Один шанс из тысячи. Зеленый свет - Сергей Житомирский

Я поднял голову и увидел ажурный мост с фермой, как будто сваренной из труб. По тропинке мы вылезли на заброшенную дорогу и подошли к мосту. Настил, казавшийся монолитной малахитовой плитой, перелетал через ущелье и смыкался с продолжением дороги. Его несколько бугристая поверхность повторяла форму сетчатой основы.

— Идем по одному, двоих он еще не выдержит. Завтра мы с тобой его окончим.

С волнением я ступил на мост, который только вчера был мотком суровых ниток, коробочкой со спорами и пакетом питательного состава.

Сергей Житомирский

Одни шанс из тысячи…

Турсун Расулович, может быть, не надо никакого вступления? — попросила Зоя. — Может быть, пустим как есть — и все?

За стеной стучала машинка, из коридора доносился свист перематываемой магнитофонной ленты.

Огромный, грузный Расулов откинулся в кресле:

— А вы попробуйте добиться все же, милая девушка. Мне кажется, Мирошин очень для нас интересный человек. Смотрите, приехал в Шахринур из Москвы. Говорят, хороший работник. Теорией занимается: вот статью написал. О нем прекрасный очерк можно сделать из серии «Они не ищут легких дорог», а?

— Я звонила ему на станцию раз десять. Говорит, что очень занят. Неудобно даже.

— А вы не смущайтесь, Зоя. Если мы, журналисты, будем смущаться, то какие же мы тогда журналисты?

Вздохнув, Зоя принялась за телефон. Голос доносился издалека сквозь шорох и потрескивание, словно разговор шел через огромный невидимый костер.

— Простите, вас снова беспокоит Смирнова из радио. Здравствуйте. Вы, наверно, опять заняты работой?

— Нет, — неожиданно ответил Мирошин. — Работой — нет.

— Свободен, — мигнула Зоя Расулову.

— Тогда, разрешите, я сейчас подъеду к вам?

Мирошин ответил не сразу.

— Сейчас?.. Голова кругом идет… Не соображу… — донесся до Зои неуверенный голос. — Впрочем, все равно. Приезжайте.

Голос потонул в шуме невидимого пламени. Зоя бросила трубку.

— Разрешил. Но… По-моему, что-то случилось у него, Турсун Расулович. Ехать ли?

— Поезжайте, поезжайте. Если увидите, что не вовремя, кто вам помешает уйти?

Зоя пододвинула к себе папку «Ученые у микрофона», решив перед визитом к Мирошину еще раз просмотреть его рукопись.

«…Земля, — прочла она, — представляется нам незыблемой и твердой, но она непрерывно дышит. Точнейшие приборы позволяют нам ощущать ее дыхание. Мы видим, как грандиозные горообразовательные процессы невообразимо медленно мнут и сдвигают ее, как каждые сутки незаметно проползает по ней приливная волна, вызванная притяжением Луны и Солнца, как поверхность ее коробится, расширяясь от летнего нагрева и охлаждаясь зимой, и даже как она прогибается под тяжестью горы воздуха, когда над ней проходит антициклон.

Мы узнаем об этих микроперемещениях коры, измеряя уклоны земной поверхности. Суточный ход наклонов составляет всего лишь сотые доли секунды дуги. Это угол при вершине треугольника, имеющего основание в десятую долю миллиметра, и высоту, измеряемую километрами».

Зоя перелистнула страницу.

«…Здесь мерещится путь к решению интересной и важной проблемы — к предсказанию землетрясений. Как нет дыма без огня, так не может быть и напряжения без деформации. Значит, все эти незаметно накапливающиеся гигантские силы, которые потом находят себе выход в землетрясениях, зашифрованы на наших диаграммах в виде ничтожных неровностей и изгибов линий. Но чтобы научиться предсказывать землетрясения, надо прочесть этот шифр».

…На улице моросило. Тротуары были липкими от вездесущей лессовой слякоти. Голые акации зябли в сыром воздухе тоскливой среднеазиатской зимы.

Зоя перешла по мостику арык и быстро пошла к остановке, куда как раз подъезжал ее автобус.

Она сошла за городом, попросив водителя остановиться у старой шахты. Летевший над широкой долиной ветер зашумел в ушах, и Зое представилось, что она вошла в тот самый огонь, который мешал ей во время телефонного разговора.

«Что же все-таки могло случиться у Мирошина?» — думала она, сворачивая с шоссе.

Через двадцать минут она прошла под блестевшими от сырости конструкциями полуразработанной эстакады, заглянула в темный, затянутый колючей проволокой туннель шахты и направилась к длинному бараку, где, видимо, помещалась станция.

Мирошин оказался молодым, невысоким и каким-то, как показалось Зое, слишком прилизанным.

Давая подробные объяснения, он повел ее по холодным комнатам станции. Зоя не увидела там ничего для себя нового. Соль станции была не здесь, а в шахте. Там, в штреках и штольнях, протянувшихся больше чем на десять километров, в разных горизонтах, в том числе и нижних, затопленных водой, стояли датчики. Эти точнейшие приборы вот уже три года безотказно посылали по проводам информацию об изменении наклонов, которая рядами точек ложилась на неощутимо ползущие ленты самописцев.

— Тут у нас все автоматизировано. В шахте сейчас двадцать шесть датчиков, — объяснял Мирошин. — Раскиданы они на изрядных расстояниях, так что мы прощупываем солидный кусок Земли.

— Вы тут один? — поинтересовалась Зоя.

— Сейчас да. На станции еще живет механик, но он в отпуске.

— Скажите, а зачем вам, теоретику, жить тут? Не проще ли возить ленты в город на сейсмостанцию? — допытывалась Зоя, вспомнив наставления Расулова.

— Ленты мы и так туда отвозим. А я перебрался на филиал нарочно. Как вам объяснить? Мне было нужно уединиться, чтобы сосредоточиться и окончить одну работу.

— И вам это удалось?

— Похоже, что да, — почему-то поморщился Мирошин. — впрочем, рано об этом говорить.

В жилой комнате было тепло. Горел электрокамин, на плитке весело посвистывал чайник.

Мирошин достал из конторского шкафа граненые стаканы и усадил Зою пить чай. Разговорились. Мирошин оказался заядлым театралом, и Зоя,

раскрыв рот, слушала столичные театральные новости. И все-таки оно было в нем, подмеченное в телефонном разговоре беспокойство. Иногда Мирошин хмурился, барабанил пальцами по краю стола, но тут же, спохватившись, снова принимался острить. Несколько раз Зоя осторожно пыталась выяснить, в чем дело, но так ничего и не узнала.

Они просидели долго. Мирошин почему-то медлил с прощанием, словно хотел что-то сказать и колебался.

— У вас есть ко мне какое-нибудь дело? — подтолкнула его Зоя.

— Да, — с усилием сказал он. — У меня к вам просьба. Довольно дикая, так что не удивляйтесь. Не спите сегодня ночью между часом и тремя. Побродите по городу, прогуляйтесь. Только… не находитесь в помещении. Не поняли? Я посчитал… Ну, у меня вышло, что в это время, точнее — в два часа шесть минут, можно ждать подземного толчка, может быть, даже баллов в десять. Я хотел предупредить вас…