Идентичность Лауры - Маркович Ольга Владимировна

— Ты как дровосек, Эл, — сказала я смеясь, а он нахмурился.

— Это потому, что я недостаточно нежный для тебя? — спросил он. Вроде несерьезно, а в глазах испуг.

— Нет! — рассмеялась я. — Конечно, нет! Это потому, что ты, как Железный Дровосек, думаешь, что не умеешь любить. А ведь у тебя самое больше сердце на свете! — Меня переполняли нахлынувшие чувства.

— Ладно, — улыбнулся он. — Уговорила. А кто тогда Гиг?

— В смысле? — не поняла я.

— Если я Железный Дровосек, то кто из той сказки Гиг?

— Гиг — надо подумать, — отозвалась я. — Гиг — Трусливый Лев. Кичится показной силой, а в глубине души не верит, что на что-то способен. Он выставляет своего «альфа-самца» на передний план. И чаще всего это выглядит глупо. По крайней мере, для меня.

Эл улыбнулся и потрепал меня по голове. Опять эти его неумелые ласки.

— А Джессика кто? — спросил он.

— Джессика. — С лица моего сошла улыбка. — Ты только никогда не говори с Джессикой про «Волшебника Страны Оз», — сказала я уже без шуток.

— Почему? — удивился Эл, еще не понимая, что я серьезно.

— Неважно. Не говори, — тон моего голоса донес до него смысл сказанного.

— А с тобой можно? — аккуратно уточнил он.

— Со мной можно.

— Ты сама начала, — пожал он большими плечами, как провинившийся мальчишка. Эл не может выносить никакой критики. Сразу расстраивается.

— Для меня это только сказка. Для нее — нет, — попыталась объяснить я, так, чтобы ничего не объяснять.

— Ладно. — Эл смотрел, конечно, ничего не понимая. — Раз с тобой можно, то кто тогда Джессика в «Стране Оз»? — спросил он. Смешной. Будто это действительно имело какое-то значение.

— Джессика? Хорошо же: Джессика — это Тотошка, — сказала я весело, в отместку за красное платье. — Ее собачье дружелюбие и вечное виляние хвостом перед любым, кто способен связать хотя бы два слова, тому подтверждение. А еще то, как она по-собачьи заглядывает Гигу в глаза. Меня с души воротит. — Я довольно рассмеялась, а Эл чмокнул меня в макушку.

— А кем ты назовешь себя, Труди? — все не унимался он.

— Я Дороти. Я рассудительная и смелая.

— Такая смелая, что сидишь на вилле «Мальва» и никуда не выходишь?

— Не люблю пустой болтовни и одноразового общения, — заметила я. Хотя мы оба знали, что причина в другом.

— Такая смелая, что не можешь договориться с Джессикой, чтобы та не брала твои вещи? — подзадоривал меня Эл.

— Тут ты прав, — согласилась я, — но Джесс — отдельная тема. Не люблю, когда ко мне относятся так, будто меня не существует. — И, немного подумав, добавила: — Знаешь, а может, я — тетушка Эм? А ты не Дровосек, а дядюшка Генри? Не зря же ты, в конце концов, фермер.

— Бывший фермер. Ты же знаешь, что я все продал, — вздохнул Эл.

— И вот мы сидим в своем домике, как старикашки в Канзасе, и слушаем джаз, — проскрипела я старческим голосом для пущего эффекта.

— Сидим в своем домике и ждем, когда наша племянница Дороти вернется из Страны Оз? В таком случае Дороти должна быть Лаура?

Его вопрос вывел меня из равновесия. Обычно мы о Лауре не говорим. Вообще лишний раз стараемся не произносить ее имени. Мне стало не по себе.

— Нет. Если бы Лаура была Дороти, не произошло бы то, что произошло.

— Потому что Дороти смелая?

— Потому что Дороти — главный герой. Лаура не пропала бы, будь она Дороти.

— Может, просто ее домик унесло слишком далеко от Канзаса и она пытается вернуться? — спросил Эл с таким простодушным выражением, что мне захотелось дать ему теплого молока с печеньем и подоткнуть одеяло.

Зеленые пальмовые листы с опаленными желтоватыми краями заглядывали в окна, словно любопытные ланкийцы, что дивятся на белых людей. Они шуршали, едва заметно шевелясь. Замирали и постукивали по стеклу, как рыбы, что тычутся в стенку аквариума.

— Может быть, — согласилась я, чтобы побыстрее закончить разговор.

