Потерянные души - Юлиана Суренова

— Мне известна милость священников, впрочем, так же как и ее цена! — вдруг встрепенувшись, зло проговорил Горивек. — Но на этот раз ты поторопился: моя жена и сын еще живы!

— Раз так, подождем, — спокойно ответил священник. — А ты, сын мой, успокойся, не то я могу решить, что передо мной заблудшая овца. Лишь горе оправдывает подобные слова.

— Святой отец, — заспешила к нему старуха. — Сам Бог прислал вас к нам в этот час. Помогите! Может, еще не все потеряно.

— Нет, нет! Мне рассказал об этих несчастных заезжий ле-карь. Его слову я полностью доверяю. Да и не дело служителя церкви мешать божьим промыслам… Вот что, милейшие, раз приходится ждать, позаботьтесь о моей повозке, пока она вконец не промокла. Накормите коня. Да и мне не мешает согреться.

Слуги засуетились вокруг него, а Горивек, в сердцах мах-нув рукой, пошел вниз за новым кувшином вина.

Едва он успел подняться из подпола, как дверь снова, заскри-пев, отворилась, и в трактир вошли новые гости. Одеты неб-роско, но не в лохмотья бродяг. Скорее, пришельцев мож-но было принять за знатных горожан: порывы ветра, врывавшиеся из-за распахнутой двери, теребили дорогие темные плащи, укутывав-шие странников с головы до ног.

— Входите, входите, не напускайте холода! — стал торопить их усевшийся на стул возле самого огня священник.

Те сделали несколько шагов, но затем, не заходя в комнату, ос-тановились. Служанка, протянувшая уже руку за плащами, резко отдернула ее, словно обжегшись, и, зашептав молитвы, попятилась назад. Теперь и трактирщик заметил блеснувшие в свете факелов мет-ки — пентаграммы, стоявшие на плечах пришельцев. Видно, по вдруг нависшему напряжению священник тоже почувствовал что-то неладное. Впившись глазами в странников, он вскочил, ощерился:

— Колдуны?! Вышвырните скорее за дверь эту не-чисть! Выродкам не место в доме почитателей божьих!

Но Горивек задумался и, видя в его нерешительности надежду, один из пришельцев отбросил капюшон, открывая молодое смуглое ли-цо, и поспешно заговорил:

— Позволь нам остаться на ночь. Мы не оскверним твоего жилища и можем щедро заплатить за гостеприимство, — быстро достав тяжелый кошель, он нагнулся, опуская его на пол, к ногам хозяина, который продолжал неподвижно стоять, раздумывая, как поступить.

— Вон, дети мрака! — вновь закричал священник, надвигаясь на чужаков черной тучей. — Если верно, что молния — меч Господень, се-годня ей предстоит славное дело — покарать нечистых!

— Божий человек, — вновь заговорил молодой колдун. — Мы уйдем. Мы сделаем так, как ты велишь, но позволь ей, — движением головы он указал на женщину, которую бережно поддерживали двое его спут-ников, — остаться. Она вот-вот должна родить. Пожалей несчастное, ни в чем не повинное дитя, которое не успело даже войти в этот мир.

— Чтобы она принесла здесь своего звереныша?! - священник задохнулся от гнева.

— Пусть остается. И вы оставайтесь, — вдруг промолвил Горивек. — Тая, — позвал он девочку- служанку. — Отведи их на чердак. Ес-ли потребуется вода или еще что — скажи Орхипу, он принесет.

— Спасибо, — колдуны низко поклонились.

— Погодите благодарить, — трактирщик был полон решимости — чувства, которого он не испытывал никогда рань-ше. — Сперва о плате, — он поддел кошель носком тяжелого грубого са-пога, отодвигая в сторону, — мне нужны не деньги. Моя жена и сын тяжело больны. В сущности, они уже мертвы. Ни бог, ни люди не мо-гут их спасти. Так вот, вы вылечите их.

— Что?! - в ужасе вскричал священник. — Вероотступник! Как ты посмел даже помыслить о подобном! Знаешь ли ты, что ждет пошедше-го на столь ужасный грех…?

— Мне все равно, — резко прервал его хозяин. Он смело взгля-нул в глаза колдуна — пылавшие черные бездны. — Так ты спасешь их?

Путник кивнул:

— Конечно, добрый человек, — услышал трактирщик долгожданный ответ. — Я готов сделать все, что в моих силах. Веди меня к ним, пока не стало слишком поздно даже для чуда.

— Это очень опасно, — остановил смуглолицего другой колдун, по голосу старше первого. Он качнул головой в сторону священни-ка. — Может, будет лучше, если к больным пойду я?

— Нет, — тот коснулся его руки. — Нельзя взваливать свои долги на чужие плечи… Позаботься о спутнице, — и он двинулся вслед за трактирщиком.

А служанка тем временем взяла факел и с опаской, смешанной с любопытством, поглядывая на шедших вслед за нею колдунов, повела их на чердак, где те, обессиленные, опустились на кучу старой соломы, сваленной на полу.

Тая хотела уже юркнуть вниз, уйти, спрятаться, но, вспомнив наказ хозяина — ждать, не понадобится ли путникам чего, осталась, сжавшись в комочек у самого края ведшей вниз лестницы, непрес-танно читая молитвы-обереги.

Колдуны между тем облегченно вздохнули:

— Хвала богам, даровавшим нам сегодня крышу над голо-вой, — прошептала ожидавшая ребенка, снимая плащ. Это была еще молодая, красивая женщина с волосами цвета налившейся пшеницы, па-давшими водопадом на плечи.

— Хвала богам, — вторя ей, промолвили остальные. Опустив го-ловы на грудь и не поднимая взгляда с дощатого пола, они какое-то время сидели молча, словно беззвучно читая молитву. Затем сняли мокрые плащи, расстелили их на полу внутренней стороной вверх.

Двое мужчин лет сорока-сорока пяти с блестевшей в волосах сединой и добрыми печальными глазами и девочка — ровесница Таи — с серыми, тонкими косичками.

— Когда? — спросил женщину один из колдунов.

Та прислушалась к себе, а затем тихая улыбка скользнула у нее по губам.

— Уже скоро. Не пройдет и часа, как в мир вступит еще одна наделенная даром дочь земли и огня.

Кивнув, колдуны замерли, приготовившись терпеливо ждать. Они сидели в полной тишине, в которой не было слышно ни биения сердец, ни взволнованно быстрого дыхания.

Любопытство пересилило страх и Тая, подняв глаза, бросила быстрый, вороватый взгляд на пришельцев.

Она родилась в маленькой, мирной деревеньке, где и была-то, сколько она себя помнила, лишь одна колдунья — старуха-повитуха, всегда улыбчивая, во всем готовая помочь. Ее сожгли на костре в прошлый, холодный и дождливый год, обвинив в порче. Она не сопротивлялась, не молила о пощаде, не проклинала, просто смотрела на всех с грустью и сочувствием, как мать смотрит на маленького ребенка, причинявшего ей боль. Наверное, ее бы помиловали, если бы священники, пришедшие из дальнего храма, не пригрозили де-ревне отлучением…

И тут девочка встретилась взглядом с маленькой колдуньей, которая, робко улыбнувшись чужачке, придвинулась к ней, села ря-дом.

У нее были огромные, похожие на озера, голубые глаза, добро-та и тепло которых могли растопить лед любых страхов.