Каждому по заслугам - Людмила Мартова

она плакала так сильно, что у нее закончились все слезы. Еще она странно двигалась, приволакивая ноги, а углы рта у нее были поражены довольно сильными и практически никогда не проходящими заедами.

В общем, смотреть на женщину было неприятно, и Нюся всегда отворачивалась, считая встречу плохим предзнаменованием. Не то чтобы она была слишком уж суеверной, но в существование каких-нибудь знаков верила. Пару раз, после того как она сталкивалась с незнакомкой, у Нюси слетали заказы, а еще один раз она подвернула ногу и потом несколько дней хромала.

Было это в середине мая, и с тех пор неприятную даму она не встречала, и вот, пожалуйста. И что, спрашивается, она делает ночью на пустынной улице? Куда это ей могло понадобиться? Тобик в очередной раз присел, морда его выражала страдание. Их обоих, неподвижно застывших в кустах, не было видно с тротуара, а потому красноглазая незнакомка прошла мимо, не заметив ни Нюсю, ни собаку. В руках у нее был небольшой бидон.

Последний раз Нюся видела подобное творение советской хозяйственной мысли в квартире умершей прабабушки. Жилье готовили к продаже и выносили на помойку кучу старого хлама, в том числе такой эмалированный бидон, предназначение которого Нюсе было неясно. Мама объяснила, что в ее детстве с такими бидонами ходили за квасом или разливным молоком. Нюся попыталась это представить и не смогла. И вот сейчас неприятная незнакомка идет с бидоном по тротуару в половине второго ночи. Странно, очень странно.

Тобик, вздохнув, прошествовал дальше, и Нюся пошла за ним, размышляя, может подобная встреча считаться плохим предзнаменованием или нет. В конце концов, они же не столкнулись лицом к лицу, и незнакомка вообще ее не видела. Может, и пронесет. Главное – смотреть сейчас под ноги.

Скверик, по которому они шли, был разбит на небольшие разноуровневые квадраты, отделяемые друг от друга бетонными блоками. Поднявшись на второй уровень по небольшой лесенке, Тобик снова присел, после чего потянул Нюсю вперед и вниз, быстро перебирая лапами. Видимо, скрутивший его приступ близился к концу. Вот и хорошо, значит, можно возвращаться домой и ложиться спать.

Спустившись в последний квадрат сквера, Нюся потянула за поводок, давая псу сигнал, что хорошего понемножку. Тот же сунулся под пышный куст, пролез под ветками, натягивая поводок в струну, и вдруг на мгновение замер и тут же завыл. Господи, боже ты мой, это еще что за новости!

Лезть в заросли, разумеется, не хотелось, поэтому Нюся, стараясь не выпустить из рук впивающийся в ладонь натянувшийся брезентовый поводок, обошла куст кругом и чуть не упала, споткнувшись о что-то крупное, белеющее в темноте на давно не кошенной траве. Не хватало еще, чтобы встреча с красноглазой незнакомкой опять привела к травме.

С трудом удержавшись на ногах и злобно окликнув Тобика, из-за которого она оказалась среди ночи на улице, Нюся вытащила из кармана телефон, включила фонарик, чтобы рассмотреть, обо что именно споткнулась, и замерла. Под ветками пышного куста в траве лежал мужчина. И по тому, КАК он лежал, Нюся сразу поняла, что перед ней труп.

Профессиональное чутье взяло верх над женским любопытством. Оттащив в сторону Тобика, переставшего выть, но застывшего от ужаса, она обмотала поводок вокруг дерева неподалеку, вытащила из кармана телефон и начала быстро снимать, автоматически выстраивая композицию в кадре. Лежащий в кустах мужчина был ей незнаком. На вид он казался молодым, лет тридцати-тридцати двух, не больше. Нюся обратила внимание на его белеющее в темноте лицо – без единой кровинки, словно вылепленное из алебастра.

Она щелкала и щелкала камерой и остановилась только тогда, когда сделала не менее ста снимков. Все-таки она хороший фотограф, почему и расценки держит выше средних по городу, но заказы при этом все равно расписаны чуть ли не на год вперед, позволяя вести именно тот образ жизни, который Нюся хотела. И только закончив съемку, она позвонила в полицию.

С приехавшей опергруппой пришлось провести не меньше часа. Нюся послушно повторяла, отчего оказалась ночью на улице и как именно нашла труп. Подтверждающий чистосердечность ее показаний Тобик по-прежнему сидел, привязанный к дереву, и мелко дрожал.

– Это еще что такое? – Пожилой мужчина-криминалист нагнулся и поднял что-то с земли.

Нюся увидела пакетик куриных твистеров – лакомство для собак, которое обычно бралось на прогулку с Тобиком, чтобы награждать его за хорошее поведение и выполнение нужных команд. Конечно, выходя по нужде ночью, она не думала брать его с собой, но, видимо, в кармане завалялось и выпало, когда она наклонялась над трупом.

– Это наше, – сказала она со вздохом. – Мы всегда с собой носим. Собачья радость.

Криминалист вздохнул, картинно закатив глаза. Нюся в очередной раз убедилась, что обычным людям ни за что не понять собачников.

– Ну что тут у тебя? – К криминалисту подошел следователь, и тот отвлекся от Нюси, протянув ей пакетик, который она сунула в карман спортивного худи.

Карман был на животе и смешно оттопыривался, как будто Нюся была беременная. И зачем она вообще прихватила с собой этот корм, не просто бесполезный, а даже вредный при собачьем поносе? Не в себе была спросонья, не иначе.

– А у меня тут странное, – хмуро ответил криминалист. – По ходу из этого парня кровь выкачали.

Сопровождающий следователя оперативник, представившийся Константином Малаховым (Нюся запомнила), длинно присвистнул.

– После смерти выкачали или при жизни, а от этого он, бедолага, и скончался? – уточнил следователь. – Причина смерти-то какая?

– А это я после вскрытия скажу. – Криминалист покачал головой: – Яремная вена у него перерезана, но так аккуратно, что практически никакой крови вокруг. Такое чувство, что ударили чем-то острым и тут же какой-то сосуд подставили.

– А может, его в другом месте убили, а сюда уже потом привезли?

– Может, – теперь криминалист пожал плечами. – Но следов волочения тела на траве вокруг нет. Впрочем, и отпечатков ног тоже нет. И вообще никаких следов.

Тут они обнаружили внимательно слушающую Нюсю, у которой, кажется, уши сдвинулись на макушку от любопытства, и замолчали. Следователь сделал знак, и оперативник Константин послушно двинулся в ее сторону, взял за локоток, отвел к дереву, под которым маялся Тобик. Свободолюбивая Нюся руку демонстративно высвободила.

– Вы, Анна Валентиновна, можете идти, – сказал Константин задушевным голосом. – Адрес и телефон ваш у нас есть, так что мы с вами еще обязательно встретимся и поговорим. А пока ведите вашу собачку домой, а то вы обе, наверное, устали. Да и утро уже скоро. Выспаться не получится.

– Ну, вам, положим, тоже выспаться не удастся, – ответила