Вилла не соответствует заявленной цене. Не скажу, что совсем плоха, но потрепана изрядно. Остатки былой роскоши. Паутина по углам. В этом вся Азия. Думают, раз у них круглый год хорошая погода, до банального сервиса можно не опускаться. Ладно, привыкнем. Нашему простофиле Элу нравится. Вылез с фермы, где жил по колено в коровьем дерьме. Джессика тоже в восторге. В этом у нас с ней расхождение. Она обожает, как это называется, аутентичность. А такого добра тут на каждом шагу. Зато в остальном мы с ней одинаковые сладенькие половинки, будь они неладны. Труди — та в плане порядка со мной солидарна. Бегает с тряпками и веничками, снимает паутину. Ну а в остальном мы как кот Сильвестр с цыпой Твитти — на ножах. Зануднее бабы я не встречал.

Я принял душ, заодно отметив плесень в щелях между кафельными плитками. Сплюнул на пол в качестве невысказанного «фи» этой отвратной душевой. Обтерся. Полотенце пахло прелой попкой младенца. Хотя откуда мне знать, как она пахнет? Оделся. Вышел в холл. Эл сидел в большом кожаном кресле, а Труди рядом, на пуфике, поглаживая его руку. Точно благочестивая девственница Джейн Эйр и мистер Рочестер. Натурально тошнит, когда эти двое вместе. Я ждал возвращения Джесс. Ее долго не было. Может, не так ей и нравится ее хваленая аутентичность. Посмотрим, подождем. Объявится. Никуда не денется.

Труди встала с пуфика, подошла к окну. Я обратил внимание на ее сутулые плечи. Джесс такая прямая, упругая, как молодая веточка. А Труди нет. Слышал, осанка зависит от уверенности в себе. Похоже на то!

— Попроси ее больше не брать мои вещи, — сказала Труди таким тоном, будто я хозяин Джесс, не иначе. Я аж опешил.

— Вы должны сами договариваться, — ответил я, не скрывая раздражения, и нарочито зевнул, так, чтобы всем было видно, как меня с души воротит.

— Я не могу с ней ни о чем договариваться. Она меня игнорирует, будто я ее мамочка, от которой нужно держаться подальше. И которую непременно нужно злить. — Труди прорвало. Обычно она не жалуется мне на Джесс. Она выше этого!

— Может, и так. Может, ты слишком давишь? — спросил я резонно. Только дурак не заметит, что Труди давит. Даже молчанием. Умеют некоторые люди напрягать.

Я плюхнулся на пуфик, на котором раньше сидела Труди, и Эл подскочил на месте, будто под ним хлопнула «подушка-пердушка». Я заржал, ткнул Эла кулаком в плечо. Он хоть и придурок, а все-таки забавный.

— Если бы я не давила, неизвестно, что бы с нами было. Это вопрос безопасности, — сказала Труди, поджав губы. Казалось, она сейчас расплачется и бедняга Эл вместе с ней. От дурацкой эмпатии, которая, видно, выработалась у него из-за долгого общения с телятами.

— Потому ты ее и бесишь! — ответил я. Ну а что, это ведь правда. — Бесишь, потому что давишь.

Труди хмыкнула. Я заметил, что мои слова ее прилично задели. Наверное, она пребывала в иллюзии, что они с Джесс хоть немного подруги. На глазах у нее заблестели слезы. Пожалуйста, только не это. Увольте, а. Спасибо! Появилась Джессика. Ее присутствие всегда наполняет комнату веселостью и такой приятной женской легкостью, что в прямом смысле становится светлее. Ей-богу, сам не знаю, как так получается.

— Почему все такие мрачные? — спросила моя девочка.

— Гиг обидел Труди, — констатировал Эл с недовольным выражением махрового бюрократа из офиса государственных служащих штата, живущего от уик-энда к уик-энду.

Джессика глянула на меня с осуждением.

— Да, есть такое дело. Просто я сказал, что Труди давит.

— Не продолжай, Гиг. Ни к чему это, — осадил меня Эл.

Думаю, он не хотел еще больше нагнетать. Тут я с ним солидарен. Я и сам не хотел. И Джессика тоже. А чего хотела Труди, никто из нас не знал.

Лучше расскажу о хорошем. Вчера мы гуляли вдвоем с Джесс. Был кайф. Океан на Шри самый бушующий из тех, что приходилось встречать. Детство я провел в Майами. Так там не так. Чтобы выпросить у Посейдона идеальных волн, надо поплясать с бубном и принести в жертву молодого бычка. Только это может объяснить редкое появление там хоть сколько-нибудь подходящей волны в тот момент, когда хочется постоять на доске. И те споты, что встречаются на берегу, — так это только болванки для приезжих. Курам на смех такой серф. Не в пример Калифорнии. А тут волны зачетные и спотов полно под любой прогноз. Шум как на параде. Бьются о берег, друг о друга, беснуются. Я рад, что привез Джесс сюда. Она давно не выглядела такой счастливой. Исподтишка надела платье Труди. Та покупает кучу всего по интернету, но никуда не ходит и не носит и половины из того, что таскает с собой. Джесс шопинг ненавидит, а наряжаться любит. Вот и одалживает у Труди без спроса.