Призрак Надежды - Сергей Новиков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Слышу плачь Сатаны со смехом смешанный, душу треплет, разбитые зеркала под ногами у меня, нет никого, я один на пепелище, где-то угли потрескивают ещё, смрад. Капли пота со лба текут, падают на уголь раскалённый, шипят. Вороны уже кружат над пепелищем. Смотрю в звёзды вечные и свет их обретаю звёздный. Слова невысказанные не дают покоя, дыхание Алисы спрятано за пределами моего взора, разум переполняют чувства, не воспринятые тобой. Охватываемый бесконечностью времени, я жгу его, как восковую свечу, не утолив себя. Рамки мира я хочу разрушить, чтобы обрести чувства, уносящие меня безгранично, увидев Землю в её красоте. Слёзы дождя по капле наполняют ладонь мою, гасят костёр, устроенный Херувимами. Не вернусь я сюда больше, не увижу скелетов, оставшихся от плоти земной. Лишь небеса будут омывать их тела остывшие, которые примет земля. Секундами Вечности проносится жизнь человеческая, деяниями и помыслами существующая.
Александр в келье монашеской сидит, на свечу смотрит, трепещется её пламя. Понять пытается мироздание и себя в нём. Отче наш произносит, повторяет слова этой молитвы. Думает в полумраке обители своей: «Пастыри Божье дело делают, воля моя колеблется, как пламя свечи. Бремя несут они. Не уйти ли из монастыря и к ним присоединиться?» Сырость в углах затаилась с тенями играя. «Сумрачный к нам прибился, Виктор его имя, откуда взялся он, молчит много. Стрижётся наголо, просил в монахи принять, да разговаривать с ним сложно. Слов непотребных не говорит, с собой не было ничего, когда пришёл, лишь «Новый Завет» в руке держал. Читает его каждый день на скамье сидит тихо. Один раз увидел слёзы из глаз его льются, «Новый Завет» держит, спросил я, да он слова вымолвить не может».
Серебряная цепь на шее моей без креста. Берёзы шорохом осенних листьев провожают. Звезда наша бесстрастно дарит тепло, согревая ропщущие души. Любви обитель – Земля, беззвучно несёт тебя, сохраняя тепло остатков мира. Галки кричат вдогонку. Пожухлая трава воскреснет через неизвестное количество шагов моих. Небо рисует картины из серых облаков, живущих динамической жизнью, перетекающей явлениями мира Земного, картинами искусных художников описанный. Алиса видится, тень её пальто и утончённые руки, лёгкие шаги, касающиеся земли. Смотрела на меня она тогда долгим взглядом, немного тревожным, да не держала она этих чувств в себе долго. Не знать мне её осознания, касания рук остыли на теле моём давно. Не спрашивая себя, зачем, я иду дорогой своей и остановиться не могу. Звезда моя, безудержно несёшь ты меня, временем опаляя. Страх и Вера омахивают крыльями, напоминая о себе. Спокойствия не даёт сознание моё, дни идут небом осенним.
«Даша, жена моя, где ты теперь?», Виктор, склонив голову в темноте кельи монашеской, вспоминает её образ. «Не сумрачный я, как обо мне думают, горем убитый. Дней не считаю я уже».
– Суббота сегодня?
– Воскресенье, Виктор, – Даша улыбается.
«Улыбка твоя лучезарная, освещала сердце моё, а теперь мрак в нём наступил. Иисус за грехи наши распят был. Молитвами пытаюсь очистить сердце своё омрачённое, но не избавиться мне от мук душевных». Тишина помещения глубоко проникала в сознание его. Кровь качало сердце, насыщая разум его жизнью человеческой. Влажные ладони соприкасались друг с другом, которыми он чувствовал руки её.
– Иди обедать, Виктор, – Александр вошёл.
– Да.
Глава 2
Век
Я работаю в городской администрации компьютерщиком. Много женщин встречаю здесь. Дышат тепло над ухом. Девушка-андроид за ксероксом работает, подмигивает мне левым глазом. Не пойму, ей эти чувства что-ли дали? Соня её звали. Имя красивое, нравится мне, и голос приятный у Сони, редко такой встречаешь, разве что у какого-нибудь оператора диспетчерской.
Как-то ухожу с работы, а она мне смотрит вслед влюблённым взглядом. Да не сказал я ей ничего, смущался, робот всё-таки.
– Алиса, – дышу в телефонную трубку.
– Да. Я сплю. Я не сплю ночью, я сплю днём, – кладёт трубку.
– Алиса.
– Зачем ты меня будишь? – слышу её слегка изменённый голос.
– Что с тобой?
– Я больна.
– Чем?
– Ничего особенного, простая простуда, – кладёт трубку.
Хожу по комнате. Я в Москве, приехал на один день, но не могу её видеть.
Поезд отходит от перрона, смотрю в окно, провожаю взглядом уходящую Москву, думаю об Алисе, разговариваю сам с собой о ней.
– Можно Алису?
– Это Ринат?
– Нет, это Лазарь.
– Её нет. И не звоните после одиннадцати вечера, это не принято.
– Можно Алису?
– Это Слава?
– Нет, это Лазарь.
– Её сейчас нет. Что ей передать?
– Скажите ей, что я звонил.
– Алиса.
– Да.
– Как дела?
Пауза.
– Нет, как дела? – спрашиваю второй раз.
– Нормально, – говорит низким голосом.
– Ладно, пока, – говорит она, – и не звони мне.
Хожу по комнате, думаю о ней. Мир серый, смотришь в окно, а там пасмурно. И людей нет, один я. Лишь телефон связывает с ней через долгие периоды времени.
– Алису можно?
– Её сейчас нет, – отвечает девушка, – что ей передать?
– Передайте ей мой номер телефона.
Два часа ночи. Телефонный звонок. Поднимаюсь с постели, беру трубку. Короткие гудки.
Осень, звонки от кого-то продолжаются, молчат или бросают трубку.
Прихожу на работу, Сони нет, а я хотел снова увидеть её волшебную улыбку.
– Соню отправили в ремонт, – сообщила мне секретарша.
– Как жаль.
Что с ней случилось? Интересовалась моими делами, спросила даже, нет ли у меня детей. Получив отрицательный ответ, снова улыбнулась, так, что я зачаровался.
На следующий день Соня работает за ксероксом.
– Привет, – слышу я изменившийся её голос, с каким-то жестоким оттенком.
Я сажусь за компьютер, раздумывая над переменой в её голосе.
– Мне нужен компьютер, – сообщает она командным тоном.
– Он занят.
– Кем? – вопрошает она.
– Мной, – я злюсь.
– Отпечатай мне эти документы, – она держит в руках бумаги и смотрит сурово.
Я не выдерживаю, встаю, швыряю ей эти бумаги в лицо и выхожу вон.
Сижу дома в тишине, смотрю на коричневую телефонную трубку, тоска меня снедает. Одна душа лишь есть у меня, которая меня поймёт.
– Алиса, Соня испортилась после ремонта.
– Какая Соня?
– Девушка-андроид, работает у нас за ксероксом.
– Тебе это важно?
– Не у всех людей есть такие чувства, какие были у неё. Как ты думаешь, насколько роботы могут быть человечными?
– Я не могу дать тебе ответ на этот вопрос.
Я молчу, хочу быть с Алисой, но понимаю, что не могу быть с
