустили, а потом узнали, что у писца никакого сына нет!

Притихший парнишка, заметив, что конвоир заболтался с важным человеком, резко присел, одновременно рванувшись в сторону. Туника затрещала, но выдержала, а незадачливый беглец заработал пинок по тощим ягодицам.

— Пусть нидосцы сами разбираются со своими крысятами. Вот отправит тебя судья в каменоломни или на стройку в порту, узнаешь, как масло воровать и притворяться келлуанином!

— Я из народа Великой реки! — вскричал парнишка. — Из Абидоса!

— Гляди, какой мошенник и наши города знает! — пробормотал воин со смесью гнева и уважения.

— Из Абидоса? — брови жреца взобрались на лоб.

— Да! — запальчиво подтвердил мальчик. — Моя мать была служанкой у господина Каралума, писца из Дома людей!

Тусет сунул руку в висевшую на плече сумку и достал золотую цепь с серебряной коброй.

— Знаешь, что это?

— Вы пророк из храма Сета, господин?! — вскричал парнишка, а воин, сглотнув слюну, зачем-то встряхнул обалдевшего пленника.

Жрец подумал, что возможно этот оборванец послан ему богами. После того, как его помощник Фубис узнал, куда им предстоит отправиться, он ныл все двадцать дней, пока искали подходящий корабль отправлявшийся на край света, а вчера вечером свалился с приступом лихорадки. Тусет подозревал, что парень просто испугался и напился настойки утьяна.

Его соотечественников нельзя было назвать домоседами. Они часто и охотно отправлялись в паломничество по многочисленным храмам. Но покидать свою страну решались очень немногие. Зажатые с запада Банарской пустыней, с востока Айханскими горами, келлуане жили в узкой долине Лаума, крепко связанные с Великой рекой. Тысячелетия их существование зависело от Лаума. Даже после смерти дух келлуанина путешествовал по зеркальному отражению Великой реки, протекавшему в подземном мире. Поэтому они чувствовали себя очень неуютно вдали от её благословенных вод. Только приказ владыки мог заставить их пуститься в дальнее путешествие, с риском погибнуть вдали от родины и остаться без надлежащего погребения.

Тусет являлся одним из немногих, кто странствовал по собственной охоте, хотя сейчас формально выполнял поручения верховного жреца Сета в Абидосе. И сейчас он остался без спутника. Капитан корабля ни за что не соглашался подождать хотя бы три — четыре дня, за которые жрец мог бы подыскать себе слугу. А брать первого встречного в Нидосе, было бы самоубийством. Недаром город этот считался сосредоточием зла и всяческих пороков.

— Как тебя зовут? — спросил он у мальчишки.

— Айри.

— Это же либрийское имя, негодяй! — вскипел воин. — Ты посмел обмануть первого пророка храма Сета!!

— Второго пророка, — автоматически поправил жрец и разочарованно отвернулся.

— Анукрис! — вскричала пленник. — Меня зовут Анукрис, господин. Это уже здесь меня стали называть Айри.

— Так ты девчонка?! — удивился солдат.

Тусет вгляделся пристальнее в нескладную фигурку и понял, что принял хрупкость и изящество за худобу, а мягкие линии лица за не прошедшую детскость.

— Моя мама Сокария служила в доме господина Каралума, — торопливо затараторила девочка. Четыре года назад его перевели инспектором в какую-то деревню в дельте. Корабль попал в бурю, все утонули, меня выловили матросы с какого-то корабля и продали здесь…

— Ты сбежала? — поинтересовался жрец.

— Нет, господин, — замотала грязной шевелюрой Айри-Анукрис. — Год назад мою… хозяйку убили, и я осталась одна.

— У тебя остались какие-нибудь родственники? — продолжал Тусет расспрашивать девочку.

— Тетя. Она прислуживала в храме Баст, где она сейчас, я не знаю. И дядя, он рыбак, в Абидосе живет…

— Ты хочешь к ним вернуться?

В глазах его собеседницы мелькнуло откровенное недоверие. Она выпрямилась, насколько это позволила тяжелая рука воина на плече, и тихо ответила:

— Конечно. Не знаю только, нужна ли я им.

— Я отправляюсь в далекое путешествие, и мне нужна служанка, — напрямик сказал жрец. — Будешь мне служить?

Девочка поглядела на него исподлобья.

— Мне придется с тобой спать?

Второй пророк рассмеялся, а солдат похабно усмехнулся.

— Нет. Я предпочитаю женщин постарше. Меня не привлекают сопливые худышки. Не бойся, тебя никто не обидит.

— Тогда я готова слушать твой зов, господин, — она сделала попытку поклониться.

— Ты отпустишь её со мной, храбрый воин? — обратился Тусет к солдату.

— Да, господин.