Право хищника - Анна Альфредовна Старобинец

И с Охотками можно было бы как-то договориться … Но совсем другое — если ей позволила совершить преступление Полиция Дальнего Леса, как будто нападать на сельских животных — это для нас нормально. Для всех нас. Теперь Охотки будут считать опасными всех жителей Дальнего Леса. Как ты мог! Ты развязал Большую охоту. Будет зверское кровопролитие. Зверская бойня.

— Если таки позволите, — вежливо вмешался Грач Врач, — я категорически против охоты. Нам нужно избежать зверской бойни. Возможно, тот факт, что мне всё-таки удалось спасти жертву … то есть я имел в виду пострадавшую курицу, поможет договориться с Охотками?

— Не думаю, — покачал головой Барсук. — Мухтар сказал …

— Кто такой Мухтар? — с ужасом спросила Лиса.

— Это их начальник охраны какой-то очень неприятной породы, кажется, боксёр, или, может быть, волкодав, или их помесь … Доктор, у вас найдётся ещё одна успокоительная ягода для задержанной Лисы?.. Так вот, он сказал, что им вообще всё равно, жива курица или нет.

— Но позвольте, — изумился Грач Врач, — как же так — всё равно?

— Он сказал, они в любом случае сделают из неё суп, — объяснил Барсук.

— Какой ужас. Это же просто зверство! — Он посмотрел на спящую курицу: обмотанная занавеской, она выглядела как спелёнатый младенец. — Бедная птичка!

— Я придумал! — завопил Барсукот. — Придумал, как спасти Дальний Лес от охоты! Нам нужно в участок!

Глава 2, в которой звучит торжественный гимн

— Не хотите ли ещё кедровых орешков? — вежливо поинтересовался у курицы Барсук Старший. Вообще-то, орешками он сначала собирался покормить Скворчонка, которого изъяли из преступной семьи Зайцев для нужд полиции и который теперь жил в участке, но курица, увидев еду, немедленно подлетела к кормушке и склевала всю порцию. А потом ещё одну порцию. Теперь, когда орешков оставалась последняя горстка, Барсук Старший очень надеялся, что курица тактично откажется.

— Не хотите ли ещё кедровых орешков? — голосом Барсука Старшего повторил Скворчонок и печально посмотрел на груду ореховой скорлупы. У Скворчонка был чудесный дар подражания чужим голосам, но на курицу это не произвело ни малейшего впечатления.

— Хочу, — сказала курица и моментально склевала орешки.

«Никакого воспитания, — подумал Барсук Старший. — А ещё сельская, называется. В Дальнем Лесу самый дикий зверь и то ведёт себя вежливее». А вслух он сказал:

— Надеюсь, вы вспомнили, как вас зовут?

— Не вспомнила, — ответила курица. — И не вспомню. Меня никак не зовут.

— Но … как же к вам обращаться? — удивился Барсук.

— А у меня номер есть, — гордо сказала курица. — У нас в курятнике у всех номера. Я — Кура-четыре. — Она сыто икнула. — Верните меня в курятник.

— Любите свой курятник? — поинтересовался Барсукот.

— Люблю и горжусь, — ответила Кура-четыре.

— У нас в курятнике у всех номера, — сообщил Скворчонок куриным голосом.

— А за что вы его любите? — уточнил Барсукот. — Чем гордитесь?

— Он большой, — ответила курица. — И красивый. Там всё по справедливости. Там за нами ухаживают, кормят и охраняют.

— И кто же охраняет и ухаживает?

— Охраняют Мухтар и другие собаки. А ухаживает Нина Пална.

— Не напала на … кого? — переспросил Барсукот.

— Нина Пална не напала ни на кого, — гордо отозвалась Кура-четыре. — Она светлый человек. Любит кур. Но рука у неё сильная. Нам в курятнике нужна сильная рука. Добрая, но справедливая.

— Справедливая, значит, — прищурился Барсукот. — А вы знаете, что она с курами делает каждую пятницу?

— Каждую пятницу она выбирает одну самую лучшую курицу и уносит её к себе на кухню, — отрапортовала Кура-четыре.

— То есть вы … всё знаете? — опешил Барсукот. — Знаете, что дальше делают с курицей?

— Светлый человек любит кур, — высказался Скворчонок куриным голосом.

— Всё знаю, — уверенно сказала Кура-четыре. — На кухне Нина Пална кормит самую лучшую курицу с собственного стола, потом наливает ей чай, причёсывает ей пёрышки и укладывает её рядом с собой в постель. Все лучшие куры остаются жить в доме вместе с Ниной Палной.

— Значит, вот что они вам врут, — задумчиво произнёс Барсук Старший.

— В смысле — врут? — напряглась курица. — Нам всю правду говорят.

— Каждую пятницу одну курицу забирают из вашего курятника и уносят на кухню, чтобы зарубить её топором и сделать из неё суп!

— Зарубить — чем?!

— Топором.

— Сделать — что?!

— Суп. Куриный.

— А, это вы так шутите! — Курица зашлась кудахчущим смехом.

— Это мы вам всю правду говорим, — серьёзно ответил Барсукот.

— Врёте! — взвизгнула курица. — Вы — враги курятника! Вы всё врёте про нашу Нину Палну. Даже если бы она вдруг и захотела сварить из нас суп, нас бы защитили верные псы-охранники во главе с Мухтаром.

— Так ведь Нина Пална им потроха и косточки куриные отдаёт, — сказал Барсукот. — Какой им смысл вас от неё защищать-то? Они же тогда без ужина останутся.

— Ко-ко-ко … ко … косточки?! — с трудом выговорила курица. — Ку-ку-ку … куриные?! Это наглая ложь.

— У нас есть доказательство, — сказал Барсук Старший. — Запись разговора с Мухтаром, начальником службы охраны села Охотки, вот на этом скворце. Минуточку, сейчас я найду … — Он взял Скворчонка в руки. — Отмотай-ка мне на … — Барсук на секунду задумался, — «живая она или дохлая — мне плевать».

— Живая она или дохлая — мне плевать, — грозно зарычал скворец голосом Мухтара. — Это же Кур-р-р-ра-четыре. Нина Пална в любом случае планировала из неё суп сварить в эту пятницу. Так что, если не хотите Большой охоты, верните нам её тушку в любом виде, а вот лису и котохомяка мы хотим живыми: звери, когда живые, — их терзать интереснее и …

— Ну всё, достаточно, — прервал скворца Барсукот, — дальше к делу не относится.

С полминуты Кура-четыре стояла молча, разинув клюв. Кроваво-красная её бородка мелко дрожала.

— Какая подлость, — сказала она наконец. — А мы ей ещё яички несём. На прошлой неделе я все свои яички Нине Палне отдала, до последнего! — Круглые куриные глаза наполнились слезами. — А она вот, значит, как со мной. — Кура-четыре разразилась кудахчущим плачем. — Я не хочу, не хочу, не хочу в су-у-у-уп!

— Мы можем вас защитить, — сказал Барсук Старший. — Если вы будете с нами сотрудничать.

— Хотите, чтобы я снесла вам яичко? — с готовностью предложила курица.

— Яичко не нужно, спасибо.

— Но больше ничего я снести не могу! — призналась курица.

— Она слишком тупая, — шепнул Барсукот на ухо Барсуку Старшему, — боюсь, она не справится с ролью.

— Вы в состоянии выучить наизусть несколько фраз? — спросил у курицы Барсук Старший.

— В нашем курятнике я самая умная, — с гордостью сказала Кура-четыре. — Я выучила наизусть все три куплета нашего гимна.

— А сколько куплетов выучила самая